В России увеличивается инфляция и растут цены. В Центробанке объясняют это мировым ростом цен и удорожанием рабочей силы, а Владимир Путин поручает увеличить прожиточный минимум на тысячу рублей (около $14). Поможет ли это угнаться за инфляцией, почему россияне могут купить в магазинах все меньше и какие факторы, помимо перечисленных властями, влияют на их благосостояние. Об этом в эфире Настоящего Времени мы спросили Андрея Нечаева – бывшего министра экономики России.
— Высокий рост цен на продукты власти, в частности [глава Центробанка Эльвира] Набиуллина, объясняют плохими урожаями, ростом мировых цен, удорожанием рабочей силы в сельском хозяйстве, потому что приезжающих в Россию на заработки из-за пандемии стало меньше. Есть ли какие-то еще причины, которых она, например, не называет?
— Если вы хотите, чтобы я вам ответил как бывший академический ученый, я процитирую вчерашнее заявление министерства экономического развития, моего бывшего родного министерства. По их оценкам, из общей инфляции, которая сейчас составляет порядка 8,5% в пересчете на год (это официальные данные, я прошу к цифрам не придираться, понятно, что эксперты называют гораздо более высокие показатели), примерно 3% – это монетарные факторы, а 5,2% – это немонетарные факторы. Я бы начал со вторых.
Кстати, вызывает большие вопросы, почему Центральный банк повышает свою ключевую ставку, делая тем самым кредиты дороже, замораживая экономический рост, если главные факторы инфляции немонетарные. Это такой вопрос, почти риторический.
— Объясните, это какие?
— Монетарные факторы – это когда денег существенно больше. Действительно, под выборы власть сделала нам подарок примерно на 700 миллиардов рублей в течение очень короткого времени в сентябре. Помните, раздали пенсионерам? И слава богу, что им раздали. Но еще почему-то по 15 тысяч раздали правоохранителям, которые не самая обездоленная у нас часть населения. Конечно, когда люди получают шальные деньги, они их сразу несут на рынок. И это в целом, конечно, дало дополнительный импульс инфляции.
Но главная причина, с моей точки зрения, не монетарная. Это то, что у нас плохой предпринимательский климат. Соответственно, предложение, наращивание выпуска товаров не успевает за спросом. И стратегически главное надо сделать так, чтобы предприниматели активно наращивали производство, активно наращивали предложение услуг – но, повторюсь, предпринимательский климат, мягко говоря, оставляет желать лучшего. Это целый большой комплекс факторов.
Эксперты и правительственные экономисты, которые вспоминают мировую ситуацию, отчасти правы, потому что Россия, конечно, стала частью мировой экономики. Хотя мы слышим в пропаганде в основном про импортозамещение и так далее, но тем не менее значительная часть потребительских товаров, а главное – сырья для их производства – импортная. Соответственно, если мировые цены растут, то – это называется импортируемая инфляция – автоматически растут и отечественные цены. Например, курятину мы импортируем не так много сейчас, хотя есть, [но в основном] производим сами. Но всякие витаминные добавки, часть кормов, технологическое оборудование и так далее – все это импортное.
Вот вы показывали печальные кадры, что люди с низким достатком вынуждены покупать всякие эрзац-сыры, непонятно из чего сделанные и, скорее всего, вредные для здоровья. Так вот у нас сейчас активно появился в торговле так называемый сырный продукт, в котором используется пальмовое масло. Не секрет, что импорт пальмового масла за последние пару лет возрос в разы – не на проценты, не на десятки процентов, а в разы. А оно тоже импортное.
Соответственно, с одной стороны, рубль подешевел, если мы так смотрим стратегически (в последние два дня он, кстати, опять подешевел), а с другой стороны, растут мировые цены. Вот вам результат: сырный продукт, который вообще-то по-хорошему есть не надо, который на пальмовом масле, – вот он объективно растет в цене.
— Значит, получается, мировые цены, плохой инвестклимат или бизнес-климат, ну и деньги влили. А Владимир Путин обещает поднять со следующего года прожиточный минимум на одну тысячу рублей, он говорит, что таким образом будет бороться с инфляцией опережающими темпами. Удастся ее опередить? Или к чему это приведет?
— Если он правда такое сказал, то, видимо, ему написали не очень удачный текст. Потому что раздачей денег с инфляцией бороться не получается, скорее наоборот. Знаете, я вам что скажу: у нас прожиточный минимум настолько нелепый, это набор физиологического выживания. Это не жизнь, это просто физиологическое выживание. И при этом еще недавно у нас 20 миллионов людей, по крайней мере по официальной статистике (понятно, что есть теневая экономика), имели доходы ниже этого прожиточного минимума, который гарантирует, дай бог, просто физическое выживание.
Поэтому его надо поднимать не на одну тысячу рублей – его надо поднимать вдвое как минимум. И дополнительно следить за тем, чтобы минимальный размер оплаты труда действительно таковым был.
Кстати, у нас, если сравнивать с другими странами, конечно, МРОТ унизительно мал. Со следующего года его собираются сделать 13,5 тысячи [рублей]. В мире обычно оперируют понятием МРОТ не применительно к месяцу, это минимальная почасовая оплата труда. Но если пересчитать, исходя из обычной месячной продолжительности рабочего дня, то, скажем, в Штатах это примерно 82 тысячи – минимальный размер оплаты труда. В ФРГ это примерно 125 тысяч рублей. У нас в следующем году будет 13,5 тысячи.
— В итоге, получается, цены растут, доходы где-то даже падают – каких изменений стоит ждать в обществе?
— Доходы даже по официальным данным падают с конца 2012 года, с поправкой на инфляцию, так называемые реальные располагаемые доходы. Но мы же с вами терпим, у нас же маршей пустых кастрюль пока на улицах нет. Терпим – поэтому так и живем. Пока, вы знаете, протесты у нас скорее по каким-то таким локальным поводам: экологические преступления, особые коррупционные проявления, точечная застройка и так далее. А вот что касается своего потребления, пока люди адаптируются. Я всегда шучу, так больно шучу, что они переходят с сыра пармезан на этот самый сырный продукт, который мы обсуждали. Но так не может продолжаться бесконечно.
Поэтому, конечно, для власти сейчас задача номер один – это, с одной стороны, повышать доходы населения, для чего нужно поддерживать экономический рост и создавать тот самый благоприятный предпринимательский климат, с которого я, собственно, начал. Но если вы проанализируете бюджет следующего года, то картина прямо обратная: расходы на социально важные статьи снижаются на 640 миллиардов рублей, в том числе расходы на пенсии – на 152 миллиарда рублей.
А расходы при этом на военных пенсионеров, у которых пенсия, как вы знаете, в разы больше, возрастают на 457 миллиардов рублей. В целом расходы на правоохранительные органы – на 17%. То есть 640 миллиардов минус на социальные нужды и примерно эта же сумма или 17% – это рост расходов на правоохранителей. Что это на самом деле означает? Что, к сожалению, власти все-таки твердо взяли курс на закручивание гаек, а не на улучшение уровня жизни. Это печально.
