Российский премьер Михаил Мишустин раскритиковал власти на местах. По его мнению, регионы до сих пор не готовы в полном объеме оказывать квалифицированную помощь заразившимся коронавирусом. О том, что происходит с медициной в российских регионах, мы поговорили с первым проректором Высшей школы организации и управления здравоохранением Николаем Прохоренко.
— Российский премьер фактически начал угрожать региональным губернаторам. Есть ли у них вообще возможность – техническая и материальная – с поставленными задачами справиться, в каком состоянии все находится?
— Наверное, для того чтобы правильно ответить на этот вопрос, нужно чуть-чуть посмотреть назад. И, честно говоря, я не завидую ни нашему правительству в настоящее время, ни губернаторам, потому что многие из них в настоящее время являются заложниками предыдущих неправильных решений и в том числе, может быть, даже собственных каких-то. Хроническое недофинансирование системы здравоохранения и зависимость многих регионов от федерального бюджета привела к тому, что регионы с серьезными вызовами, особенно такими как пандемия, справиться самостоятельно, безусловно, не могут. Это первое. Второе: решения, которые принимаются в столь критичных ситуациях, несколько запаздывают.
Что произошло? В январе мы уже все знали, что в Китае идет эпидемия. Об этом знали в ВОЗе, ВОЗ формировал протоколы лечения, ВОЗ формировал какие-то рекомендации, ВОЗ говорил еще в середине января о том, что эпидемия будет распространяться и что в числе самых уязвимых категорий будут медицинские работники. Пандемия была объявлена лишь 11 марта. Но маски, средства дезинфекции рук и остальные дезинфектанты были сметены уже в конце января, их уже не было. И что в данном случае сделала наша промышленность, какие решения принимались с середины января до марта? У нас было два месяца, когда можно было поднять вопрос и о недостатке масок, и о недостатке средств для дезинфекции рук в частности.
Ни о какой серьезной перестройке промышленности и других мощностей, которые обеспечили бы и средствами индивидуальной защиты медработников, и средствами гигиенической защиты в виде масок и дезинфекции населения, видимых по крайней мере, не предпринималось. Может быть, какие-то и были, но мы о них не слышали.
И что получается? Деньги выделяются сначала на поддержку лизинговых компаний, на их докапитализацию, принимается план первоочередных мер, там говорится о том, что страдает туристическая отрасль, страдают авиакомпании, о том, что нужно каким-то образом компенсировать потери, чтобы не допустить краха этих направлений деятельности. Но нет ни одного слова про здравоохранение и про то, что именно здравоохранение и систему здравоохранения нужно поддержать.
И лишь в конце марта принимается решение, если мне не изменяет память, 27 марта, о выделении первого серьезного транша. То есть раньше выделялось около 12 млрд на доплаты медработникам, а первый транш в 33 млрд на переоборудование коек, на дооснащение ИВЛ выделен был только в конце марта. И поэтому получается, что мы, зная, что идет эпидемия, в течение двух с половиной месяцев собирались, думали, решали, раскачивались. А регионы, получив деньги лишь в конце марта, естественно, ничего путного сделать в настоящее время, наверное, не смогли.
— Таким образом, получается, что и со стороны президента, и со стороны российского премьера сейчас не очень красиво громко предъявлять претензии, потому что руки были связаны?
— В ситуации всегда есть две стороны. Безусловно, есть задержка и центральных решений, есть и некий такой синдром выученной беспомощности у наших губернаторов. Когда они ждут не просто какого-то намека о том, что действовать нужно быстро, а ждут конкретных совершенно указаний вплоть до телодвижения отдельным пальцем.
Поэтому этот многолетний синдром выученной беспомощности в данном случае в те моменты, когда нужно действовать быстро и самостоятельно, может быть, зачастую, он не у всех губернаторов вызывает восторг. Поэтому некоторые губернаторы сориентировались, так, в частности, говорит и везде хвалится Татарстан. Сильная управленческая дисциплина и администрирование очень сильное в республике, поэтому как раз Татарстан смог наладить и бизнес-процессы, и поучаствовать в выпуске масок и ИВЛ, направить своих специалистов.
Есть и положительные примеры, есть и, безусловно, те регионы, которые в своих действиях сильно запаздывают. Мы должны вспомнить, что и в предыдущие годы коек реанимационных вроде бы нам хватало. Но анестезиологов и реаниматологов нам точно не хватало. И поэтому когда речь заходит о том, чтобы сейчас собрать по крохам каких-то анестезиологов, реаниматологов в так называемые ковидные больницы, где оказывается медицинская помощь зараженным коронавирусом, получается таким образом, что если из двух работающих анестезиологов одного забрать, то фактически та больница, у которой забирается этот анестезиолог, лишается возможности полноценно оказывать ту медицинскую помощь, которую она оказывала в штатном режиме.
— Вы когда сказали про предыдущие годы – вы имеете в виду до этой реорганизации?
— Особенно дефицит проявился в годы оптимизации, реорганизации. Он достиг, конечно, значительных величин на рубеже, наверное, 2017-2018 годов. Потом начали предприниматься, конечно, какие-то меры, потому что поняли, что без анестезиологов, реаниматологов совершенно невозможно оказывать такие высокотехнологичные виды медицинской помощи, тяжелые операции. И зарплаты их, конечно, начали подрастать в последнее время. Но количество их кардинально, безусловно, не увеличивалось. И увеличение специалистов такого уровня по щелку пальцев за месяцы не делается. Это долговременная программа должна работать.
