В Кургане медики жалуются, что не получают надбавок за риск при работе во время пандемии коронавируса. Они обратились в местный департамент здравоохранения и прокуратуру.
Яна Дока, фельдшер из Кургана, рассказала Настоящему Времени, с какими рисками сталкивается обычная выездная бригада и как медицинский департамент отреагировал на их просьбу о выплатах.
"Штаны, кофта, курточка и обычная маска"
– Расскажите про свою работу во время пандемии: какая у вас нагрузка, какие у вас условия, есть ли у вас средства защиты в достаточных количествах. И вторая тема, которую я хотела бы поднять, – это, конечно, надбавки. Попадаете ли вы в эти категории, которым положены дополнительные выплаты, или нет?
– Я работаю в Курганской больнице скорой медицинской помощи. Она у нас единственная в городе Кургане. Я – фельдшер в выездной линейной бригаде. Мы работаем в обычном режиме. Да, есть очень большая нагрузка за счет того, что много ОРВИ, люди болеют, стали больше вызывать за счет этого, потому что все боятся и на каждую [температуру] 37 уже вызывают, особенно детям.
– Вас оснастили всем необходимым на эти вызовы? Насколько вы защищены: маски, костюмы?
– Если мы выезжаем на обычный вызов, не считая пневмоний или COVID, даже высокую температуру, мы ездим в обычной своей форме: штаны, кофта и специальная курточка и обычная медицинская маска.
– А если человек говорит, что "у меня высокая температура, я боюсь, что у меня коронавирус"?
– Сейчас у нас создали эпидбригады – бригады, которые ездят на высокие температуры и сопровождают COVID. Допустим, их [пациентов] нужно перевезти из одной больницы в другую или из дома забрать на обследование. Эти бригады находятся отдельно от нас, они на другой подстанции. И они ездят в специальных белых костюмах – комбинезоны, очки, – у них это все есть.
Но бывают такие ситуации, когда по телефону говорят одно, а когда ты приезжаешь неодетый, получается другое. Сказали, что одни симптомы, – мы приезжаем, они нам говорят уже другое. Почему так происходит – непонятно. Было неоднократно, что я приезжала, а там выяснялась высокая температура.
Была ситуация, когда девушка мне сказала: "Я вчера вернулась из ближайшего района, в котором есть COVID". Я говорю: "Вы об этом говорили по телефону?" Она мне говорит: "Я не помню". Я ее осмотрела в том, в чем была, – в обычной маске. Госпитализации она не требовала. Но у нее была температура 38, в легких все чисто, подозрений на пневмонию не было. Я ее оставила дома, приехала на подстанцию, решила прослушать разговор. Мы прослушали разговор со старшим диспетчером. Ее спрашивают: "Покидали ли вы Курган?" На что она сказала: "Нет". А в этом районе, где есть подтвержденный COVID, она находилась три недели. И неизвестно, контактировала она с ними или нет.
С прошлой смены, позавчера, нам начали выдавать костюмы, но они у нас лежат просто в машине. Это на случай того, что, если мы приедем, что-то выясним, – мы должны спуститься вниз, надеть костюм и повезти, допустим, этого пациента в больницу. Костюм выдан на случай этого, как я поняла. Вот такие условия.
Мы обращались в департамент здравоохранения наш, было уже две встречи. Была сегодня встреча, наша инициативная группа подготовила ряд вопросов, которые мы хотели бы задать департаменту. На что они сказали: "Денег нет, платить мы вам не будем, вы не относитесь к группе риска". Мы обычная линейная бригада, которая работает, мы не относимся к группе риска. И получается, они платят только тем, кто работает с COVID. Именно эти бригады. У нас их четыре – они один раз уже получали выплату за апрель. Там идет какой-то процент от заработной платы. Они получили эту выплату. Мы не получили и не получим. Сегодня нам дали ответ на этот вопрос, что мы не контактируем с ними, хотя это неизвестно.
У нас начали брать мазки, я сдавала на прошлой смене. Пока вот так. Работаем в обычном режиме, нагрузка есть. Мы не ездим на прямую температуру. Но бывает, ты приедешь, люди скрыли эту температуру. Она тоже может быть не обязательно от ОРВИ, бывает и хирургия сопровождается температурой, и аппендицит, и панкреатит, и холецистит, и какие-то заражения хирургические.
– Среди медицинских работников много у вас случаев заболевания – заболели, может быть, пневмонией, сильной простудой после выездов. Что-то такое было? Может быть, даже COVID?
– Нет, COVID у нас нет. Кто-то конкретно на больничный не уходил. Девочка уходила на карантин на две недели, так как она контактировала с девочкой со стопроцентно подтвержденным COVID. Она ее перевозила, и получилось так, что на следующий день у нее поднялась температура. Но это маловероятно, что от этого. Может быть, так просто получилось, что поднялась температура. Ее отправили на карантин, который оплатили обычным больничным – не стопроцентный больничный.
"Людям без разницы"
– Если не секрет, какая зарплата у фельдшера в Кургане?
– Я работаю на ставку – сутки через трое, я получаю 25 тысяч.
– И никаких надбавок вам не положено?
– За COVID нам ничего не платят. Нам платят шесть тысяч за второго фельдшера. Я работаю одна, у меня нет второго фельдшера. Но это уже входит в эти 25.
– Вы еще одна, без второго фельдшера?
– У нас так все работают.
– Мы всегда смотрим на статистику, к ней у нас часто возникают вопросы, потому что, помимо коронавируса, есть еще вспышка внебольничных пневмоний. Вот по вашим наблюдениям, по вашей практике, много ли сейчас ставят диагноз именно внебольничной пневмонии?
– Много, очень много.
– Можно сказать, что в Кургане вспышка внебольничных пневмоний?
– Вспышка – нет. Я не видела этой статистики, что-то сказать не могу. У меня небольшой опыт работы. Я в прошлом году только закончила и с прошлого года работаю. Есть пневмонии. Я неоднократно увозила с пневмонией, уже после того как COVID появился в нашей стране.
Наплыв COVID у нас – именно последний месяц. До этого не было вообще зараженных. Было пять человек, очень долго держалось это количество. И потом буквально месяц назад началась эта вспышка – по пять, по шесть [человек]. Сейчас у нас 200 случаев. Это, конечно, очень мало по сравнению с другими городами, но для нашего города это сейчас ощутимо тем, что [есть] наплывы. Люди приезжают с вахт, я так понимаю, контактируют с другими. И получается, что эти случаи контактные. Приехал, допустим, с вахты мужчина, поконтактировал со своими друзьями, родственниками, они пошли еще куда-то. И вот так разнеслась эта инфекция.
– Переоборудовали ли какие-то больницы или отделения под COVID-19?
– Да, у нас переоборудовано три больницы, одна – инфекционная и еще две больницы. Тех пациентов, которых мы должны были госпитализировать по профилю в эту больницу, сейчас госпитализируем в другие, а эта больница только принимает COVID, ОРВИ и пневмонии.
– Как вы оцениваете степень информированности населения, насколько люди хорошо в курсе о всей этой ситуации с коронавирусом, принимают ли меры, насколько власть информирует хорошо?
– Информированы-то все – сейчас же интернет. Молодежь рассказывает пожилому поколению. Информированы даже асоциальные люди, которые не имеют ни телефона, ни телевизора. Информированы абсолютно все, потому что случаи бывают, например, ты где-то едешь или стоишь ждешь, к тебе может подойти бомж и сказать: "Померяйте температуру, у меня COVID". Но именно сказать по нашему городу, я считаю, что люди относятся к этому безответственно. У нас закрыты торговые центры и кафе, но люди продолжают гулять. Набережные, парки – все закрыто, но людям без разницы. Они находятся на улице и днем, и вечером, и ночью, и в алкогольном опьянении.
– А маски носят, средства какой-то защиты?
– У нас какого-то конкретного масочного режима нет. Магазины спокойно принимают всех без масок, нет ограничений. Раньше носили, когда началось это все по телевизору, а сейчас, может быть, в автобусе будет один человек ехать в маске из всего состава. Это будет какая-нибудь бабушка, и все.
"За риск нам никто платить не собирается"
– Вы планируете еще как-то бороться за надбавки, будете обращаться в администрацию?
– Я не так давно нахожусь в работе. Я училась, у меня было одно видение на все: на работу, на организации. Вот мы обратились в прокуратуру, которая сегодня тоже была на собрании, на что они сказали: будем разбираться. Ничего конкретного они нам не ответили.
Мы и в местную нашу газету писали, это опубликовали. Они связались с нашим департаментом, департамент сказал: "Мы не можем вам сейчас ответить, мы ответим позже". Через какое-то время они дали официальный ответ, что именно мы, линейные бригады, не находимся в зоне риска. Заплатили четверым и тем, кто перевозил COVID. А мы – не в зоне риска, мы ничего не получаем.
Я считаю, что нам не заплатят. Конечно, хотелось бы. Но от меня одной или от десяти человек, которые будут что-то делать, мне кажется, будет только хуже отношение к нам со стороны департамента. Мы оставляли массово жалобы на сайте "Госуслуг". Я была одна из первых, кто оставил эту жалобу, и мне позвонили из департамента через несколько дней. Я считаю, что был небольшой наезд: зачем вы оставили, вы не относитесь к этому. Я говорю: "Но мы же попадаем на температуру, мы же контактируем с пациентами". Никто у них не берет мазок. Сейчас же нет такого, что ты захотел, пошел – у тебя его взяли. У тебя должны быть какие-то симптомы. Тем более сейчас все протекает бессимптомно. Я начала это женщине говорить. Она сказала: "Вы же получаете заработную плату". Она мне сказала, что я выполняю свою работу, я получаю заработную плату. За риск нам никто платить не собирается. Я думаю, что и не заплатят.
– А много медиков в этой инициативной группе?
– Инициативная группа – это десять человек. А бунтуют, конечно, все. Все пишут, все возмущаются, все хотят получить эти деньги. Но что мы можем сделать? Мы в департамент обратились – они нам ответили. Сейчас в прокуратуру написали – они нам пока какого-то официального ответа не дали. Они будут разбираться. Куда идти дальше – мы не знаем. На телевидение куда-то? Я знаю, что не только у нас не платят – во многих городах не платят. Во многих городах нет и масок, и перчаток, и какого-то оборудования, и костюмов тоже нет. Я так понимаю, что такая ситуация во всей стране. Может, где-то, конечно, и есть что-то. Кому-то и платят. Я знаю, что в некоторых городах заплатили и федеральные, и региональные деньги. А лично нам ничего не заплатили. Я получаю свою зарплату, а слова "COVID" вообще никакого нет. Хотя у нас есть нагрузка, вызовов много, и от этого меньше мы работать не стали.
– А помимо этой женщины из Минздрава, которая на вас наехала, есть ли еще какое-то давление? Может быть, вас руководство просит не разжигать?
– Руководство-то – не знаю, они в стороне. От них тоже, грубо говоря, ничего не зависит, им неоткуда взять эти деньги. Они с нами сидят на планерке, мы это обсуждаем. Они же тоже действуют от департамента здравоохранения, они выше головы прыгнуть не могут. Кому оплачено – тому оплачено.
