После объявления результатов выборов в Госдуму КПРФ отказалась признавать итоги электронного голосования в Москве и призвала сторонников выходить на протестные митинги. В ответ полиция начала задерживать коммунистов и оцепила здания московского горкома партии и Мосгордумы.
28 сентября, в предпоследний день, когда можно обжаловать выборы, полиция заблокировала здание, в котором находится группа юристов КПРФ с иском об отмене результатов электронного голосования. Также полиция блокировала приемную вице-спикера Госдумы, одного из руководителей КПРФ Ивана Мельникова.
В эфире Настоящего Времени ситуацию прокомментировал политолог, эксперт Московского центра Карнеги Андрей Колесников.
– Коммунистов блокировали в здании, не давая им выйти. Почему это происходит?
– Потому что верховные власти всерьез восприняли результаты выборов. Они прекрасно знают, что голосование за коммунистов – это не только голосование ядра поддержки партии, это гораздо более широкие массы. Это голосование протестное, это голосование, выражающее недовольство тем режимом, который сложился сейчас, его несправедливостью в большей степени. Именно поэтому люди отдают голоса левой партии в их представлении.
По ком звонит колокол? Пока был Навальный, все думали, что только по поводу него. Ничего подобного. По поводу любого гражданина Российской Федерации
Вообще, конечно, возникает абсолютно сюрреалистическая картина: Зюганов общается с Путиным, договаривается о том, что какие-то вопросы, связанные с электронным голосованием, будут, что называется, проработаны, как было сказано в стенограмме этого кремлевского заседания с администрацией президента, с [руководителем администрации президента Антоном] Вайно. В то же самое время внизу происходят совершенно противоположные вещи.
– Допустим, коммунисты подали бы иск – суд мог его отклонить. Зачем блокировать людей в горкоме?
– Совершенно естественный вопрос, потому что иск – это право людей оспаривать какие-то сюжеты, какие-то решения – ничего там особенного нет. Но даже это, оказывается, уже теперь нельзя. То есть эта репрессивная машина, которая заработала с нечеловеческой силой в апреле, в январе, в феврале с применением законов об "иностранных агентах" и "нежелательных организациях", она уже не приемлет нормальных юридических процедур, то есть дело дошло уже до абсолютного театра абсурда. Это просто невозможная какая-то ситуация, в нее очень трудно поверить. Полиция работает как тупой каток, который не понимает вообще, куда он пришел, зачем он пришел.
Эта статья 20.2 административного кодекса (нарушение установленного порядка проведения митинга – НВ) применяется подряд ко всем абсолютно. Я общался на одной из научных конференций с Игорем Николаевым, который был кандидатом от "Яблока" [на выборах в Госдуму по 209-му округу в Москве], который не призывал никогда в жизни ни к каким публичным несанкционированным акциям, – так его тоже потянули в полицию.
Такое впечатление, что они просто ковровыми бомбардировками накрывают вообще все, что может хоть немножко что-то говорить против власти. Это признание на самом деле поражения на выборах, если честно, потому что иначе эту истерику абсолютно невозможно понять.
– Давайте вернемся к тому, что происходит внутри самой КПРФ. Мы разговаривали в наших эфирах с партийцами, и они пусть и в довольно мягкой форме, насколько им позволяет партийная этика, но все же высказывали недовольство лидером партии Геннадием Зюгановым. О чем Зюганов может торговаться с Кремлем?
– Эти торги осложняются тем, что силовые власти подставляют Зюганова. Зюганов – серьезная фигура, он сильно помог Путину поддерживать четырехпартийную систему, которая была основой авторитарного режима. Коммунисты стерилизовали эти левые голоса, не позволяли им распыляться, не позволяли людям выходить на улицу, они голосовали, получали свой результат и успокаивались.
Сейчас, обманув коммунистов, власти сделали плохо лидеру, который эту партию держит в подчиненном положении, по крайней мере к Кремлю. То есть левая рука этого самого нашего Левиафана не знает, что делает правая. Я думаю, что в администрации президента вряд ли довольны тем, что происходит такая история. И партия превращается в кентавра, с одной стороны, она как бы системная оппозиция, с другой стороны, она начинает проявлять признаки несистемной оппозиции.
Зюганову становится очень трудно управлять процессом – это еще не раскол партии, но можно представить себе, как в перестройку была демократическая платформа КПСС, что появится некая демократическая платформа КПРФ. Потому что происходят совершенно удивительные вещи. Повторюсь, это все оттого, что власть видит себя абсолютно неправой. Она понимает, что нужно давить тех, кто выступает против нее. Навальнисты это или коммунисты – не имеет значения.
По ком звонит колокол? Пока был Алексей Навальный, все думали, что только по поводу Навального. Ничего подобного. По поводу любого гражданина Российской Федерации. Это абсолютный произвол, это абсолютно антиконституционно.
– Можно ли ждать реального раскола в КПРФ – когда появится сильный лидер, условный Валерий Рашкин?
– Я думаю, что это невозможно. Партии разрешено существовать именно потому, что она адаптировалась к этому режиму. Именно потому, что Зюганов как политик, который уже три десятилетия руководит этой партией, умеет разговаривать с Кремлем и умеет находить компромиссы. Я думаю, что существенная часть партийного истеблишмента это понимает, что без этих усилий Зюганова вряд ли партия была бы в таком благоприятном положении.
Но в то же самое время они набрали больше голосов, чем от них требовалось, чем было разрешено. Убрали [бывшего кандидата в президенты России Павла] Грудинина, с Грудининым они набрали бы еще больше, он политик популистского типа и отчасти занимает нишу Навального, с ним коммунисты набрали бы еще больше. Поэтому его так усиленно выбрасывали из предвыборной кампании. Но и это не помогло. Теперь власть действует ставшим привычным для нее способом, она давит катком, не задумываясь о последствиях, и в том числе не задумываясь о нюансах отношений с Компартией, которая, повторюсь, важна для власти как одна из колонн, ее поддерживающих.
– Что в данной ситуации могут делать молодые коммунисты?
– Я думаю, что этот успех пугает прежде всего партийный истеблишмент, он пошел против партии де-факто. В ситуации авторитарного режима это малоприятная ситуация. Для молодых, может быть, это, наоборот, шанс как-то себя проявить, но сейчас возможности этого самопроявления не очень велики, потому что тут же применяется административное законодательство, а потом уголовное.
Здесь и молодым тоже придется находить некий баланс, тем более что не все из них даже члены партии. Тот же самый [кандидат в Госдуму по 197-му округу Москвы Михаил] Лобанов, который получил известность благодаря выборам и удивительному поражению, – он же не член партии, он говорит, что он просто человек левых взглядов. Он использовал партию как орудие проникновения в политику. А партия использовала его как талантливого молодого политика. Так что здесь взаимный интерес. Но есть ограничения, связанные с репрессивным характером режима.
Как КПРФ оспаривает результаты выборов
Протестовать против результатов дистанционного электронного голосования (ДЭГ) в Москве коммунисты начали сразу после выборов. Если бы не ДЭГ, в столице по одномандатным округам победила бы КПРФ, а не "Единая Россия". Например, до подсчета результатов электронного голосования доцент МГУ Михаил Лобанов, баллотировавшийся от КПРФ, опережал телеведущего Евгения Попова на 10,5 тысячи голосов. По словам Лобанова, онлайн-голосование "пририсовало" Попову отрыв в 20 тысяч голосов.
Через день после голосования, 20 сентября, коммунисты собрали митинг на Пушкинской площади, на который пришло около 200 человек. Акцию разгонять не стали, но уже после нее к участникам стали приходить полицейские. За участие в акции на Пушкинской полиция привлекла к ответственности около 30 человек.
25 сентября КПРФ провела акцию "Мы за честные выборы". Мэрия Москвы отказалась согласовывать митинг, после чего КПРФ решила провести его в форме встречи депутатов с избирателями (в таком случае согласование не требуется). За сутки до акции полиция задержала около 60 активистов партии, а силовики оцепили здание московского горкома КПРФ и выходы из Мосгордумы, из-за чего некоторые коммунисты не смогли покинуть здания и ночевали там.
29 сентября члены фракции КПРФ в полном составе ушли с онлайн-заседания Мосгордумы. Депутаты потребовали от начальника московской полиции Олега Баранова прекратить преследование столичных коммунистов, "снять осаду московского городского комитета КПРФ" и освободить всех задержанных на акциях протеста членов партии и активистов.
