Госдума одобрила в третьем чтении законопроект об уголовной ответственности за признанное клеветой обвинение в сексуальном насилии. Приговоренным по статье 128.1 УК грозит до пяти лет колонии или до 5 млн рублей штрафа.
Автор законопроекта – депутат от "Единой России" Дмитрий Вяткин считает, что ужесточение законодательства позволит защитить неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну.
Руководитель практики особых поручений коллегии адвокатов Pen & Paper Екатерина Тягай опасается, что инициативу можно будет использовать для того, чтобы "заткнуть рот" жертвам домашнего насилия и сексуальных домогательств, которые делятся своими историями в интернете.
– Мне кажется, это очень пугающая практика и тенденция сложится очень неприятная, – отметила Тягай в разговоре с Настоящим Временем. – У нас и так жертвы любого насилия очень осторожны в том, чтобы делиться этим с кем-то. Даже без этого закона они подвергаются бесконечному недоверию, виктимблеймингу, клевете и другим формам дополнительного насилия, которые заставляют их не делиться [своими историями] ни с правоохранительными органами, ни даже с самыми близкими. И конечно, это дополнительная индульгенция для таких действий.
– Как вам кажется, могут ли теперь завести уголовное дело из-за поста, например, в фейсбуке о пережитом сексуальном насилии?
– Этого, к сожалению, нельзя исключать. Потому что те формулировки, которые мы видели, дают пространство для широко толкования. Никаких специальных разъяснений на этот счет нет, нет никаких индикаторов давности применения данных норм. Поэтому стоит опасаться, что это может использоваться как дополнительный репрессивный инструмент.
Конечно, как адвокату, который постоянно занимается проблемами домашнего насилия, харассмента и гендерно чувствительных преступлений, мне это кажется просто чудовищным.
– А с чем вы связываете ужесточение закона о клевете именно в части обвинения в сексуальном насилии?
– Знаете, трудно фантазировать. У нас вообще трудно понять логику принятия многих нормативных актов, это такое неблагодарное дело – фантазировать на этот счет. Но очевидно одно: этот ящик Пандоры разговоров на эти чудовищные темы уже невозможно закрыть. Невозможно задушить голос тех, кто подвергался и продолжает подвергаться насилию. И понятно, что часто единственным рупором распространения этой информации, и в том числе привлечения внимания правоохранителей к этим кейсам, является интернет.
Но, видимо, мы так последовательно утверждаем, что у нас не существует проблемы ни семейно-бытового насилия, ни насилия в целом, что мы пытаемся купировать этот источник влияния на решение этих проблем. Очень бы не хотелось убедиться, что такая версия принятия этого законопроекта достоверна. Но трудно найти какие-то другие.
– А версия лоббизма здесь может быть?
– Когда речь идет о лоббизме, нужно понять, кто лоббирует и в чьих интересах. Это одна из множества версий. Нужно понимать, какую проблему этот лоббизм решает. И очень бы не хотелось верить, что это попытка заткнуть рот тем, кто столкнулся с насилием.
– За домашнее насилие наказывают в среднем штрафом в пять тысяч рублей, а за клевету теперь грозит до пяти лет лишения свободы. Соразмерно ли наказание преступлению?
– Очевидно, что несоразмерно. Более того, за домашнее насилие, как правило, не наказывают. Потому что у нас, как вы знаете, и декриминализированы побои в семье, и вообще очень редко доходит до суда дело, связанное с семейным, бытовым и домашним насилием. Я уже не говорю про насилие в парах, которые официально не зарегистрированы как семья.
Поэтому это абсолютная диспропорция в отношении к двум абсолютно равнозначным проблемам. Проблеме защиты чести и достоинства и доброго имени лица – и проблеме защиты этого же лица от насилия, с которым оно сталкивается.
– Как вам кажется, что необходимо сделать депутатам, какой закон принять, чтобы наконец ушла в историю фраза: "Бей бабу молотом, будет баба золотом"?
– Мы очень давно боремся за принятие закона о профилактике семейно-бытового насилия. Неоднократно проводились общественные обсуждения разных версий этого законопроекта. Это первый и очень важный шаг, который должен быть сделан. Не говоря уже о том, что мы давно бы могли как государство подписать Стамбульскую конвенцию [о борьбе с насилием в отношении женщин и домашним насилием]. Это то, чего от нас давно ждет все цивилизованное сообщество.
– А с какой реакцией властей вы лично сталкиваетесь, предлагая подобные инициативы?
– Это очень часто уходит в такую схоластическую риторику, когда начинается обсуждение с одной стороны и с другой стороны – и просто уходит в песок это обсуждение, не будучи доведенным до какого-то результата.
На самом деле все рабочие группы, которые были задействованы в подготовке законопроекта о профилактике семейно-бытового насилия, готовы просто денно и нощно трудиться, чтобы учесть мнения разных социальных групп, чтобы довести этот законопроект до той формы, которая будет универсально приемлема. Поэтому проблема в том, что очень много риторики и очень мало реальных действий.
