В августе 1937 года Совнарком и ЦК ВКП(б) выпустили совместное постановление № 1428-326 за подписями Сталина и Молотова "О выселении корейского населения из пограничных районов Дальневосточного края". На основании этого документа уже через несколько недель началась одна их первых в СССР депортаций по этническому принципу. Через несколько лет судьба корейцев постигнет крымских татар, чеченцев, жителей Бессарабии, Закарпатья и другие народности.
Власти СССР объяснили депортацию корейцев тем, что в июле 1937 года японские войска вторглись в Китай, который тогда был союзником СССР, а Корея с 1910 года была частью Японской империи. При этом значительная часть корейского населения на Дальнем Востоке не имела паспортов СССР и фактически являлась подданными японского императора.
В те годы на Дальнем Востоке СССР проживали 172 тысячи этнических корейцев. Все они были выселены в пустынные регионы Южно-Казахстанской (Туркестанской) области в Казахстане, в районы вокруг Аральского моря и Балхаша и Узбекскую ССР.
Одной из депортированных была бабушка Светланы Петровны Ним. Кореянку по имени Ти-Си в 1937 году выслали в Узбекистан с тремя детьми.
Официально переселение было предписано завершить к 1 января 1938 года, вспоминает историю своей семьи Светлана Ним. "Но по факту депортация корейцев была спешной и завершилась уже к октябрю. Люди не успели даже собрать вещи: их увозили за тысячи километров от дома в ужасных условиях, в товарных вагонах", – рассказывает она.
"Из рассказа моей бабушки, в товарный вагон погрузили ее с двумя дочерьми и с сыном. Сын – это мой отец, – говорит Светлана Ним. – Его настоящее имя – Пентхва. Но при погрузке в товарный вагон, еще на Дальнем Востоке, сотрудник НКВД не смог правильно записать имя, или не захотел, и сказал: "Будешь Петром".
"В чем были, в том и поехали. По рассказам бабушки, они ютились в углу вагона. Если в вагоне все люди умирали, то вагон сжигали, – рассказывает Светлана Ним. – Если у умершего человека рядом были родственники, то по дороге они рыли ямы, хоронили и закидывали (тело) булыжниками. Такие были похороны".
Новое место жительства депортированной семьи было в Сиябе, под Самаркандом. Никакого жилья для переселенцев на территории современных Узбекистана и Казахстана подготовлено не было: корейцев привезли в пустынные и необжитые районы. По словам Светланы Ним, людям пришлось собственными руками копать себе землянки и питаться, чем придется, в том числе – собирать и есть траву. В самом Казахстане незадолго до этого, в 1932-1933 годах, несколько лет был голод. И кормить новоприбывших было просто нечем.
Первые годы, по рассказам родных, были тяжелыми. Но в январе 1939 года отцу Светланы исполнилось 27 лет и он женился, а в декабре того же года у четы родилась девочка Света.
"О маме я много не знаю. Они (родители) встретились, полюбили друг друга и поженились… А я названа Светланой в честь дочери Сталина", – рассказывает кореянка.
Корейские поселки в Азии власти размещали в отдалении друг от друга, чтобы избежать компактного проживания депортированных. Но, в отличие от народов, которые были высланы позже, через несколько лет, корейцы все-таки имели право:
- свободного передвижения (в пределах Центральной Азии),
- могли посещать школы,
- могли работать и делать карьеру, хотя и в пределах ограниченного набора профессий и рабочих мест.
Учитывая опыт переселенцев в растениеводстве, власти Узбекской ССР организовывали корейские колхозы: там выращивали рис, хлопок, табак и овощи. Позже были организованы корейские рыболовные хозяйства на берегу Аральского моря.
Когда началась война, корейцев не призывали на фронт, но брали в трудовую армию. Отца Светланы также забрали в трудовую армию и отправили на лесоповал в Коми. Его дочери тогда было 5 лет. Позже, когда выяснилось, что Петр Ним хорошо знает грамоту, разбирается в технике и говорит на русском языке, его рекомендовали отправить на север, на Финский фронт.
Светлана Петровна говорит, что сведений о том периоде жизни ее отца у нее практически нет: "Когда с трудового фронта приходили треугольники (письма), моя бабушка первая их получала, но читать не умела: рвала и сжигала. Эта фотография пришла в конверте, который попал в руки моей тети, сестренки отца. Поэтому и сохранилась".
Пока отец отсутствовал, Светлана с бабушкой, мамой и двумя сестрами отца жили в Узбекистане, в глинобитном домике. В 1944-45 годах еды было настолько мало, что родителям пришлось временно отдать девочку в детский дом: там в том числе жили дети, эвакуированные из Ленинграда и других городов Советского Союза.
"Все запомнила, хотя еще в школу не ходила… Три раза кушать давали: кусок хлеба и маргарин", – вспоминает жизнь в детском доме Светлана Петровна.
После войны отец вернулся, и семья переехала в Кыргызстан. Сейчас Светлана Петровна – уважаемый член общества, заслуженный учитель, бывший депутат сельского совета. Но она не забыла историю своей семьи: продолжает бережно хранить вырезки из газет разных лет и старые потертые фотографии.
Полностью историю Светланы Ним и ее семьи читайте на сайте киргизской службы Радио Свобода
