После захвата российскими военными Авдеевки Часов Яр стал сегодня одной из самых горячих точек войны в Украине. Город расположен всего в пяти километрах от линии фронта и постоянно подвергается ракетным и бомбовым авиаударам российской армии. Тяжелая артиллерия здесь не смолкает круглые сутки. Российские военные сейчас пытаются продвигаться в сторону Часового Яра и с севера, штурмуя село Богдановка, и со стороны юга, частично захватив село Ивановское.
"В последние месяцы с каждым днем все больше и больше прилетов по городу. Я до этого думал, куда же еще больше? Но выяснилось, что можно еще больше, – рассказывает Сергей Чаус, глава Часовоярской военной администрации. – На данный момент каждый день мы теряем один-два дома, которые либо сгорают, либо просто разрушены".
Чаус рассказывает, что совсем недавно ему и еще двум десяткам жителей очень повезло. Когда они раздавали людям хлеб, рядом упал ударный дрон. Но его боеприпас, к которому была примотана банка из-под пива, набитая шрапнелью, к счастью, не сдетонировал.
"В банке была шрапнель, стальные шарики для того, чтобы нанести максимум урона живой силе, – рассказывает Сергей Чаус. – Но о какой живой силе может идти речь? Это мы хлеб для гражданских привезли, для наших жителей, которые остаются в городе".
Сегодня остаются в Часовом Яре без малого восемьсот человек. Несмотря на опасность, выезжают единицы.
"Везде опасно. И на войне опасно, и тут опасно, – с фатализмом замечает один из местных жителей. – Если суждено лечь пораньше, то ляжем".
Мэр признает, что такую позицию в городе разделяет большинство жителей. Лишь две женщины согласились на эвакуацию в ближайшее время. Еще двоих ему убедить уехать так и не удалось.
"В дом престарелых я не хочу идти, я еще не в том возрасте, – объясняет свой отказ уезжать жительница Часова Яра, которая представляется Светланой. – Если выехать, то на неделю, на 10 дней приют дадут, а потом – иди ищи сам, куда хочешь. А тут мы все вместе. Тут мне что-то принесли, помогли".
"Если бы мои родители, которые умерли, посмотрели бы на то, что здесь происходит, они б, наверное, опять умерли по новой, – замечает она. – Потому что они гордились городом: они его строили, восстанавливали".
"Ближайшие мои знакомые погибли, и это очень страшно, я переношу это тяжело очень. Но я отвечаю сама за себя. Я буду эвакуироваться, – обещает еще одна жительница, Наталья. – Дом отстроить можно, предприятие отстроить можно. А человеческую жизнь нет: если погиб человек, то его уже не вернуть".
