В мае 2018 года во время боёв в сирийской провинции Дейр-эз-Зор погибла группа россиян. Минобороны РФ признало смерти четверых российских военнослужащих и посмертно наградило их орденами Кутузова и Мужества. С тех пор прошло более года, но их родные и близкие до сих пор не могут получить "наградные" выплаты: деньги, которые положены тем, кто был удостоен этих орденов. Минобороны свое решение объясняет тем, что мужчины, которые получили награды, уже мертвы, сообщает Сибирь.Реалии.

"Все ребята были награждены орденами Мужества, а мужа наградили орденом Кутузова, – рассказывает Татьяна Елина, вдова старшего лейтенанта Сергея Елина, командира погибшего расчёта. – У всех ребят сумма разная, у нас 158 600 рублей. Выплата к ордену Кутузова – пять окладов, к ордену Мужества – тоже пять, но, по-моему, у ребят поменьше из-за стажа".

"Конечно, обидно, что приходится так вот выбивать эти деньги. Но, как оказалось, в постановлении не прописано, что эта выплата может быть передана родственникам или каким-то другим третьим лицам. Нет в живых, значит, нет поощрения, вот и всё. Ребята, которые живые вернулись, получили, – говорит Татьяна Елина. – А тебя же нет, тебе зачем получать? Вам же дали медаль, чего ещё надо? Обидно. Железячка эта лежит, от неё ни легче, ни тяжелее. А выплата бы мне очень помогла. Я бы домой что-то докупила, детям".

Татьяна с двумя детьми живет в Чите: старший сын Дима готовится идти в школу, младший Рома осенью собирается пойти в детский сад. Вдова и родственники троих других погибших военных (Игоря Михайлова, Дмитрия Вершинина и Вячеслава Кравченко) целый год судились с Минобороны за "наградные" своих погибших родных. Но результата добиться не удалось.

"Муж воевал на гаубице, – рассказывает Татьяна. – Он вообще по профессии мотострелок, но очень быстро обучается. Его взяли, он очень быстро всё изучил, и за короткий срок его повысили в должности до старшего офицера батареи".

"Познакомились мы в интернете в декабре 2009-го. До свадьбы прожили почти 2 года. Он с 16 лет учился в высшем военном командном училище в Благовещенске. Четыре года отслужил, потом ещё 3 года – лейтенантом. Потом решил идти "на гражданку" строить семью: устроился на таможню, жили в Забайкальске. Но решил вернуться в армию – как раз накануне командировки. Прослужил год и 4 месяца – и всё, в конце 2017 года ему сказали: ожидайте командировку в Сирию, – вспоминает вдова. – Когда только пришла новость о командировке, я долго плакала. Реву, реву, а он: "Что ревёшь, я ещё никуда не уехал". А я не могу, реву и всё".

Когда Татьяне задают вопрос, была ли у ее мужа возможность отказаться от командировки в Сирию, она честно отвечает: "На тот момент это была принудительно-добровольная командировка".

"Сам Серёжа даже не рассматривал вариант отказа. Зачем идти в армию, если ты от войны отказываешься потом? – замечает она. – Как он сказал: "Отказ для офицера – это позор". Были единицы, которые отказались, но тогда потом – на увольнение".

Татьяна вспоминает, что ее муж уехал в Сирию в начале марта 2018 года.

"Уезжали они почему-то очень долго. Уходил – всё, прощаемся. К вечеру звонил: я сейчас приду, не уехал. И так каждый день. Около двух недель так прощались", – рассказывает она.

По официальной версии Минобороны, Елин и его расчет погибли в результате того, что "несколько мобильных групп террористов в темное время суток атаковали артиллерийскую батарею правительственных войск в провинции Дейр-эз-Зор".

По информации Татьяны, атака на расчет, которым руководил ее муж, произошла "рано утром, после песчаной бури".

"На нашей заставе ребят было мало, 18 человек. Нападение – 40 с лишним. На заставе наших должны были охранять сирийские военные. И в ту ночь охраняли, но потом почему-то ушли и спаслись. А наши погибли, – говорит она со слезами на глазах, ссылаясь на рассказы сослуживцев погибшего мужа. – ​Видимость была метр. Лоб в лоб. А у нас артиллерия – это пушки, расчёты на дальние расстояния. Награждение было в Горном (он же Дровяная или Чита-46, место дислокации военной части). Там, на территории части, сделали аллею памяти, стелу поставили. Ребят пофамильно перечислили: стенд, баннер, фотографии погибших, медали. Описали на стенде всю ситуацию, которая там в Сирии во время боя сложилась. Но так ли оно было, тоже до конца не верится".

"В мае, как раз перед тем, как погиб, мы разговаривали каждый день. 22 мая он еще говорил, что они должны прилететь раньше: в июне вместо августа, – вспоминает Татьяна. – А 23-го мне звонит Жанна, моя коллега из Забайкальска. И говорит: у нас есть информация, что Серёжа погиб. Меня всю затрясло. Я говорю: "Ты чего такое говоришь? Откуда у вас информация?" А у её мужа Антона есть друг, который у Серёжи во взводе служил. Говорит, ночью был бой, было нападение. Начала звонить знакомым из Серёжиной части, но им всем запретили говорить, запретили рассказывать жёнам, родителям. Даже кто знал, нам не говорили".

Елина говорит, что лишь 24 мая, на следующий день, к ней пришли с официальной новостью и подтвердили: "Ваш муж погиб".

"Мы ждали (тела) почти неделю. В Москве была экспертиза. Встречали самолёт в Домне, очень ждали, – вспоминает она. – Был сумасшедший ливень, тучи, серость. Но когда вышел из-за тучи самолёт, они развеялись, выглянуло солнышко. На прощании была делегация, генерал-майор приезжал. Четверых ребят привезли, потом колонной сопровождали до морга. Все ребята обгорели сильно: взорвалась машина с боеприпасами. С одним даже не попрощались, там вообще не на что было смотреть. У Серёжи лицо было наполовину узнаваемо, остальное... "

Все остальные выплаты, кроме "наградных", которые должны были дать семье погибшего, Елина получила. На выплаченную после гибели Сергея страховку она купила квартиру, также семья получает пенсию по потере кормильца.

"Детям пенсия положена до 17 лет. Если после 18 они будут учиться в институте очно, то до 23 лет. Но если поступят заочно или в какое-то военное учреждение, пенсии не будет", – объясняет вдова.

"Пока хватает, запросы у нас небольшие, – говорит Татьяна о деньгах. – Я сейчас в декретном отпуске. Когда Сережа в таможню по конкурсу прошёл, я устроилась туда же на ставку делопроизводителя. В 2016 году ушла в декрет, и так до сих пор, в апреле было 3 года. Но пока ставок свободных нет, пишу "без содержания", чтобы стаж не прерывался".

Елина говорит, что пока не знает, будет ли продолжать судиться с Минобороны за "наградные":

"Участвовать в еще одной (тяжбе) мне, вдове с двумя детьми, очень не хочется, – признает она. – Теперь напрямую в администрацию президента придётся писать, чтобы не судиться, не таскаться по этим судам". Сейчас, по словам Татьяны, ей гораздо важнее поставить на ноги и воспитать детей:

"Старший пойдёт в школу. Его надо приучить: как дорогу переходить, чтобы дома один находился. Маленького в садик. Было столько планов, когда двое детей и вся жизнь впереди, – говорит она. – Никакие деньги не нужны. Двое мальчишек – им отец нужен!"

Полную версию интервью с Татьяной Елиной можно прочитать на сайте Сибирь.Реалии