На парламентских выборах во Франции, которые прошли в выходные, победили представители левого альянса "Новый народный фронт", по итогам двух туров обеспечив себе 182 места в Национальном собрании (нижняя палата парламента). Крайне правая партия Марин Ле Пен "Национальное объединение", победившая в первом туре голосования, так и не смогла обойти пропрезидентскую коалицию "Вместе за республику" – центристы в новом созыве Национального собрания будут представлены 168 депутатами. Партия Марин Ле Пен получит в парламенте 143 места. Остальные партии получили 84 депутатских мандата.
В центре Парижа после объявления предварительных итогов внеочередных выборов в парламент Франции начались беспорядки. Вечером седьмого июля неизвестные в масках стали поджигать мусорные баки и велосипеды, громить остановки, витрины магазинов и кафе. Полицейские, в свою очередь, применяли слезоточивый газ и задерживали отдельных погромщиков.
О намерении уйти в отставку заявил представитель коалиции, премьер-министр Франции Габриэль Атталь. Он отметил, что центристы получили в три раза больше мест, чем прогнозировалось, но коалиция теряет большинство в парламенте.
В первом туре партия Марин Ле Пен "Национальное объединение" пришла первой. На этих выборах политической силе не прогнозировали большинства в парламенте, но соцопросы предполагали первое место и 250 мандатов. Вместо этого "Национальное объединение" получило примерно 143 места, то есть одну четвертую мандатов. Почему так вышло?
"Во-первых, нужно понимать, что все силы как пропрезидентского большинства, так и альянса левых, NFP ("Новый народный фронт" – НВ) были брошены на борьбу против RN ("Национальное объединение" – НВ). RN, как каждый раз это бывает, было провозглашено абсолютным злом, которое не должно победить. <...> Поэтому можно сказать, что, с одной стороны, сыграл страх, а с другой стороны, все-таки была большая мобилизация, которая сыграла не на руку RN, как они надеялись, а на руку NFP", – рассказал в эфире Настоящего Времени Денис Колесник, французский политический аналитик и консультант.
В ситуации, когда три политические силы с совершенно разными взглядами имеют от трети до четверти голосов, Франции уже предсказывают политический паралич, то есть неспособность принимать решения. Об этом говорят финансовые рынки, аналитики и сами политики, в том числе сама Ле Пен.
"Франция будет полностью заблокирована тремя группами, имеющими более или менее одинаковое влияние в Национальном собрании. Что ж, мы идем к этому, это грустно. Мы теряем еще один год: еще один год нерегулируемой иммиграции, еще один год утраты покупательной способности, еще один год обострения нестабильности в нашей стране", – подчеркнула политик.
"Это не абсолютное большинство. По сути, победителя нет, – подчеркивает Колесник. – У нас электорально получается три Франции, разделенный дом. Одна, которая проголосовала за RN, вторая – за NFP и третья – за пропрезидентские силы".
Он отметил, что медиа часто фокусируются на том, "какие RN плохие, какие они пророссийские, как они любят Путина".
"Но почему-то никто не говорит про Жан-Люка Меланшона, который сейчас лидирует в левом альянсе, у него 74 места, – напоминает Колесник. – Это основная сила в NFP. Это ультралевые, они точно ничем не лучше ультраправых. Я бы сказал даже, что он больший друг Москвы, чем Ле Пен".
По словам аналитика, у Меланшона "есть большие амбиции" на премьерское кресло, однако он считает, что Макрон вряд ли будет создавать коалицию с LFI.
"Если посмотреть, у нас получается 182 NFP, 168 – ансамбль. Получается абсолютное большинство, – отмечает Колесник. – Но если вычесть из NFP 74 голоса LFI, то тогда уже не получается. А с кем его (большинство – НВ) делать? Есть возможность с республиканцами, например, но, опять-таки, какая часть из них сможет включиться в такую коалицию?"
Так или иначе, как считает политический аналитик, результаты выборов "плохие для Франции" вне зависимости от того, кто победил – Ле Пен или NFP.
"Для французской демократии это плохо, потому что у нас не осталось левых партий, которые имеют вес, не осталось правых партий, которые имеют вес. Я не говорю про ультра. А люди, получается, вынуждены голосовать за ультралевые и ультраправые идеи: либо за RN, либо за LFI. Это не есть хорошо", – считает политолог.
Что это значит для Украины и России? С одной стороны, в Киеве облегчение, потому что ультраправые не набрали большинства голосов: они хоть и обещали военную поддержку Киеву, но без разрешения бить по территории России. С другой стороны, лидер ультралевых тоже заявлял о том, что помощь Украине сохранится, но настаивал, что любой ценой нужно избежать эскалации.
