1917 человек были задержаны по всей России на акциях в поддержку голодающего в колонии политика Алексея Навального. Такие данные приводит "ОВД-Инфо". Больше всего задержанных – 824 – в Санкт-Петербурге, где силовики применяли дубинки и электрошокеры. Многих граждан продолжали избивать и после задержаний, в отделах полиции.
Почему это происходило именно в Петербурге? Об этом мы поговорили с депутатом законодательного собрания этого города Максимом Резником.
– Почему в Москве 31 задержанный, а в Петербурге больше 800?
– Я пытаюсь найти ответ на этот вопрос, но думаю, что здесь может быть несколько обстоятельств. Первое обстоятельство связано с тем, что Москва все-таки столица, и поэтому, наверное, там не хотели дедушку бункерного расстраивать, потому что он, наверное, смотрит на картину московскую.
– Или радовать.
– Наверное, порадовать [хотели]: конечно, все хорошо, и все радуются тому, что главврач выдал пациентам по больнице в своем выступлении перед Федеральным собранием. А в Петербурге, я думаю, ситуация заключалась в том, что здесь до дедушки далеко, но, с другой стороны, есть люди, которые именно от дедушки зависят. Ведь губернатором Петербурга, к стыду моему и всех наших петербуржцев, является господин Беглов, который только тем и славен, что является человеком, который устраивает Путина. Он ведь не устраивает никого из здравомыслящих петербуржцев, и это на самом деле понимают все, кто так или иначе связан с жизнедеятельностью Петербурга. Плюс есть вице-губернатор [по безопасности, экологии и имущественным отношениям Валерий] Пикалев, который стал известен за последние дни тем, что охранял "аквадискотеку" Путина на Валдае (резиденцию президента – НВ). Вот эти люди и принимали решение. Конечно, им свободомыслящие и свободные петербуржцы как кость в горле. Они, конечно, делали все, чтобы эту ситуацию обернуть в то, что стало позором для нашего города.
– Максим, спикер ЗакСа Вячеслав Макаров сказал вам: "Не будь Росгвардии, сотрудников полиции, вооруженных сил, что бы было с матушкой Россией? Мы же прекрасно понимаем, откуда и где дирижеры находятся, там совсем за границей". Вам ответить не дали, но что бы вы ответили?
– На самом деле я ему ответил и сказал, что ответственность лежит именно на нем, потому что никаких гибридных революций тут нет. И ответственность лежит на тех людях, в том числе на спикере Макарове и на тех депутатах-единороссах, которые нажимали на кнопочки, чтобы объявить благодарность карателям, разгонявшим митинги 23 января и 31 января. Именно это и является следствием того, что мы наблюдали вчера. Если вы как парламент Петербурга, выступающий от имени народа, благодарите одних петербуржцев за избиение других, то не удивляйтесь тому, что у вас получается такое количество задержанных. Тем более что те, кого вы благодарите, скорее всего, не петербуржцы, а те, кто вышли, – точно настоящие петербуржцы. Поэтому в данном случае господин Макаров, конечно, просто пытается себя оправдать, и отвечать ему нечего, он просто человек, который выступает на стороне карателей явно и четко. Так сегодня наша жизнь устроена: с одной стороны каратели, с другой стороны граждане.
– Расскажите, как накануне акции некие люди требовали у вас осудить ее?
20 апреля Резник сообщил о "странных людях", которые посоветовали ему не появляться на несогласованной акции протеста. По словам депутата, мужчины на черной машине представились "слугами государевыми". Кроме того, Резника привлекли в качестве свидетеля в уголовном деле о хранении наркотиков, которое было возбуждено в отношении его дальнего родственника.
– Признаюсь, нетрудно об этом рассказывать, тем более что делаю это не в первый раз, но, наверное, впервые в жизни я испытал необычное чувство страха. Обычное чувство страха связано с какими-то такими адреналиновыми историями, когда кто-то тебя из-за угла пугает или какие-то происходят неожиданные для тебя истории. А здесь такое липкое чувство, когда ты понимаешь, что тебе предлагают совершить подлость и вслед за ней, может быть, наступит облегчение, ты не будешь жить в бесконечном страхе, бесконечном состоянии давления.
Причем они хорошо осведомлены, потому что сказали: "Или, по-вашему, каратели". То есть они хорошо знали о том, что я говорю, потому что я все выступления говорю о том, что в России установлена диктатура карателей, мы должны с ней бороться, ей сопротивляться. То есть люди были хорошо осведомлены о том, что я и кто я.
– И вот эти люди попросили вас осудить акцию протеста?
– Да. Они сказали, что если бы вы осудили акцию и сказали, что она незаконна, она провокационна, ничего такого особенного вы бы не сделали, ведь многие оппозиционные, условно оппозиционные, политики, скажем, скептически относятся к акциям сторонников Навального. В моем понимании как раз те, кто скептически к ним относятся, оппозиционными политиками не являются, они являются путинскими прокладками, уж простите меня за бедность речи. И в этом смысле, конечно, да, я скажу вам честно, я испугался. Я хотел бы посмотреть на многих людей, которые на моем месте бы не испугались. Мне стыдно об этом говорить, честно признаюсь. Но когда я понял, что произошло и на что я дал согласие, я решил от этого немедленно отказаться, поэтому публично в социальных сетях рассказал о том, что произошло. Несмотря на то, что я понимаю, что это может быть большой проблемой для меня, для моих близких.
– Вы в тот момент согласились, когда сидели в машине?
– Ну я сказал, что да, я готов. Они сказали: "Вам позвонят, чтобы обеспечить реализацию". Они сказали так, что в восемь утра вам позвонят. Ну я не стал ждать восьми утра, я просто через полчаса после нашего расставания об этом рассказал. И их молчание, и то, что как бы ничего не происходит, означает то, что, конечно, для меня это все представляет угрозу, и мои родные, конечно, переживают по этому поводу, потому что обломать этих опричников – они явно по этому поводу не испытывают никаких положительных эмоций. Но с другой стороны, а какие можно испытывать эмоции, когда тебя заставляют выступать против твоей страны и против твоих взглядов и убеждений?
У меня не было другого выхода. Я хотел скорее с ними расстаться, и я сделал то, что я считал своим долгом, и сказал, что я обязательно выхожу на акцию в поддержку Алексея Навального, и вышел на нее. И это был мой ответ тем неадекватным людям, которые попытались таким образом меня заставить изменить свою точку зрения.
