В конце апреля в Министерстве обороны России стали говорить, что в Приднестровье есть факты притеснения русскоязычного населения, после этого там стали происходить взрывы. Об обстановке в регионе сейчас и о том, нужно ли Молдове дополнительное вооружение, мы спросили у министра иностранных дел и европейской интеграции Молдовы Нику Попеску.

– Я хочу начать с того, что происходит в Приднестровье. Потому что, наверное, для нашей аудитории – это один из наиболее острых вопросов, учитывая войну в Украине, какие-то сопутствующие события. В конце апреля в российском министерстве обороны стали аккуратно говорить о том, что в Приднестровье они тоже видят факты притеснения русскоязычного населения. После этого там стали происходить взрывы. Прошло около месяца. Как вы сейчас смотрите на эту ситуацию? Понимаете ли вы, что там происходит? И вот совсем недавно была рекомендация гражданам Молдовы туда временно не ездить. Что происходит в регионе?

– Естественно, надо понимать, что абсолютно каждый человек, который живет на европейском континенте, сейчас менее в безопасности, чем до начала этой войны. Эта война дестабилизировала безопасность каждого человека, который живет на европейском континенте, а также безопасность многих людей, которые выживали, покупая еду из Украины. Это, конечно, имеет негативное влияние на всех. Естественно, это имеет негативное влияние и на безопасность граждан Молдовы и с правого, и с левого берега.

– Вы все-таки очень близко.

– Да, мы ближе [всех]. Конечно, у нас проблема безопасности ставится очень серьезно. Есть большие риски дестабилизации. Мы, как правительство, готовимся ко всему спектру сценариев. Были эти взрывы в Приднестровском регионе Республики Молдова. Но на данный момент ситуация более или менее спокойная. Не было больше взрывов.

Наша полиция, наше государство, естественно, очень внимательно следит за тем, что происходит в самом регионе. Мы исходим из того, что на данном этапе и в ближайшем будущем каких-то рисков военной дестабилизации Республики Молдова, включая Приднестровский регион, нет. Кстати, то же самое нам говорят и наши партнеры, те же самые партнеры, которые, в принципе, нас предупреждали, что будет полномасштабная российская агрессия против Украины.

Это не исключает каких-то рисков через несколько месяцев или через несколько лет. Надеюсь, что мы избежим этого. Но на данный момент ситуация сравнительно спокойная. Мы за мирный диалог с Приднестровским регионом. Мы за дипломатию, мы за мирные попытки урегулирования этого конфликта.

– А вы поняли, что это за взрывы были? То есть вы как для себя решили?

– У нас, конечно, есть какие-то рабочие теории. То, что мы публично можем сказать, что мы видим, что абсолютное большинство людей в Приднестровском регионе, большинство де-факто структур, которые управляют этим регионом, не хотят войны. Они не хотят жить под бомбами, под выстрелами. И у нас, у моих коллег в правительстве есть постоянный диалог с представителями Приднестровского региона. Мои коллеги встречаются, обсуждают, пытаются сохранять стабильность, мир и спокойствие. Но мы видим, что внутри Приднестровского региона есть определенные силы, которые работают на дестабилизацию самого региона и, естественно, всей Республики Молдова.

– При этом периодически за этот месяц пытались сравнивать то, что происходит в Приднестровье, с ситуацией в непризнанных республиках до начала полномасштабной войны. Согласны ли вы с такой оценкой? Или это все-таки нагнетание?

– Все конфликты имеют определенные параллели, но важны различия. Естественно, мы знаем, что Российская Федерация играла и играет очень активную роль в сепаратистских конфликтах и в Грузии, и в Украине, и в Республике Молдова. Определенные параллели, безусловно, есть. На нашей территории есть нелегальное присутствие российских войск. Мы всегда призываем к выводу этих войск, мы всегда настаивали на выводе этих войск, но мы видим путь и прогресс в эту сторону через диалог и дипломатию.

В то же самое время сама ситуация в Молдове, включая Приднестровский регион, не имела каких-то военных сценариев с 1992 года, в принципе, ситуация была спокойной, не было обстрелов, не было смертей, связанных с конфликтной зоной. То есть в этом смысле у нас есть очень важные различия в том, как ситуация развивалась за последние 30 лет в конфликтных зонах Грузии или Украины. То есть да, параллели есть, но все-таки у нас очень четко и ясно есть постоянное желание решать эти проблемы через диалог, дипломатию. И ситуация в самой стране и в самом регионе, безусловно, всегда была более спокойной. Сейчас мы все, конечно же, в более такой стрессовой ситуации, напряжены. Но мы делаем все, чтобы сохранять мир.

– Все эти проблемы, о которых вы говорите, и начавшаяся война – являются ли они какими-то препятствиями на пути Молдовы в ЕС? Потому что я знаю, что сейчас вы работаете над анкетами и опросниками. Какие находятся противоречия или задачи, которые необходимо решить?

– Там было где-то две тысячи вопросов от Евросоюза, мы уже ответили на них, ответы на эти вопросы должны были показать, насколько мы готовы к потенциальному членству в Евросоюзе. Но я тут хочу напомнить, что, безусловно, любая дестабилизация, любые сложности экономические, политические, с одной стороны, конечно, усложняют, препятствуют [этому процессу].

Но с другой стороны, надо всегда понимать, что сама европейская интеграция существует, была создана, кристаллизировалась как ответ на войны и тоталитаризм. Евросоюз или те организации, которые были созданы и которые стали базисом Евросоюза, были созданы в ответ на Вторую мировую войну. Расширение Евросоюза на Испанию, Португалию, Грецию произошло после коллапса авторитарных режимов. Европейская перспектива для стран балканского региона была им обещана после войны в Косово. И в этом смысле в нашем понимании европейская интеграция, вступление в ЕС существует как ответ на войны, как инструмент стабилизации.

С одной стороны, это осложняет весь наш контекст, не только Молдовы, но и Чехии, и Румынии, Украины, Германии. С другой стороны, именно в такие моменты обычно и не в первый раз государства Евросоюза решали, что лучший инструмент стабилизации – это консолидация, расширение, укрепление Евросоюза. И мы в такой Евросоюз хотим вступить.

– Как вы считаете, война в Европе, которая идет сейчас четвертый месяц, будет способствовать тому, чтобы эти идеалы и принципы Евросоюза продолжали функционировать? Или она скорее заставит всех пересмотреть ситуацию? Потому что становится как-то все более и более опасно.

– Войны в том числе создают такие ситуации, когда политики должны поднять глаза от того, что им пишут бюрократы, и посмотреть в зеркало, посмотреть в историческую перспективу и решить, хотят они быть историческими фигурами, либо они хотят какие-то маленькие запятые менять в каких-то документах. И то, что я вижу, что, безусловно, сейчас исторический момент, где большинство европейских политиков понимает, что они должны решать проблемы исторического масштаба, связанные с войной или миром на европейском континенте. И вот одно из этих решений, которое они должны принять, – это позитивное отношение к европейским перспективам Украины и Молдовы.

– Хочу спросить вас об отношениях с вашими западными партнерами, особенно в том, что касается возможной поставки вооружений. В какой-то момент госпожа президент сказала, что у Молдовы сейчас нет эффективного щита от внешних угроз, где-то не хватает базового вооружения. Вскоре появилась новость, министр иностранных дел Великобритании Лиз Трасс говорит, что западные страны обсуждают между собой вариант поставок какого-то вооружения для Молдовы. Готово ли ваше правительство его принять? Или это может послужить эскалации?

– Молдова – нейтральное государство с 1994 года. Мы нейтральны по Конституции. Это создает определенные параметры воздействия. У нас есть отношения и сотрудничество с НАТО, с Евросоюзом, с другими структурами в вопросах безопасности. Мы участвуем в разных миротворческих миссиях. Для нас нейтралитет не является самоизоляцией. То есть мы развиваем отношения, у нас открытые отношения с НАТО. Там все очень транспарентно, у нас есть индивидуальный план действий, он опубликован в интернете, то есть это открытый документ. Он определяет рамки нашего сотрудничества с НАТО.

У нас и с Евросоюзом есть проекты под так называемые Европейские инициативы по поддержке мира. То есть все это открыто. Но в то же самое время нам, как нейтральному государству, важно иметь функциональные структуры, которые обеспечивают нашу безопасность.

– Механизмы защиты.

– Да, на данном этапе мы не в ситуации обсуждения каких-то конкретных военных поставок, но мы все понимаем в Республике Молдова, что нам нужно адаптировать нашу военную доктрину под новый контекст. Спектр проблем безопасности расширился, нам нужно искать правильные инструменты, решать и укреплять нашу безопасность в качестве нейтрального государства. Потому что нейтральные государства должны уметь защищать себя. И этот очень негативный контекст, который был создан российской агрессией против Украины, безусловно, означает, что все должны адаптироваться к новому контексту.

– Я знаю, что госпожа президент Майя Санду сейчас в США. Можно сказать, что это частный личный визит, то есть никаких переговоров, в том числе о вооружениях, там не ведется.

– Это личный визит, это даже не визит в Вашингтон, это визит в ее университет в Гарвард, где она училась. Она была приглашена именно в Гарвард, чтобы выступить с речью на церемонии по окончанию года и вручении дипломов.

– Вы сейчас положили конец многим спекуляциям. Расскажите, пожалуйста, о том, что вы делаете сегодня в Праге, с кем вы встречались?

– У нас этот визит примерно в годовщину тридцатилетия дипломатических отношений с Чехией, эта дата будет 1 июня. У нас были прекрасные отношения за последние 30 лет. Чехия нам помогла в очень многих вопросах, очень понимает, поддерживает. Естественно, в контексте подготовки чешского председательства в Евросоюзе мы обсуждали наши приоритеты. Для нас важно двигаться в сторону Евросоюза, у нас очень много конкретных планов.

Мы хотим избавиться от слишком высоких цен на роуминг, мы хотим подключиться к европейской зоне роуминга, у нас есть проекты и экономического свойства. Естественно, мы обсуждаем и общий контекст безопасности. Тут с Чехией у нас тоже понимание примерно того, что мы должны все, как международное сообщество, защищать международное право. Очень многое мы обсуждали: и двустороннюю повестку, и повестку, связанную с Европейским союзом. В следующие недели мы ждем ответа Европейской комиссии по опросникам, и нам очень важно получить европейскую перспективу и возможный статус кандидата на вступление в Евросоюз в ближайшей перспективе.

– Но сегодняшним визитом вы в целом остались довольны?

– Да, прекрасный визит, у нас прекрасные отношения. И у нас сейчас очень такой конкретный хороший план действий на следующие месяцы.

– Сегодня в суде будет решаться, что дальше будет происходить с бывшим президентом Молдовы Игорем Додоном. Я понимаю, что это не буквально находится в вашей компетенции, но все-таки не могли бы вы рассказать, что вы знаете об этом деле? Это достаточно громкая история для нас.

СМОТРИТЕ ТАКЖЕ:

"Операция по "дедодонизации Молдовы". Политолог – о задержании экс-президента Игоря Додона и его деле

– То, что надо знать, я не комментирую, я даже не был последние три дня в Молдове. В любом случае, даже если бы и был: надо понимать, что у нас очень сильный мандат бороться с коррупцией, в том числе с коррупцией [в высших эшелонах власти]. На днях будет назначен новый прокурор по антикоррупции, которая была федеральным прокурором в Соединенных Штатах Америки.

У нас сейчас есть программа по фильтрации, так называемый веттинг людей из системы юстиции, где мы хотим избавиться от коррумпированных прокуроров и судей. Для нас, для нашего общества, не только для правительства, очень важно снижать уровень коррупции, улучшать функционирование государства. И естественно, борьба с коррупцией начинается с политической коррупции, которая обычно ведет к деградации институтов власти.

– То есть то, что сейчас он был задержан, связано с приходом нового прокурора? Или на то есть какие-то другие причины?

– Новый прокурор еще не вступила в должность. Но я просто хочу сказать, что мы постоянно будем делать все для того, чтобы коррупции в Молдове было меньше. Именно поэтому госпожа президент Майя Санду, именно поэтому наше правительство было избрано – чтобы мы боролись с коррупцией. И мы боремся с коррупцией.