Артем Новичонок – астроном-любитель. В 2011 году он открыл комету, которая теперь носит его имя, – и она стала первой кометой, открытой ученым из России после распада Советского Союза. С тех пор Артем обнаружил еще одну комету и несколько десятков астероидов.
Сейчас Новичонку 32 года. Он живет в Петрозаводске, учит астрономии детей и взрослых и продолжает наблюдения. Накануне Международного дня полета человека в космос и Дня космонавтики в России корреспондент Настоящего Времени поговорила с ученым о том, откуда берется интерес к звездам и хорошо ли он оплачивается.
— Объясните "чайникам", как вообще открывают космические объекты? Это кажется таким сложным...
— Смысл в том, что звезды, например, кажутся с Земли неподвижными, потому что они очень далеко от нас. Но на самом деле они двигаются очень быстро, а видимое их смещение медленное именно из-за расстояния. Фактически мы за всю свою жизнь не сможем заметить их смещения, созвездия для нас всегда одинаковы. Большая Медведица, которую мы видели в детстве, будет такой же для нас в старости. Более того, речь идет о нескольких поколениях: Галилей 400 лет назад видел такую же Большую Медведицу, что видим и мы сейчас.
— Стало еще сложнее!
— Но зато объекты Солнечной системы – кометы, астероиды – они ближе к нам, поэтому за счет телескопов можно разглядеть их смещение. Если мы снимаем небо несколькими кадрами подряд, то в течение даже пары минут мы можем заметить смещение комет или астероидов. Таким образом, мы выбираем участок неба, наиболее подходящий для поисков. Потом просто сравниваем получившиеся кадры, фактически делая из них анимацию. Видим, какие объекты сдвинулись, – открываем каталог, чтобы проверить, открыт этот астероид или нет. Чаще всего происходит, что эти объекты уже кем-то открыты. Если нет – значит, заявляем в Центр малых планет о том, что открыт новый астероид, и ждем их проверки.
— Сдается мне, для открытий нужна жутко "навороченная" техника?
— Для открытия комет и астероидов нужен как минимум фотоаппарат с телеобъективом. А вообще, в астрономии есть такое понятие, как "наблюдения невооруженным глазом" – то есть человеком без оборудования. Да, нужно просто смотреть на небо, и такие наблюдения могут быть научно значимыми. Например, наблюдение за яркими переменными звездами. С декабря прошлого года на небе было необычное явление – так называемый вековой минимум звезды Бетельгейзе. Это очень яркая звезда, но она периодически тускнеет. За всю историю наблюдений – а это уже больше ста лет – ученые пытаются разобраться, почему с ней это происходит. Наблюдения, сделанные невооруженным глазом, могут также помочь восстановить научную картину.
— Звучит здорово!
— Более того, невооруженный глаз – это инструмент, с которым человечество работало большую часть истории астрономии. Телескоп появился только в XVII веке, а до этого все открытия люди делали с помощью невооруженного глаза: законы Кеплера, наблюдения за планетами, гелиоцентризм, прецессия земной оси, продолжительность года, лунного месяца, размер и форма Земли....
— Хорошо, а вы когда впервые присмотрелись к небу?
— В детстве. Я родился и жил в карельском поселке Кончезеро, там зимой всегда рано темнеет – после четырех дня уже. В детском саду на вечерних прогулках всегда смотрел на звезды: реальная картина загородного неба над головой впечатляла больше, чем картинки в книжках. В деревнях же небо не засвечено городскими огнями. Городские часто думают, что небо – это несколько самых ярких звезд, а что там можно увидеть на самом деле, не представляют.
— А книги об астрономии в деревне были?
— Да, в школьной библиотеке, плюс родители что-то покупали. Абсолютный хит того времени – "Сокровища звездного неба" Феликса Зигеля. Учебники по астрономии тоже читал. Мне хотелось разобраться, что там, на небе, такое. Что так манит к себе.
— Самые значимые наблюдения для вас – они какие?
— Самые первые – они же самые эмоциональные. В школе я увидел Луну в телескоп впервые – там же тысячи кратеров, и я так мечтал их увидеть! В Петрозаводском университете я учился на эколого-биологическом факультете, мы с другими студентами в 2008 году создали клуб "Астерион". По вечерам для нас на территории выключали фонари, мы выходили во двор и в телескоп наблюдали небо. В университете я жил в квартире на шестом этаже, наблюдал противостояние Марса. Видел пятна на нем, их еще называют "моря", это был 2005 год. Кстати, этой осенью, в сентябре-октябре, Марс тоже будет хорошо виден. Если обратите внимание, что на небе появилась яркая красная звезда, знайте, это он.
— А вы кометы до того, как стали их открывать, видели?
— Да, еще в 97 году, будучи школьником, я увидел невооруженным взглядом комету Хейла-Боппа, она подошла близко к Земле. Большая, хвостатая, находилась в северном направлении неба над горизонтом. А первую комету в 2011 году мы открыли, находясь во Вьетнаме, – я жил там около года, занимался исследованием тропического леса. Наблюдения проводили с помощью удаленного телескопа, который стоял на Кавказе. А почти все астероиды мною были открыты на телескопах из США и Австралии. Сейчас многие астрономы работают удаленно: получают по конкурсу или покупают время на телескопах, установленных в разных точках мира. Нужно южное небо – можно купить время в Чили, например. Северное – где-нибудь в Северном полушарии. И это не так дорого, кстати.
— Астрономам-первооткрывателям полагаются какие-то выплаты?
— За любительское открытие комет я два раза получал премию Эдгара Уилсона. Доходов любительская астрономия особенных не приносит, одни расходы. Да и открывать астероиды уже неактуально: существуют профессиональные телескопические обзоры, которые могут найти все. Но если есть азарт опередить эти обзоры, то, конечно, можно.
— Вы поиском новых объектов больше не занимаетесь?
— Нет, я перешел в науку и астрономическое образование. Занимаюсь наблюдениями и научной деятельностью в московском Институте прикладной математики. Бесплатно и для всех желающих – с 6 лет и до бесконечности – преподаю астрономию в Петрозаводском госуниверситете. Там же руковожу лабораторией. Правда, до недавних пор моя должность – заведующий лабораторией – оплачивалась на уровне инженера, я получал около 7 тысяч рублей. Сейчас чуть больше, но в ПетрГУ получаю не больше "двадцатки".
— А как семья относится к вашему такому страстному увлечению?
— Хорошо относится. Человеку, чтобы быть счастливым, нужно заниматься любимым делом, я считаю. Они (жена и маленький сын Артема – НВ) это понимают и сами так делают. Качественные прогнозы погоды позволяют заранее планировать дни наблюдений: я не срываюсь из дома, чтобы внезапно куда-то поехать с телескопом.
— По небу заметно, насколько человечество сегодня сильно влияет на природу?
— Да, по небу можно сказать многое о влиянии человека. Над крупнейшими обсерваториями мира пролеты самолетов запрещены, например. Городская засветка, которая сейчас препятствует астрономическим наблюдениям по всему миру, мешает не только астрономам, но и земным экосистемам. Например, детеныши морских черепах, вылупляющиеся из яиц на песчаных пляжах тропических побережий, уходят в море, отдаляясь от темных силуэтов прибрежных лесов и песчаных дюн. Но, как только на побережье появляется заметная засветка, черепашата начинают путаться и не понимают, куда им двигаться. То же самое касается птиц и ночных бабочек, системы ориентации которых могут сбиваться в присутствии искусственного света. Есть также ночные цветы, которые опыляются исключительно ночными бабочками. Если в месте их произрастания появляются источники искусственного света, они будут отвлекать бабочек и дезориентировать их, а цветы могут так и остаться неопыленными и в конце концов исчезнуть в данном месте. Существуют также так называемые серебристые облака...
— Что-то очень вредное наверняка.
— Это самые высокие облака Земли, возникающие на высотах 75-80 километров, где никогда не наблюдались раньше. По крайней мере, в летописях и исторических источниках информации о них не было. Полярные сияния там упоминаются много раз, а не менее зрелищные серебристые облака – ни разу. Они появились во второй половине XIX века из-за промышленной революции и усиления парникового эффекта. Кстати, по засветке можно также судить и об экономическом развитии стран и регионов, их населенности и вовлеченности в экономику. Например, бросается в глаза четкая граница между Северной и Южной Кореями, между Индией и Гималаями. И, конечно, между Россией и Европой.
— Знаете, в последние годы появилась мода "дарить" звезды или называть их в честь заказчиков – как вам это?
— Кто-то хорошо устроился (смеется). Звездам "имена" никто не присваивает официально. Это просто бумажка, которая не имеет юридической силы. "Имена" можно давать только астероидам, и то присвоить название им может только тот человек, который этот астероид открыл. Изредка бывает, что астрономы продают эту возможность [дать имя] за деньги. Но и там есть ограничения: нельзя называть астероиды в честь политиков, например.
— А вы правда верите, что инопланетяне существуют?
— Это не вопрос веры даже. Если Земля обитаема, значит, есть вероятность наличия и других обитаемых планет. Если жизнь земного типа распространена в Галактике, то мы довольно скоро об этом узнаем. Есть очень неплохие шансы, что в ближайшие десятилетия мы можем найти обитаемую планету. Потому что в 2020-е годы появятся телескопы нового поколения. Они будут качественно анализировать состав атмосфер, и, если где-то есть обитаемая планета, есть все шансы их найти. Открытия не за горами.
— А как к Илону Маску относитесь, кстати?
— Да хорошо отношусь. Ну нет, мы с ним, конечно, вообще не похожи. Он бизнесмен и открыватель новых горизонтов. Его работы позволят вывести жизнь человечества на новый уровень. Но вообще, многие вещи, которые есть в нашей жизни, обязаны своим происхождением астрономии. Например, вайфай – это способ передачи данных, который изобрели астрономы для своих внутренних нужд. Интернет также не без участия астрономов развивался. Астрономия – она только на первый взгляд незаметна.