Начало реального расследования Гаагского суда по делу о действиях России в Крыму и на юго-востоке Украины означает, что суд будет работать с показаниями свидетелей и потом сможет назвать конкретные имена лиц, причастных к возможным преступлениям, рассказал Настоящему Времени постоянный представитель президента Украины в Крыму Антон Корниевич.
На прошлой неделе Международный уголовный суд (МУС) в Гааге завершил предварительное изучение событий, связанных с вооруженным конфликтом на Востоке Украины, и после принятия соответствующего решения будет расследовать предполагаемые военные преступления. Существуют достаточные основания полагать, что в этом регионе были совершены военные преступления и преступления против человечности, подпадающие под юрисдикцию суда, говорилось в опубликованном 11 декабря заявлении прокурора МУС Фату Бенсуды.
Постпред президента Украины в Крыму Антон Корниевич рассказал Настоящему Времени, какие перспективы у этого расследования.
– Приведите, пожалуйста, примеры эпизодов, расследованием которых может заняться Международный уголовный суд. Это пытки военнопленных и заложников, незаконные задержания или что именно?
– Безусловно, кроме того, что в пятницу, 11 декабря, прокурор Международного уголовного суда Фату Бенсуда сделала заявление об окончании предварительного изучения ситуации в Украине, кроме этого, она также позавчера опубликовала отчет о действиях по предварительному изучению, там есть, конечно же, раздел "Ситуация в Украине", и там каждый гражданин может найти соответствующее преступление, которыми может заниматься Международный уголовный суд в контексте ситуации в Крыму и на Донбассе – это и пытки, и насильственные исчезновения, и нападения на гражданские объекты и гражданскую инфраструктуру, если мы говорим про Донбасс. То есть в этом отчете все написано, он доступен на английском языке. Раздел по предварительному изучению ситуации в Украине доступен на русском языке, поэтому, пожалуйста, каждый желающий может с этим ознакомиться.
Безусловно, мы надеемся на то, что нa основе предварительного изучения и в основе расследования ситуации в Украине будут преступления, совершенные гражданами Российской Федерации и гражданами других стран, которые совершали их, работая на оккупационную администрацию Российской Федерации в Крыму и на Донбассе.
– Украина не ратифицировала Римский статут Международного уголовного суда, однако взяла на себя обязательства сотрудничать с судом. Поясните, пожалуйста, статус Украины. И может ли тот факт, что статут не ратифицирован, ограничить деятельность суда?
– Безусловно, Украина пока не ратифицировала Римский статут Международного уголовного суда, хотя, например, я являюсь большим сторонником ратификации. Мне непонятно, почему наше государство сейчас не ратифицирует Римский статут, учитывая, что все обязательства перед Международным уголовным судом в рамках тех двух заявлений о признании юрисдикции Международного уголовного суда мы уже на себя приняли. Особенно, конечно, это важно в контексте второго заявления о признании юрисдикции Международного уголовного суда, которое принято без финальной даты.
По сути, сейчас Международный уголовный суд имеет право рассматривать и расследовать, собственно, о чем он заявил, любую ситуацию, которая произошла на территории Украины начиная с 21 ноября 2013 года и без финальной даты. То есть все, что происходило вчера, все, что происходит сегодня, все, что будет происходить завтра, послезавтра. Поэтому Украина не является членом Международного уголовного суда, мы не являемся участниками этого учреждения, поэтому, к сожалению, мы сейчас не сможем выбирать нового прокурора Международного уголовного суда.
Мы не можем подавать свои кандидатуры на [посты] судей МУСа, мы не можем ставить вопросы на повестку дня ассамблеи государств-участников, которая сейчас проходит в Гааге. Все обязательства мы уже на себя взяли. Поэтому ситуация такая, да, мы не ратифицировали статут, но, по сути, благодаря нашим двум заявлениям о признании юрисдикции, особенно второму, которое без финальной даты, по сути, все обязательства мы уже на себя взяли.
– И Россия также не ратифицировала Римский статут и отказывается сотрудничать с судом. Какой эффект расследование может возыметь на Россию?
– Очень большой. Во-первых, не на Россию, а на российских граждан, потому что Международный уголовный суд не рассматривает вопросы ответственности государств – он рассматривает вопросы ответственности индивидов за совершение самых тяжелых международных преступлений: преступлений геноцида, преступлений против человечности, военных преступлений.
Соответственно, поскольку Украина, о чем мы только что с вами говорили, признала юрисдикцию Международного уголовного суда в рамках этих двух наших заявлений по пункту 3 статьи 12 Римского статута, соответственно, Международный уголовный суд может рассматривать все, что происходило и происходит на территории Украины, независимо от того, граждане какого государства совершили преступление. Поэтому, несмотря на то, что Российская Федерация не ратифицировала Римский статут, несмотря на то, что мы знаем, что она сделала заявление о том, что она не будет сотрудничать с Международным уголовным судом, российские граждане все равно могут быть ответственны в Международном уголовном суде за преступления против человечности и военные преступления, совершенные в Крыму и на Донбассе, поскольку МУС имеет юрисдикцию касательно всей территории Украины.
– Вы говорили о том, что суд может открыть полевой офис в Украине. Когда это возможно? Что будет возможно дальше?
– В ближайшее время мы все надеемся на то, что палата предварительного производства Международного уголовного суда даст разрешение офису прокурора на открытие расследования. Это сейчас самое главное. Прокурор заявила о том, что предварительное изучение ситуации в Украине завершается и что она будет обращаться к палате предварительного производства для того, чтобы получить, по сути, разрешение на открытие расследования. Это сейчас самое главное – чтобы как можно быстрее это разрешение было получено для того, чтобы расследование было открыто.
После этого начнется совершенно новый этап работы. До этого на этапе предварительного изучения офис прокурора МУСа работал в основном с информацией, которую он получал в виде сообщений, которые подавались в основном в электронном и в бумажном виде. Сейчас же, когда будет открыто полноценное расследование, офис прокурора МУСа будет работать не только с информацией в электронном виде и в бумажном виде, но он также будет работать с показаниями свидетелей, показаниями жертв, должен начинать работать с доказательствами. То есть это уже будет более следственная работа, а не только канцелярско-бумажная. Безусловно, на этапе расследования должно быть открыто [периферийное отделение] офиса прокурора Международного уголовного суда в стране, по ситуации в которой проводится расследование, а это Украина. Когда это будет, безусловно, никто вам сейчас не скажет, потому что колеса правосудия в международном правосудии не всегда двигаются так, как хотелось бы. Но мы уверены, что все это, несомненно, произойдет.
– Давайте предположим, что суд открывает офис в Украине. Сколько времени может занять этот этап расследования?
– Очень сложно говорить о времени, более того, я бы сказал, невозможно. Это могут быть месяцы, это могут быть годы. Все мы знаем, что, к сожалению, действительно быстро эти процессы не идут, поэтому никто вам сейчас ничего конкретного о временных промежутках сказать не сможет.
– Как вы считаете, Международный уголовный суд может ли назвать фамилии конкретных виновных в каком-нибудь обозримом будущем?
– Я на это очень надеюсь. Очень важно, чтобы на этапе, который будет, который мы надеемся открыть – этап полноценного расследования, – на этом этапе офис прокурора уже может приступать к формированию и к выдаче ордеров на арест. Если мы посмотрим, в большинстве ситуаций, которые сейчас расследуются Международным уголовным судом – там их, по-моему, 13 сейчас, – в большинстве из них ордер на арест хотя бы один уже выдан. Безусловно, мы надеемся на то, что в результате проведения расследования следующего этапа Международный уголовный суд будет выдавать ордеры на арест граждан Российской Федерации и граждан других стран, которые служили и, возможно, служат оккупационным администрациям РФ в Крыму и на Донбассе за совершение военных преступлений, преступлений человечности.
