Центральная избирательная комиссия России 15 июня впервые за все время кампании по поправкам к Конституции опубликовала список предприятий, в отношении которых проводят проверку на возможное нарушение прав избирателей. В списке, к примеру, есть Московский метрополитен, школы, больницы и администрация Кировского района Санкт-Петербурга.
О ситуации мы поговорили с депутатом Московской городской думы, адвокатом Евгением Ступиным.
— То, что ЦИК России впервые опубликовал список этих предприятий, на которых могли происходить какие-то нарушения, незаконная агитация, принуждение работников к голосованию, – о чем это говорит?
— Это говорит о том, что данные нарушения приняли уже по-настоящему масштабный характер, и не реагировать – для власти это уже слишком большие репутационные потери. Поэтому хотя бы на 17 обращений вынуждены были как-то публично ответить.
— А есть шансы, что кого-то привлекут к ответственности, найдут нарушения?
— Безусловно, они кого-то найдут, козлов отпущения. Скажут: видите, мы боремся. Это будет. Но подавляющее большинство таких случаев окажутся, к сожалению, без внимания. Надо сказать, что, например, мне буквально только что поступило указание, подписанное и.о. начальника метрополитена Санкт-Петербурга о том, чтобы начальники подразделений отчитывались, как голосуют их сотрудники с 25-го по 29 июня. Это официальное указание с подписью.
— Как ходят на голосование или как именно голосуют?
— В данном случае речь идет о том, что ходят на голосование. Сама формулировка – "по одобрению Конституции". То есть уже предвосхищает непосредственно то, как должны проголосовать.
— Вы тоже собираете эти факты. Можно говорить о массовом нарушении?
— Конечно. Таких нарушений очень много. По метрополитену я опубликую, еще часть по Москве я опубликую несколько позже – поскольку люди опасаются, они ставят мне определенные рамки.
— Мы показывали пособие по агитации, которое было разослано руководителям бюджетных предприятий, с заготовленными фразами, аргументами. Как вы оцениваете такую инструкцию?
— Это очевидное нарушение избирательного законодательства, хотя нам ЦИК говорит о том, что это вроде как и не избирательное законодательство. Вообще непонятно что. Вся процедура вне рамок действующего закона. Поэтому, конечно, все это вызывает в глазах общества чувство отторжения и непринятия этих поправок, даже если нам объявят, что 90% поддержало, – общество это не примет и посчитает их незаконными.
— На ваш взгляд, почему власть так борется за явку?
— Она не в целом за явку борется, она борется за явку лояльного к себе электората. Точнее, не то что лояльного – административно зависимого, так лучше всего сказать. Потому что надеяться, и действительно в этом есть определенный резон, что люди, которые работают в госучреждениях, они себя считают вроде как обязанными проголосовать за одобряемые властью решения. На самом деле часть действительно так думает, но все больше людей склоняются к тому, что в силу того, что их заставляют, проголосовать протестно.
— Как вы считаете, где будет больше фальсификацией, если они будут: через онлайн-голосование или непосредственно на участках?
— Онлайн-голосование – я думаю, они на него большую ставку сделают, по крайней мере, по Москве точно. Потому что в Москве достаточно сильное наблюдение, и сфальсифицировать без того, чтобы быть зафиксированными на камеру, будет довольно-таки сложно. Опыт 2011 года – выборы в Госдуму и последующие протесты – это показал, когда именно наблюдатели стали инициаторами масштабных протестов в дальнейшем. Поэтому в Москве это будет электронное голосование, а в регионах все по старинке будет вбрасываться.
