Петербургская больница №26 считается "нековидной" – на прием и лечение таких больных она не рассчитана. Но тут коронавирусом заболели и пациенты, и сотрудники.
"Это Прус Елена Александровна. Она пережила блокаду, но, к сожалению, не смогла пережить теперешнюю ситуацию в нашем городе", – говорит Татьяна Пискунова и показывает документ своей умершей матери.
В больницу Елена Прус попала с заболеванием крови, но скончалась от коронавируса. В справке по пунктам перечислены причины смерти: дыхательная недостаточность, двусторонняя пневмония и COVID-19.
"Мы до последнего думали, ну какой коронавирус? Когда ты дома сидишь, где ты его найдешь? Это сейчас мы ходим по улицам и по всем инстанциям", – рассказывает Татьяна.
Теперь родственники блокадницы пытаются доказать, что ее заражение коронавирусом произошло именно в городской больнице № 26. До госпитализации Елена Прус тщательно соблюдала самоизоляцию, а в приемном покое ей сделали компьютерную томографию. В тот момент, по словам семьи, легкие у бабушки были в порядке. Первые опасения появились после телефонного разговора.
"Она могла брать трубку. Я слышала дикий кашель в палате, через одну кровать. Кашель надрывный. Мама стала говорить, что кашляет человек до рвоты", – вспоминает Татьяна Пискунова.
Спустя несколько дней у Елены Прус резко поднялась температура. Анализ на COVID-19 оказался положительным. Ее перевели в другой стационар, но спасти так и не смогли.
"Поступаешь, думаешь: это же единственная чистая больница. И ты думаешь, что тебе повезло. Что еще хоть что-то работает", – говорит внучка Елены Виктория Пискунова. По словам Татьяны, при том, что в больнице есть коронавирус, никаких адекватных мер мер не предпринято.
Коронавирусом в городской больнице № 26 заболели уже 44 пациента – это официальная статистика комитета по здравоохранению Петербурга. Инфицированных отсюда переводят в другие стационары. Один из таких пациентов – Михаил Малафеев. На связь с корреспондентом Настоящего Времени он вышел из перепрофилированной под коронавирус Мариинской больницы.
"Там меня положили с пациентом, у которого был дикий кашель, ОРВИ во всей красе, – рассказывает Михаил Малафеев. – В тот же момент я задал вопросы медперсоналу, почему на фоне пандемии меня положили с таким человеком? На что был получен ответ: "Не переживайте". Через три дня у меня поднялась температура".
Михаил уверен, что заразился именно в 26-й больнице Петербурга. В приемном покое ему, как и всем пациентам, тоже проверяли легкие. Тогда результат компьютерной томографии был еще в норме. "Врачи ходили постоянно в одноразовых масках – по сравнению с тем, как в Мариинской ходят целиком в костюмах. Я не специалист, но мне кажется, что этого недостаточно", – вспоминает Малафеев.
Коронавирусом заболели и 34 работника 26-й больницы Петербурга, среди них 12 врачей – согласно официальной статистике комитета по здравоохранению Петербурга. По неофициальной, которую ведут сами работники больницы, зараженных еще больше.
"Больше 60% докторов болеют. У кого-то вирусная пневмония. Большинство тестов отрицательные, но есть положительные тесты. Но учитывая, что там вирусная пневмония, подтвержденная по компьютерной томографии, то более вероятно, это коронавирусная инфекция", – подтверждает врач 26-й больницы Абдул Самим.
Он единственный из медиков этого учреждения согласился открыто обо всем рассказать. За свою прошлую смену Абдул обследовал 60-70 пациентов. Могли ли среди них быть зараженные коронавирусом, неизвестно. Из средств защиты у него есть одноразовый комбинезон, простейшие очки, пластиковый щиток и одноразовая медицинская маска. Респиратора нет. Как нет и уверенности, что все это действительно сможет защитить. "На каждое отделение привозили волонтеры, – говорит Абдул. – То есть это гуманитарная помощь из Китая, скорее всего. Появились они в начале мая, после того как произошла вспышка в больнице среди докторов и пациентов".
Средства защиты в 26-ю больницу волонтеры передают тайно, потому что принимать их в открытую запрещено. Сбор организовал один из врачей, который, по его словам, заразился коронавирусом на рабочем месте. От интервью доктор отказался. Администрация больницы и комитет по здравоохранению Петербурга заверили Настоящее Время, что все средства индивидуальной защиты есть. Правда, не дали возможности снять их на камеру.
Вспышку коронавируса в 26-й больнице первый зампредседателя городского комитета по здравоохранению Андрей Сарана объяснил Настоящему Времени тем, что COVID-19 люди могли заразиться еще до того, как попали в стационар. Хотя родственники заболевших уверены, что невольными разносчиками коронавируса могли стать и сами медики.
Виктория Пискунова рассказывает, что хирург, который осматривал ее бабушку, был без маски: "Она [маска], видимо, то так, то так [сползала]. Его лицо я помню. КТ делали без маски. ФГДС делали без маски: медсестра была в маске, а врач без был. Врачи-хирурги там ходили, тоже были без масок".
Это же подтверждает и супруга Михаила Малафеева Татьяна: "На сотрудниках не было ни масок, ни перчаток – вообще ничего. То есть никакой защиты не было. Единственное, для посетителей там были баночки с антисептиком".
По словам самих врачей, руководство потребовало от них расписаться в приказах о том, что все средства индивидуальной защиты есть.
После вспышки коронавируса в 26-ю больницу нагрянул Роспотребнадзор. В нескольких отделениях на время карантина прекратился прием новых пациентов. Однако закрывать всю больницу не стали.
Сейчас посещение пациентов запрещено. Передачи для больных родственники отдают в холле медперсоналу – очередь растягивается на десятки метров, но социальную дистанцию соблюдают не все. Корреспонденты Настоящего Времени видели, как из больницы беспрепятственно вышел мужчина в шортах, домашних тапочках и без маски, очень похожий на пациента, и через несколько минут снова вернулся обратно. Охранник ему никак не помешал, да и сам тоже был без маски.
