Вышел на свободу еще один осужденный по "московскому делу" – Никита Чирцов. Мосгорсуд смягчил ему приговор с одного года до одиннадцати месяцев и постановил освободить в зале суда 13 апреля, но на свободе Чирцов оказался лишь спустя неделю. Его судили в Москве, потом отправили отбывать наказание в Курскую область, а живет Никита в Пермском крае.
Корреспондент Настоящего Времени расспросила Чирцова, как он возвращался домой через полстраны в условиях всеобщей изоляции и что происходит в СИЗО во время эпидемии коронавируса.
— Мосгорсуд смягчил ваш приговор 13 апреля, а на свободу вы вышли только 20 апреля – то есть через неделю. Знаете, почему так?
— Когда на апелляции огласили окончательный приговор, я был вне себя от радости! Думал, что скоро по факсу придут документы, а после обеда меня выпустят. Уже прощались с ребятами-сокамерниками. Но ближе к вечеру начал догадываться, что что-то не так. С тревогой даже стал высчитывать отсиженные дни. Думал, может, еще не настало время, ведь меня задержали в 00:40. Неужели меня выпустят ночью? Как быть и куда идти? Потом вспомнил, что на суде четко сказали: отпустить за отбытым.
Только через день я получил письмо от бабушки, в котором она говорила, что в СИЗО ждут оригиналы документов, и пока они не придут, меня не выпустят. А документы отправили "Почтой России". Тут-то я и понял: дело дрянь!
— Как добирались до дома из курского СИЗО? Сложно было?
— Не то чтобы сложно. Больше волнительно. Администрация СИЗО купила мне билеты на поезд до Перми с пересадкой в Москве. Причем в Москву я должен был прибыть около трех часов ночи, а следующий поезд до Перми – только в одиннадцать вечера. То есть в Москве я должен был находиться почти сутки. Благо, обошлось без этого.
[В Курске] меня встретила волонтер Оля, которая всячески мне помогала, пока я находился в курском СИЗО, носила передачи, присылала в письмах сводку свежих новостей. И здесь она тоже пришла мне на выручку. Мы пошли к ней домой и сразу стали обдумывать, как добраться до Березников. Перебрав все возможные варианты, остановились на том, что из Курска вечером я выезжаю на поезде и в Москве окажусь утром. Там получаю пропуск и еду на такси до аэропорта. Сажусь на самолет до Перми, где меня забирают родные и довозят домой, где я буду находиться уже на самоизоляции. Так и поступил.
— Что первое сделали, когда вернулись домой?
— Первым делом, конечно, очень рискуя, но все же встретился с родными, с бабушкой. Она передала мне закупленные заранее продукты, и я поехал в квартиру, где буду изолирован от всех. Поужинал домашней едой и принял горячую ванну.
— Как ваша бабушка сейчас, после вашего возвращения?
— Бабушка очень рада! Пока общаемся с ней по скайпу и чатимся дни напролет. Очень ждет, когда я, наконец, буду совсем рядом.
— Каково сейчас на свободе? Есть ощущение, что жизнь вокруг изменилась?
— Ощущения отменные! Что ни говори, а свобода есть свобода, в какой обстановке и где бы она ни была. Из изменений – разве что людей мало на улицах стало.
— Как прошли последние пару месяцев в заключении? Пандемия и связанные с ней ограничения как-то повлияли на жизнь в колонии и СИЗО?
— Последние пару месяцев я был в постоянном ожидании, что вот-вот назначат апелляцию. А затем ее и вовсе перенесли.
В связи с коронавирусом в СИЗО ввели ряд ограничений: запрет на передачи и свидания с родными. Адвокатам и следователям измеряют температуру, прежде чем попасть внутрь. Тем, кто едет на суд, тоже измеряют температуру. Если она есть или, не дай бог, ты кашлянул, то суд откладывается – и тебя вместе с сокамерниками помещают в карантин, табличка на тормозах висит. Даже не выводят гулять. Сотрудники ходят в масках.
— Что вообще можете сказать об условиях в курском СИЗО? Около месяца назад волонтеры и правозащитники жаловались на цензуру в изоляторе, где вы сидели, писали, что вам не передают большую часть писем и открыток.
— Если кратко, то по сравнению с курским, СИЗО в Москве сродни санаторию.
— Если бы знали, что участие в акции 27 июля обернется для вас уголовным делом, вышли бы на улицу?
— Знаете, у меня было достаточно времени подумать. Не жалею.
— Чем планируете заниматься, будете ли искать работу в условиях самоизоляции сейчас?
— Сейчас я самоизолировался в квартире. Минимум 14 дней проведу дома. Постараюсь найти работу, но с этим сейчас трудновато.
— Планируете как-то участвовать в судьбе других фигурантов дела, поддерживать?
— Еще до посадки решил для себя, что буду помогать людям. Жертвовал деньги на благие дела. Очень печально, что еще остались парни, которых наказали строже, чем меня. Однозначно буду помогать ребятам материально и оказывать моральную поддержку: писать письма, слать открытки. Кстати, идея слать открытки мне больше нравится, чем письмо с обратным ответом. Ведь писем приходит так много, что очень трудно ответить на все, и из-за этого становится немного печально на душе.
