Картина "Дневники из Ливана" Мириам Эль-Хадж рассказывает о повседневной жизни трех человек. Их глазами мы наблюдаем ключевые события последних лет в Ливане: череду протестов, взрыв в Бейруте, последствия экономического кризиса.

Джумана Хаддад, писательница-феминистка, поэтесса и активистка, баллотируется на выборы и бросает вызов политической системе. Она попадает в парламент, но на следующий же день ее результаты признаны недействительными. Выборы 2018 года проходили с множественными нарушениями и угрозами со стороны "Хезболлы". Это приводит в ярость ее сторонников.

В 2019 году народное возмущение режимом перерастает в революцию. Улицы наполняются тысячами людей. Среди них Перла Джо, бесстрашная художница, которая быстро становится символом этого восстания. Она стала примером для молодежи, пытающейся найти свое место в стране. Но прошлое нависает тенью над их стремлением к переменам.

Джордж – хранитель этого загадочного и жестокого прошлого. Он ветеран гражданской войны в Ливане (1975-1990 гг.). В боях он потерял ногу, но все же цепляется за "славное" прошлое, хоть и тоже по-своему мечтает о лучшем будущем для страны. Режиссер Мириам Эль-Хадж – невидимый четвертый персонаж фильма.

Фильм участвовал в программе "Панорама" 74-го кинофестиваля в Берлине, где мы встретились с режиссером и поговорили о работе над фильмом.

– Можете ли вы рассказать, почему вы решили прекратить съемки в 2021 году?

– На самом деле, я снимала до 2022 года. В 2022 году у нас снова были выборы. И я следила за тем, попытается ли Джумана еще раз попробовать себя в политике. Но, к сожалению, никаких реальных изменений не произошло. Страна по-прежнему находилась в стагнации. Я почувствовала, когда монтировала, что лучше закончить 2021 годом. Все важное уже было сказано.

– Джумана пыталась участвовать в выборах или нет?

– Нет, она этого не сделала. Я думаю, что после взрыва в порту для нее все изменилось. Вначале она хотела бороться, отомстить за людей и снова заняться политикой. Но потом передумала. Я думаю, что для нее так было лучше.

– Почему ваш выбор пал на этих трех персонажей?

– Когда я начала снимать, во время выборов 2018 года, я не знала, что Джумана будет героиней фильма. Я снимала новое гражданское общество. Но потом она победила. Я снимала ее победу. А на следующий день результаты отменили из-за "фальсификаций". Мне хотелось посмотреть, как эта женщина отреагирует на несправедливость, смирится ли она с тем, что произошло. Во время ее предвыборной кампании я познакомилась с Перлой Джо, она была в партии, созданной Джуманой. Я сняла ее эмоциональное выступление, и меня оно тронуло. Мне казалось, что она говорит то же, что чувствую я. А через несколько недель началась революция. На улице я увидела Перлу и заметила, что она изменилась. Ее тело было другим. У нее было много энергии. Она бунтовала. И она стала вторым персонажем.

Возможно, единственным, кого я действительно искала, был Джордж. Я помогала своему другу, который пишет книгу о гражданской войне в Ливане. Он непростой персонаж. Его история непростая. Меня удивило, что он ходит в парикмахерскую пять раз в неделю. Ему нечего делать в течение дня, но для него очень важно сохранить свой образ. Я поняла, что у него много секретов. Ему есть что сказать. Например, расстрел автобуса (автобусная резня в Айн-эль-Раммане). Известно, что именно с этого инцидента началась гражданская война. Но не было известно, что он был первым выстрелившим в автобус. Этого я не знала, и никто не знает в Ливане, потому что партия, в которой состоял Джордж, скрывала эту информацию ("Катаиб" – правохристианская ливанская партия – НВ). У нас нет учебников по истории, в которых все четко написано. Я хотела понять, почему он это сделал, хоть и не уверена, что он говорит всю правду. Но это еще раз иллюстрирует то, что у нашей страны очень неясное прошлое.

– В конце концов вы поняли его мотивы?

– Есть одна сцена, где он сидит в парикмахерской после взрыва. Там парикмахер говорит ему: "Во время войны мы боролись за существование христиан (маронитов – НВ) и страны в целом. А сегодня мы боремся за свои деньги, потому что у нас пустые карманы". И я думаю, что он прав. Христианская партия действительна думала, что палестинцы теряют земли и теперь хотят захватить и уничтожить христиан в Ливане. И Джордж до сих пор так считает, он не поменял свое мнение. Он следовал за политическими партиями, которые на войне заработали деньги и пришли к власти. Они занялись политикой и разбогатели, а он потерял ногу и потерял нормальную жизнь.

– Разочаровались ли две другие героини? Перла в последней сцене выглядит совсем потерянной (девушка поет на крыше дома, а внизу ее ждут прогосударственные активисты – НВ).

– Я закончила фильм этой сценой, потому что мне кажется, что в ее пении есть надежда. Я имею в виду, что она не замолчала, не сдалась, все еще поет и в песне говорит о проблемах страны. Мне кажется, что надежда еще есть, гнев еще здесь, но он трансформировался. И есть Перла, еще совсем молодая, которая хочет что-то изменить. Да, мы больше не большая масса, она одна. Но она не молчит. У нее тоска по этой революции, которая не принесла ничего, понимаете?

– А Джумана?

– Я закончила ее линию сценой, где она открывает бар и говорит: "Я открыла это место, чтобы просыпаться по утрам". Мне нравится в этих персонажах то, что они переизобретают себя, свою жизнь. Просыпаются и идут работать, потому что не могут оставаться в постели. Нам нужно проснуться, чтобы заново изобрести что-то новое.

– В фильме есть еще один четвертый персонаж – вы, ваш голос. Вы там проговариваете свои страхи и свое отношение к событиям. Как вы считаете, для вас эта тема уже закрыта?

– Арабское название фильма отличается от английского. Дословно оно значит "Любовные истории". Я думаю, что мой фильм о любви и ненависти к нашей стране. Я думаю, что продолжу снимать об этом. Я не устала, мне еще есть что сказать по этому поводу. Возможно, это примет другую форму. Может быть, это будет игровой фильм или инсталляция, я не знаю. Но я все еще верю в силу народа. Я не хочу забыть тот момент, когда мы были на улицах, были сильны, и ощущение того, что мы вместе можем изменить ситуацию и эта страна наша.

– Можно ли показать этот фильм в Ливане?

– Мы не знаем еще. Мы еще не думали об этом детально. Наша наша стратегия – показывать этот фильм подпольно, пока его не запретят. Даже если фильм подвергнется цензуре, ничего страшного. Я думаю, что такого рода фильмы делаются на будущее. Однажды мы сможем его показать. Эта ситуация не может длиться вечно.

– Со стороны кажется, что в Ливане есть свобода слова.

– Вы правы. Революция дала нам силу и власть, мы смогли говорить о том, что происходит не так, и назвать имена всех виновных. Но, к сожалению, они все еще находятся у власти после революции и после взрыва, им удалось удержаться. Перла сегодня не живет в Ливане, и каждый раз, когда она возвращается, они придумывают что-то, чтобы усложнить ее жизнь. Показать, что ей здесь больше не рады. Они все еще наказывают нас за то, что мы осмелились говорить. За то, что вышли на улицы против них. К сожалению, свобода слова – это их стратегия. Они позволяют нам говорить то, что мы хотим, но при этом сохраняют власть. Покажут фильм или нет, будет зависеть от того, чем будет жить страна и кто будет у власти.