Делегация МАГАТЭ во главе с Рафаэлем Гросси седьмого февраля посетила Запорожскую АЭС, которая была захвачена в первые дни российского вторжения в Украину. Как пишут российские информагентства, "специалисты ознакомились с текущим состоянием станции, оценили качественный и количественный состав работников ЗАЭС и его достаточность".
Экспертам МАГАТЭ удалось осмотреть не всю территорию станции. Юрий Черничук, бывший главный инженер станции, которого оккупационные власти назначили ее директором, заявил, что на те или иные объекты инспекторов не пустили из соображений их же безопасности, потому что станция находится в 4,5 километрах от линии фронта.
До того, как поехать на ЗАЭС, глава МАГАТЭ в Киеве встретился с президентом Украины Владимиром Зеленским. Рафаэль Гросси заявил, что ситуация на станции сейчас стабильная, но это очень хрупкое равновесие. По словам Гросси, количество обстрелов станции в последнее время сократилось.
Сейчас станция остановлена. По данным российской стороны, пять из шести реакторов ЗАЭС сейчас находятся в состоянии "холодный останов", а энергоблок №4 находится в режиме "горячий останов" для производства пара и тепла, в том числе для Энергодара, также захваченного российскими военными.
Еще до поездки на ЗАЭС Гросси говорил, что на станции критически сократилось количество персонала. По его словам, если раньше на этом предприятии работало около 12 тысяч сотрудников, то теперь – от двух до трех тысяч человек.
Эксперт по ядерной энергетике и безопасности Ольга Кошарная в эфире Настоящего Времени рассказала, что сейчас происходит на ЗАЭС и почему Россия решила ее остановить.
– Сейчас ЗАЭС находится под контролем "Росатома", и станцию сейчас, кажется, меньше обсуждают, она ушла из поля зрения. Объясните, почему Россия решила остановить станцию?
– Во-первых, она не ушла из поля зрения. Одна из общественных организаций подготовила доклад о том, как атомная станция при содействии "Росатома" была превращена в настоящий концлагерь с подвалами, пытками и так далее. Этот доклад будет со временем представлен в международный суд в Гааге. Там зафиксированы показания свидетелей, кто из сотрудников ЗАЭС пережил пытки. Таким образом их принуждали получать российские паспорта и работать на оккупационную администрацию.
Что касается безопасности ЗАЭС, во-первых, она не производит электроэнергию с сентября 2022 года. Ее остановили, потому что были перебиты линии электропередачи еще в августе 2022 года. Трижды аварийно останавливались реакторы, которые были на мощности, в конце августа – начале сентября, и потом поднимали опять мощность. Сейчас ЗАЭС получает для собственных нужд, для работы своих систем безопасности электроэнергию из объединенной энергосистемы Украины. У россиян был план переключить ее в конце июля 2022 года на Крым и на российскую объединенную энергосистему, но не получилось: то подстанция сгорела в Джанкое, то восстановленные линии электропередачи от Крымского перешейка до Каховки вдруг начали падать, и сейчас одна линия 750 кВ и одна резервная – 330 кВ от объединенной энергосистемы Украины. Все остальные объекты, в том числе и Энергодар, и оккупированные территории, получают энергию из объединенной энергосистемы России.
Что касается визита Гросси, встречали его впервые на ЗАЭС после оккупации глава концерна "Росэнергоатом" Александр Шутиков, он находится под санкциями Украины, и его первый заместитель Ткебучава Джумбери Леонтович. Это довольно необычно и что-то значит. Что касается того, что их не пускали на все объекты, на площадки, то не потому, что это опасно. Это не соответствует действительности. Во-первых, украинская сторона не обстреливала ЗАЭС конкретно, она обстреливала позиции ракетных установок, которые расположены в соседних селах, от которых каждую ночь идет обстрел противоположного берега Днепра: Марганецкий район и Никополь. Поэтому, по моим сведениям, из Энергодара накануне приезда Гросси две-три ночи подряд выходила военная техника с площадки и военные. То есть количество военных значительно уменьшилось. Они всегда готовят визит Гросси.
Но что меня вообще поразило: Гросси – дипломат, он не инженер, поэтому он периодически транслирует какие-то технические нарративы Российской Федерации, которые оккупационная администрация ему говорит, потому что он в этом совершенно не разбирается. И он там был один день, трудно что-то понять, тем более что ему не дают разговаривать с персоналом. Эксперты миссии давно ограничены в общении с украинским персоналом. У 120 человек в последний раз были заблокированы пропуска первого февраля – у тех, кто не подписали контракты.
– То есть буквально неделю назад?
– Да. Идет деградация всех систем. То, что они набурили там 11 скважин, и Гросси это транслирует как большое достижение после подрыва Каховского водохранилища, это свидетельствует о том, что он не понимает, что перед тем, как бурить скважины около ЗАЭС, нужно было оценить влияние этих скважин на ядерную радиационную безопасность. Есть уже признаки, что изменилось геологическое состояние площадки, есть уже отклонения от вертикали и есть легкий сдвиг грунта, потому что количество воды, выкачиваемое из подземных скважин, не равно количеству воды, которое поступает для пополнения подземных вод через осадки. И раньше это было через Каховское водохранилище. Это очень опасно. То есть нужно было гидрогеологов привлечь. И есть карты этих площадок, и геологическая ситуация, потому что Украина оценивала устойчивость к землетрясениям и разного рода изменениям геологического состояния под площадками, это очень серьезно.
– Вы сказали, что военную технику вывозили сейчас со станции. То, о чем говорит Гросси, что на станции от 12 тысяч человек персонала осталось две-три тысячи – это уже российский персонал или нет? И почему так мало?
– Да, сейчас уже это российский персонал. Большинство персонала не имеют опыта работы на реакторах ВВЭР-1000, они приехали с Курской и Смоленской станций, где реакторы Чернобыльского типа.
И самое главное, на ЗАЭС работало 200 людей с персональными лицензиями для управления реакторными установками организационно-распорядительных функций. Сейчас этих специалистов нет. А по требованиям МАГАТЭ, минимум по два человека на смену на одном блоке должны быть с лицензиями. То есть Россия там какие-то лицензии выдает, но я уверена, что эти люди не знают аварийных инструкций.
Оборудование у нас серьезно модернизировано по сравнению с российскими АЭС. Инструкции и оценка рисков совершенно по-другому осуществляются на наших АЭС. И то, что мы идем на уровне мировых стандартов, это признали и миссия МАГАТЭ по оценке эксплуатационной безопасности, и миссия Европейского Союза перед тем, как мы подписали ассоциацию с ЕС о состоянии безопасности наших АЭС. Поэтому наши АЭС не закрыли, как, например, Козлодуй в Болгарии перед вступлением в ЕС, четыре энергоблока, или в Литве Игналинскую АЭС, потому что они не соответствовали требованиям, директивам Европейского Союза. У нас была безопасность гораздо выше, и это звучало на конференции по рассмотрению обязательств конвенции по ядерной безопасности.
