Несмотря на войну между Россией и Украиной, которая длится уже более полутора лет, между странами до сих пор действует пункт пропуска "Колотиловка – Покровка".
Он находится на границе Белгородской области России и Сумской области Украины. Сейчас это единственная точка, через которую люди с оккупированных территорий Украины могут въехать на территории, которые контролируются Киевом. Часто им приходится преодолевать огромные расстояния.
Например, хотите вы выехать из Мелитополя через Крым, для этого нужно проехать аннексированный полуостров, Крымский мост, Краснодарский край, Ростовскую и Воронежскую область России и потом уже из Белгородской въехать в Украину.
Но расстояние – это не самое тяжелое. Людям приходится проходить через допросы и обыски, когда они выезжают с оккупированных территорий.
Полтора десятка человек. В автобусе жители едва ли не всех оккупированных Россией регионов Украины.
– Мариуполь, Крым, какая еще география в автобусе?
– Бердянск.
— Мы очень долго ждали. Мы вас очень любим. Мы за Украину переживали очень, нашу родненькую. Мы из Крыма.
Ольга Ивановна едет к сыну. Перешла границу в единственном пункте пропуска между Россией и Украиной – между Сумской и Белгородской областью. "Каждые сутки мы встречаем 5-6 очередей граждан от 15-20 человек в каждой очереди. Пограничники встречают их у границы. Принимая во внимание фактор безопасности, государственная погранслужба доставляет их в безопасное место, где проводят все необходимые меры контроля и проверки", – объясняет пресс-офицер пограничной службы Украины Роман Ткач.
Снимать проверку – запрещено. Людей опрашивают разные ведомства. Процедура может затянуться на несколько часов. Ее проходит и Ольга Ивановна. Уже после говорит, что желающих выехать в Украину из Крыма немного – сохранить украинские корни в длительной оккупации сложно: "Потому что российское все везде. Вы же заметили, что они говорят одними и теми же предложениями. Этот мальчик распятый. То, что бомбили Донбасс. Николаев, Одесса, Харьков – это все российское. Это все надо России забрать. Всех надо там поубивать, вплоть до моих детей".
О мощной пропаганде говорят все приехавшие. Вспоминают: сначала люди ждали деоккупации, но со временем надежды становилось меньше. И оставшимся остается либо выезжать, либо смириться: "Давление моральное было худшим. У нас там не было громко. У нас не стреляли. Но фильтрация была тяжелая. Давление на детей. Разговаривай на русском языке, ты сейчас в России. Общайся. Дети русский язык не знают как таковой, потому что мы жили в Украине, дети русский не изучали. Мы решили выехать, чтобы у детей было будущее. Там будущего для детей, для себя я не вижу". Выехавшие часто избегают камер и журналистов – в оккупации остались родственники. Выехать из родного города или села, кстати, тоже нелегко.
– Нужно было врать все время.
– По поводу?
– На границе надо было врать. На Изварино. Что мы едем в Ростов. Или в Краснодар. Нельзя было говорить...
– А тогда бы не пропустили?
– Да, возможно, да. Мы ехали по украинским паспортам, российских у нас нет.
После проверок на приграничных территориях людей привозят в город Сумы. Здесь находится огромное убежище для украинцев, которые выехали с оккупированных территорий. Отдельные комнаты для мужчин, женщин, семей с детьми. Есть игровая зона. И даже комната для тех, которые выехали со своими домашними животными. Очень часто люди не решаются оставить в оккупации своих любимцев.
В убежище привозят и Ольгу Ивановну. Тут она переночует с новыми друзьями. Ее соседка – Татьяна из Мариуполя. Едет к родственникам, но собирается возвращаться в город, поэтому говорит осторожно: "Ремонтируют весь город. Где что возможно, достраивают. Полдома. Например, делают леса рядом строительные и достраивают".
Среди приехавших в убежище много людей из оккупированной Херсонской области. Говорят, что бои там активизировались, ВСУ пробуют оттеснить российскую армию, поэтому из прифронтовых сел выезжают даже самые стойкие: "Когда начали минировать село, все дороги и заставлять паспорта брать российские. И чтобы мы историю России рассказывали, еще и присягу им давали... Ха-ха-ха-ха".
Одновременно в убежище могут ночевать до 175 человек. Дальше разъезжаются кто куда. Билеты на поезд можно купить здесь же. Чаще всего едут в Киев. В украинскую столицу едет и Ольга Ивановна. За всю ночь она поспала несколько часов, но усталости не чувствует.
– Все бесплатно, и это очень здорово, что нам помогали в этой организации. Потому что самому сложно.
– Вы для человека, который приехал около часа ночи и сейчас в пять часов утра, абсолютно бодро говорите. Как держитесь, что помогает?
– Что помогает? А к деточкам, внукам. Вот что, вся радость жизни в них. Скорее бы увидеть.
– Первое что скажете деточкам и внукам, когда увидите? Ну мы обычно так раньше прикалывались: "Доброго вечора, ми з України". Потом я почувствовала, что мне надо меньше об этом говорить. А здесь уже смело можно.
Тему с въездом и выездом украинцев с оккупированных территорий в эфире Настоящего Времени прокомментировал советник избранного мэра Мариуполя Петр Андрющенко.
– Фактически есть два официальных пути, которые мы рекомендуем нашим людям. Первый путь – это непосредственно с территории Российской Федерации на территорию Украины через Сумы. Второй путь – через страны ЕС. Как правило, люди предпочитают ехать через Беларусь, там проходить последнюю границу.
– Вот тот первый путь, о котором вы говорите, который только что нам в сюжете показал Боря. А второй, вы говорите, выехать с оккупированных территорий через территорию России, дальше в Беларусь и дальше?
– И дальше Польша. Также выезжают через территорию России непосредственно в страны Балтии, то есть выезжают в Литву. Этот путь тоже еще работает. У каждого пути есть свои нюансы, есть свои предпочтения, почему люди выбирают тот или иной. На самом деле есть общее и разное. Кто бы откуда ни ехал с оккупированной территории, он будет проезжать через наш Новоазовск, он будет пересекать границу между Украиной и Россией. То, как россияне назвали этот пункт пропуска в Новоазовске, и это первая и самая тяжелая, наверное, точка: это обязательные опросы, досмотры, проверка, фильтрация, повторная фильтрация, возможно, полиграфы, обязательно досмотр всех существующих гаджетов. Это проходят в Новоазовске, и, наверное, я бы поставил его на первое место.
– А что ищут в Новоазовске?
– Ищут повод придраться к людям, насколько они относятся к сопротивлению в целом в Украине, насколько они были опасны, насколько они были корректировщиками, какие есть связи со Службой безопасности Украины, с Вооруженными силами Украины. То есть ищут фактически проукраинский актив. Причем актив практически в любом возрасте. Если людям пенсионного возраста – немножко легче. Если ты моложе 65 лет, то ты потенциально в зоне риска, особенно мужчины. И, в принципе, это и есть основная цель – поймать на пункте пропуска в Новоазовске тех людей, которые тем или иным способом сотрудничали именно с официальными органами. И поэтому это долго, поэтому это иногда болезненно, поэтому там люди систематически лишаются документов, в общем-то, особенно если едут по украинским паспортам, если есть только украинские документы, если есть только украинская регистрация автотранспортного средства.
Это просто рулетка, по сути. Дальше после пересечения этого пункта то же самое ждет при пересечении российской границы. Более лояльная история при пересечении границы между Россией и Беларусью. И этот путь выбирают те, у кого есть российские паспорта. Поэтому эту границу, как правило, пересекают по российскому внутреннему паспорту, потому что загранпаспорта нет ни у кого на оккупированных территориях, и дальше выезжают уже на территорию Польши по украинскому паспорту: либо по обыкновенному гражданскому, либо заграничному.
– Украинцы на оккупированных территориях по тем или иным причинам вынуждены получать эти российские паспорта. Кто-то делает это по собственному желанию, а многих просто вынуждают, потому что без этого паспорта уже невозможно попасть даже на осмотр врача. Я слышала о том, что многих в Новоазовске разворачивают и не выпускают на территорию России с оккупированной территории, причем при этом не задерживают. Когда задерживают – понятно: нашли что-то, что связывает с украинской разведкой, СБУ и так далее. А просто ничего такого не нашли, но не выпускают, просто отправляют по домам. Знаете ли вы почему?
– По-разному. Причины разные. С мужчинами история понятна, причем с мужчинами такие истории сплошь и рядом: забрали паспорт, отправили домой, в первую очередь украинский паспорт. И человек без документов вынужден оставаться дома, опять же, призыв, мобилизация.
– То есть чтобы потом забрать и отправить воевать уже против Украины?
– Безусловно. Призыв идет, никуда он не делся. По Мариуполю призвали за октябрь приблизительно, у нас, по крайней мере, верифицировано, 42 мужчин, граждан Украины от 18 до 30 лет. И все прекрасно знают, что они окажутся рано или поздно на передовой, никто особо, в общем-то, и не прячется. Поэтому отправляют домой иногда просто в назидание. Решение принимает какой-то клерк в форме. Он просто может так решить. И поверьте, там не будет никакого обоснования. У него даже в голове не будет этого обоснования: так сошлись звезды. Мы уже давно между собой с командой это называем "просто, потому что Россия", когда не можем объяснить что-то никаким логичным вариантом.
То есть не хотите вы держать у себя потенциальную агентуру – дайте людям возможность выехать. Нет, не дают. Хотите задержать потенциальную агентуру – задерживайте, проводите какие-то мероприятия. Было бы логично. Нет, и этого не происходит. И такие случаи да, действительно есть. Опять же, мне, по крайней мере, известно в большей части это касается либо мужчин, либо пар более молодых, когда мужчина и женщина вместе едут, как правило, у них нет детей, вот их отправляют домой.
Мы, в принципе, думаем, что это в том числе связано с тем, что количество нашего украинского населения на оккупированной территории становится меньше. Все-таки динамика положительная для нас, отрицательная для россиян. То есть больше людей уезжает, чем возвращается. Ну а кто-то же должен обслуживать оккупационный корпус, как ни крути. И так прошла достаточно большая эвакуация и из Мариуполя, Волновахи, Бердянска, Токмака, Пологи, Васильевки, Мелитополя – много людей уехало – Херсонская область, если двигаться дальше. И сейчас продолжают уезжать. Кто-то же должен заезжать на их места, кто-то должен эту всю армию кормить, обслуживать, обстирывать. Поэтому, вполне возможно, и с этим тоже связано.
– Есть и обратный процесс. Некоторые люди возвращаются. Я знаю много случаев, когда сейчас, в эти дни, люди возвращаются, потому что на оккупированных территориях отбирают жилье, квартиры, паи, если украинцы не переоформляют это на себя по российскому законодательству. Там это называется "национализация". Как возвращаются? По таким же маршрутам, о которых вы рассказали в самом начале, только в обратном направлении?
– Нет, маршрут один на сегодняшний день. Это аэропорт Шереметьево, и все, точка. Для граждан Украины с украинскими паспортами. Поэтому в Шереметьево творится сущий ад. Отдельная история – это пытки над украинцами. Люди проходят по 16-20 часов в лучшем случае, если проходят. Их держат в специально отведенном месте без еды, слава богу, стоит кулер. Поэтому там сложная история.
