Двадцать лет назад Генеральная прокуратура Российской Федерации закрыла уголовное дело № 144128 – о корпорации "Двадцатый трест", тесно связанной с руководством Санкт-Петербурга, в том числе с Владимиром Путиным. Дело в 1999-2000 годах вела следственно-оперативная группа, в которую входил Андрей Зыков. После закрытия дела его уволили и пытались привлечь к уголовной ответственности якобы за воровство материалов расследования, но "украденные" документы нашлись, и Зыков остался на свободе.
Андрей Зыков, подполковник юстиции в отставке, бывший старший следователь по особо важным делам отдела по расследованию преступлений в сфере коррупции и экономики следственного управления Следственного комитета МВД РФ по Северо-Западному федеральному округу, в интервью Настоящему Времени рассказал о том, как возникло дело номер 144128, или "дело Путина", что удалось выяснить следователям и как дело закрыли.
Дело номер 144128
— В 1997 году Контрольно-ревизионное управление Санкт-Петербурга, которое подчинялось Министерству финансов России, провело проверку корпорации "Двадцатый трест". [Итогом проверки] был акт на 52 страницах. Его разослали по 19 адресам: в Генеральную прокуратуру, на имя министра внутренних дел, на имя начальника главного управления внутренних дел, на имя прокурора Санкт-Петербурга, в Контрольное управление администрации президента – тогда еще Бориса Ельцина. Как раз в этом управлении заместителем тогда был Путин. Ему же и поступали эти бумаги. Мы потом уже проанализировали, кто возглавлял все эти силовые структуры. В основном это были лица, так или иначе связанные с Путиным, которые так или иначе получали взятки от корпорации "Двадцатый трест".
Василий Васильевич Кабачинов, возглавлявший тогда Контрольно-ревизионное управление [КРУ министерства финансов Российской Федерации по Санкт-Петербургу], выделил туда лучших специалистов. Проверка была проведена, обнаружили многочисленные финансовые нарушения. Потребовалось два года настоятельной борьбы для того, чтобы это дело наконец-то возбудили.
Мы обратили внимание, что "Двадцатый трест" – это такая своеобразная компания-спрут. Она непонятным образом получала кредиты.
Что такое было получить кредиты [в 90-х годах]? Чтобы платить заработную плату, Центробанк выделял для государственных предприятий кредитную линию финансирования. Разрешалось финансировать и другие структуры, но при условии, если доля государства в этих частных структурах бывает 50% и более.
Корпорация "Двадцатый трест" была на 100% частным предприятием. На нее это постановление правительства Российской Федерации вообще не распространялось. Но мы брали документы – то, что было докладом Кабачинова Василия Васильевича "О проверке корпораций" в 52 страницы, – и было установлено, что хотя бы за 1994 год 80% всех сумм, которые были выделены на все предприятия Санкт-Петербурга, достались корпорации "Двадцатый трест". То есть всем государственным предприятиям Санкт-Петербурга досталось всего 20%, а частное предприятие, которое не имело никакого права на получение данной кредитной линии, получило около 4 млрд за тот год – 80% от указанных сумм. Явно, что была коррупция.
В корпорацию "Двадцатый трест" вливались огромные финансы, и для того чтобы этот механизм коррупции в городе действовал благополучно, необходимо было подмазать или коррумпировать все органы: санэпидстанцию, пожарных, таможню, валютно-экспортный контроль. И самое идеальное было – предложить квартиру вот этим руководителям. Квартиры предлагались родственникам, членам семей, отцу, матери – улучшалось их жилищное положение.
Когда мы вели это уголовное дело, кем был Путин? Он был директором ФСБ. Потом он становится председателем правительства – мы продолжаем вести уголовное дело. Затем 31 декабря в 12 часов Борис Ельцин обрадовал весь наш народ тем, что он себе выбрал наследника, преемника, и этим преемником становится Владимир Владимирович Путин.
Олег Калиниченко [старший оперуполномоченный антикоррупционного отдела в Санкт-Петербурге], видимо, подумал, что все равно это дело прекратят, раз самый главный фигурант дела становится президентом, и отдал в СМИ ту информацию, которая у нас была. Когда вышла статья в "Новой газете" за 23 марта, она вышла как "Дело Путина". После этой публикации уголовное дело № 144128 и стало называться "делом Путина".
Как умер глава Контрольно-ревизионного управления Кабачинов
– Когда мы занялись расследованием, возник ряд вопросов. Необходимо было продолжать проведение проверки корпорации "Двадцатый трест", требовались пояснения по ряду финансовых документов, по ряду проводок. И Василий Васильевич [Кабачинов] своих лучших специалистов прикрепил к нашей следственно-оперативной группе. Они нам очень активно помогали. И так или иначе все понимали, что без участия Василия Васильевича этот акт не мог появиться.
И вдруг через два-три месяца после того, как он нам выделил людей, мы узнаем, что он сгорел в своей бане на даче [в ноябре 1999 года]. Как он мог сгореть? Сразу пошли версии, что напился. Но он не пил. Сердце у него тоже было здоровое – его прихватить не могло. Человек был достаточно разумный и рассудительный, баней пользоваться умел. Мы сразу предположили, что его, мягко говоря, сожгли. Тем более что это был не один такой случай в те года, когда такие важные лица, свидетели так или иначе умирали. И почему-то очень много было случаев, связанных с пожарами в бане.
Как связаны "Двадцатый трест", чиновники Санкт-Петербурга и Путин
– Когда ее [корпорацию "Двадцатый трест"] закрывали, у нее было долгов свыше 28 млрд рублей – их она не вернула до сих пор. Все это прощено. А роль Путина – везде его разрешения, везде его виза.
В 1994-1995 годах ведется корпорацией "Двадцатый трест" строительство в Испании (в Торревьехе и Аликанте) ряда вилл: для Собчака, для Путина, для председателя Промстройбанка Когана, для самого Никешина (Сергей Никешин – глава строительной корпорации "Двадцатый трест", депутат питерского Законодательного собрания – НВ). Потом строится гостиница. Деньги берутся откуда? Корпорация их таким образом ворует и потом переводит в Испанию.
В корпорации от Никешина есть письмо на имя Путина: "Уважаемый Владимир Владимирович, нами, корпорацией "Двадцатый трест", на протяжении ряда лет с 1993 года производится реконструкция женского Горненского монастыря в Израиле. Просим вас оказать помощь нашей корпорации для продолжения реставрационных работ". При этом "мы благодарим вас за выделение кредитов на эту линию". Тогда шел разговор о выделении 415 млн рублей, и Никешин даже указывает, из какого фонда, из какой статьи бюджета можно эти деньги взять. Путин на этом письме пишет свою резолюцию: выделить деньги. Деньги выделяются – поступает 415 млн на счета корпорации. Но они идут не на реконструкцию Горненского монастыря, а конвертируются и на следующий же день идут в Испанию на строительство особняков для господина Путина и для господина Никешина.
На строительстве этих домов и гостиницы работало порядка 40 рабочих. Мы наперегонки вели допрос этих лиц. Они так или иначе приезжали в Россию, мы узнавали, что лица находятся в Санкт-Петербурге, мы их вызывали к себе для допросов. Некоторые давали нам показания, а другие говорили: "Знаете, поздно. К нам уже обратились сотрудники ФСБ, и мы дали расписку, что не можем разгласить какие-то сведения по поводу того, какие строительные работы, где и для кого мы вели в Испании". То есть как раз работала ФСБ, которая брала расписки о неразглашении у этих рабочих, а мы спешили точно так же зафиксировать.
В общем-то, люди подтверждали, что они действительно неоднократно видели в Торревьехе господина Путина, который приезжал, осматривал этот участок. Для Никешина дом первым был построен – там собирались останавливаться.
Путин и криминальный мир
– В 2017 году в Болгарии проходила встреча сотрудников прокуратуры разных стран, так или иначе связанных с российской коррупцией. Естественно, что от Генеральной прокуратуры туда никто не поехал, и пригласили на эту встречу меня. Я был в Болгарии, и Хосе Гринда (испанский прокурор – НВ) как раз рассказывал про Геннадия Петрова (лидер тамбовско-малышевской ОПГ – НВ) и про то, что они выяснили.
Хосе Гринда рассказывал о том, что в течение двух-трех лет официально, в рамках возбужденного уголовного дела, велось прослушивание телефонных переговоров. В переговорах Путина называли царем, разговор шел с Геннадием Петровым о покупке земли для Путина в Испании.
Есть один такой момент. Кто у нас сейчас возглавляет Следственный комитет – господин Бастрыкин, правильно? Сначала он возглавил СК при прокуратуре Российской Федерации, затем СК Российской Федерации. И мы смотрим на эти телефонные переговоры: Бастрыкин вдруг звонит Геннадию Петрову, благодарит его за это назначение. То есть сначала он спрашивает, когда его назначат, а потом благодарит именно Геннадия Петрова за его назначение руководителем Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации. И просит его познакомить с тем лицом из администрации президента, кто способствовал его дальнейшему продвижению. Согласно Положению о Следственном комитете, назначать руководителя должен президент Российской Федерации. А здесь мы видим, что руководителя СК и при прокуратуре, и СК России – того же Бастрыкина – "назначил" не Владимир Владимирович Путин, а Геннадий Петров – лидер тамбовского преступного сообщества.
Двадцатого октября 1992 года Путиным было подписано создание корпорации "Двадцатый трест". Есть у разных бандформирований, у всех этих структур, свои общаки. И вот это был общак господина Путина – корпорация "Двадцатый трест". И когда из этого общака необходимо было кому-то подбросить деньжат, кого-то отправить куда-то в отпуск отдохнуть или [приобрести] ту же квартиру или дачу, брались эти деньги. Деньги незаконно вливались в корпорацию, а затем за счет этих средств ходило коррумпирование сотрудников.
Как шло расследование
– Это было единственное уголовное дело, доклады по которому проходили непосредственно министру внутренних дел. На тот момент это был Рушайло (Владимир Рушайло, министр внутренних дел РФ в 1999-2001 годах – НВ).
Неоднократно приходилось ездить в Москву, неоднократно из Москвы звучали пожелания это уголовное дело прекратить. Но чтобы его не прекращать, нам необходимо было находить все новые и новые эпизоды. Мы тогда доказывали – как же мы можем прекратить: всплыло с Горненским монастырем, всплыло испанское дело – это все необходимо расследовать. Мы ряд международных поручений успели отправить – и уголовное дело не имели права прекращать до того момента, пока не будут исполнены международные отдельные поручения: о переводе денег в Испанию, о том, как эти деньги использовались.
Действующее законодательство на тот момент было таково, что любая фирма, которая приобретала недвижимость на Западе, должна была брать разрешение во Внешторгбанке на вывод и перевод туда валюты на строительство каких-то объектов. Корпорация никаких разрешений не брала, все это проводилось незаконно. Почему корпорации все сходило с рук? Потому что, опять же, в городе Санкт-Петербурге во главе валютно-экспортной линии стоял господин Кожин (Владимир Кожин – управляющий делами президента России в 2000-2014 годах – НВ).
На тот момент все, кто так или иначе был причастен к деньгам, появившиеся лишние деньги старались вывести на Запад и оставить там в банках. В противодействие этому должен был работать валютно-экспортный контроль – структура, которая была создана в 1993 году. И по Санкт-Петербургу ее у нас возглавлял Кожин. Там должны были быть договоры. Если в течение трех месяцев товар не приходил в Санкт-Петербург, то смотрели: есть ли судебные иски, ведутся ли какие-то споры, есть ли запросы о возврате денег. И если финансовая структура, которая вывела деньги, просто вывела деньги и забыла про них, там не было никаких других вариантов – она должна была платить штраф в три раза больше [выведенной суммы].
И я смотрю (тогда еще были не евро, а австрийские марки), выводятся 100 млн австрийских марок в ту же Австрию. Господин Кожин вызывает к себе руководителя, который месяцев девять назад вывел и забыл про то, что он вывел. Он [Кожин] его спрашивает, а тому отчитываться не с чего. И Кожин ему делает замечание – не штрафует его, а делает замечание. Если человек обязан заплатить штраф в 500 млн австрийских марок, а ему – замечание, как вы думаете, господин Кожин что-то получает от этого или нет?
Я должен сказать, что его квартира – на Березовой аллее Крестовского острова в доме 19, а это особняки, где квартиры стоят от миллиона долларов и выше. В этом доме вместе с господином Кожиным проживают почти все из кооператива "Озеро" (дачный кооператив "Озеро", учрежден Путиным и его друзьями в 1996 году – НВ), почти вся наша элита имеет квартиры в этом особняке. Геннадий Петров проживает в этом же доме. [Точнее], там прописана жена Геннадия Петрова – квартира на его жене.
Есть масса незаконных распоряжений о выделении корпорации средств. Возглавлял тогда финансовое управление по городу Санкт-Петербургу господин Кудрин, все это выделение денег проходило через него – его нельзя было обойти. То, что он подписывал, он понимал, что выделение денег происходит незаконно.
Что такое выделение денег в Горненский монастырь? Это нецелевое использование бюджетных средств. За это есть соответствующая статья в Уголовном кодексе Российской Федерации. Кроме того, там и 285 [статью] можно дать – "Злоупотребление служебным положением". Таких распоряжений, сколько он незаконных подписал на корпорацию... Просто надо брать акты – там сотни подписей господина Кудрина есть, десятки подписей господина Путина. И мы видим, что получал Кудрин и что получал Путин за эти подписи. Опять же, квартиры, дачи и прочее.
Как закрыли дело № 144128
– Мы посылаем в Москву запрос – там очень многие фигуранты проживают – в Центробанк Российской Федерации, просим сообщить, называем эти фамилии: Собчак, Путин, Кудрин – ряд фамилий. [Просим] предоставить нам информацию, есть ли у них счета в российских банках, если есть, то в каких и в каких размерах эти счета имеются. Проходит дня два – из Москвы звонок. Звонит замруководителя Следственного комитета при МВД Российской Федерации – тогда структура эта была, сейчас ее нет – и он нам [говорит]: "Что вы наделали, вы понимаете, какой сейчас шум происходит, Центробанк стоит на ушах. Это уже доложено напрямую президенту. Мы вынуждены отменить ваше распоряжение о том, чтобы вам предоставили эти сведения. Мы написали от своего лица, что данный запрос вами направлен ошибочно и что вам данная информация не требуется".
По-моему, это прямой удар по рукам. Когда мы говорим, что нам необходимо допросить таких-то лиц, что дальше для предъявления обвинений у нас собрана достаточно веская доказательная база и мы уже сейчас готовы предъявить обвинения таким-то лицам и дальше уже от них получать информацию – у нас все для этого есть. Тогда нам говорят: нет, вы этого не смеете делать, но продолжайте трудиться.
Для того чтобы это уголовное дело прекратить, сначала убирают Портного (Федор Портнов – возглавлял следственно-оперативную группу – НВ). На его место из Москвы присылают господина Евгения Кадырова. Затем проходит август. Мы выносим постановление о продлении сроков, аргументируем тем, что нет ответов на международные отдельные поручения, не сделано то-то и то-то, не допрошены главные фигуранты: не допрошен тот же Кожин, не допрошен министр финансов, не допрошены другие лица по этому уголовному делу.
Наступает сентябрь. Нам говорят: дело лежит в Генеральной [прокуратуре], вы занимайтесь делами, группа сохраняется в октябре месяце. И вдруг в середине октября до нас доходят сведения, что данное уголовное дело прекращено прокуратурой задним числом. Причем прекратили в октябре, но задним числом – от 1 августа 2000 года. Первого августа – тоже неплохо: Владимир Владимирович уже был действующим президентом Российской Федерации, когда это уголовное дело по настоянию Генеральной прокуратуры было прекращено за подписью господина Кадырова.
Как сложилась судьба основных фигурантов "дела Путина" и следователей
– Почти все [фигуранты] – в окружении Владимира Владимировича, все очень успешны. По Кудрину и Сечину вы сами можете сказать, по Патрушеву. Все – лица хорошо пристроившиеся. Кто-то уже, как Кожин, ушел на пенсию. Но все благополучны, никто не сел.
Портнова отстранили, чтобы его заменить на Кадырова. Кадыров, естественно, выполнил указания руководства, так что он благополучно доработал до своих лет и ушел на пенсию. Группа [расследовательская] расформирована.
А меня надо было показательно, наверное, уволить, наказать. И очень скоро на меня пошел очень понятный нажим.
В марте меня увольняют: сначала в отпуск отправляют за 2001 год, потом отправляют в отпуск за 2002 год. Когда я выхожу из отпуска, меня знакомят [с тем], что я уволен на основании статьи 19 закона о милиции по выслуге лет – уволен на пенсию. И летом через несколько месяцев в отношении меня возбуждается уголовное дело.
Уголовное дело было сфальсифицировано простым образом.
Когда дело 144128 было прекращено, мы сдали 117 томов. Во многих томах стоит моя подпись, что я эти описи составлял. Уголовное дело было возбуждено против меня якобы по тому факту, что я из дела 144128 – "дела Путина" – похитил ряд материалов, в чем и проявлялось мое преступление, то есть это статья 285 УК РФ.
Когда я этот бред прочитал, конечно, мне было очень смешно. Они выбрали очень неудачно это уголовное дело, "дело Путина". Я говорю: "Я не смог допросить, но теперь в рамках этого дела вам придется Путина допрашивать". Я очень много ходатайств подал, какие следственные действия должен следователь провести по этому уголовному делу. В результате следователь понял, что если они направят это дело в суд, то будет очень большой скандал: опять же, это дело Путина – не кого-то. Он предпочел поехать в Москву и ознакомиться непосредственно с материалами этого уголовного дела уже в архиве Следственного комитета. И оказалось, что если я сдавал туда 117 томов, то в Следственном комитете находится 128 томов.
Что было сделано? У нас, допустим, было 400 страниц дела – из одного дела 50 страниц, из другого дела 70 страниц, еще что-то – они сшиваются в другие тома, и вместо 117 томов выходит 128. И эти дополнительные 11 томов инкриминируют мне как то, что я их похитил. И потом, когда материалы обнаружили в этих дополнительных 11 томах, естественно, они вынуждены были это уголовное дело прекратить. Но задумка была неплохая. Вот, не удалось.
Я не боюсь. Я, по-моему, столько раз об этом открыто рассказывал, что теперь что-то со мной делать совершенно бессмысленно. Я отношусь к этому так: что будет – то будет. Почему Путин сейчас пытается внести в Конституцию изменения о том, чтобы президент Российской Федерации являлся неподсудным, что его нельзя привлекать к уголовной ответственности уже после? Это то, что было в отношении Ельцина. Мягко говоря, Ельцина тоже надо было судить.
