Александр Дорофеев – житель небольшого города Жабинка на западе Брестской области Беларуси. В августе 2020 года, после того как в Беларуси состоялись широкомасштабные подтасовки на выборах президента, которые привели к массовым протестам, он вместе с другими возмущенными белорусами вышел на улицы родного города. Александра дважды арестовывали за участие в несанкционированных митингах, а его семью пытались признать "социально опасной" и отобрать у него детей. А затем он стал фигурантом дела "о шоколадном Саше", сообщает белорусская служба Радио Свобода: в Жабинке весной 2021 года кто-то разбросал "испачканные фекалиями портреты Лукашенко", которые власти сочли оскорблением президента.
Дорофеева арестовали и поместили в "пресс-хату" в местном СИЗО. Там несколько уголовников под угрозой изнасилования пытались выбить из мужчины признание, что он имеет отношение к испачканным портретам. Но получить признательные показания им так и не удалось. После "пресс-хаты" Дорофеев с семьей уехал из Беларуси и сейчас живет в Киеве.
"Боже, как я рад, что мы сбежали из концлагеря! Я готов жить хоть в общаге, хоть в избе – лишь бы я был свободен. А в Беларуси я давно забыл, что такое свобода", – рассказал Дорофеев в интервью Радио Свобода о подробностях своего дела и побеге с родины.
"На самом деле я всегда был против этого правительства, понимал его суть. В августе 2020 года я подумал, что у нас наконец-то появился шанс что-то изменить в стране. Поэтому я пошел на акции протеста в Жабинке, – объясняет Дорофеев, почему вышел на протесты. – Один раз мне дали 10 суток, второй – 15".
Катерине, старшей дочери Александра, шесть лет, а 21 августа его жена Татьяна родила еще одну девочку.
"Уже в октябре нашу семью объявили "социально опасной" – на том основании, что меня дважды арестовывали за протесты. Нас посчитали "плохими родителями", – рассказывает Дорофеев. – Нас с женой таскали на допросы, всех спрашивали, какие мы родители, помогали ли нам фонды или кто оплатил мои штрафы. Не было никакого покоя".
Дорофеев говорит, что в ноябре его также "попросили" уволиться с работы, опять же из-за участия в протестах.
"Жабинка – город небольшой, поэтому найти работу после вмешательства силовиков было очень сложно. Но один человек меня все-таки нанял", – говорит он.
Весной на Александра завели новое уголовное дело: в Беларуси оно получило издевательское название "дело о шоколадном Саше".
Дорофеев рассказывает, что в мае в Жабинке кто-то развесил на улицах портреты Лукашенко: "Они были чем-то испачканы, возможно экскрементами". Официально о деле белорусские СМИ не сообщали, но информацию о нем распространили несколько жителей города и телеграм-каналы. Спустя некоторое время в городе начали проходить обыски у людей, которых власти подозревали в причастности к портретам. Среди них был и Александр.
"Начали хватать людей: врывались в дома, тащили на допросы, отправляли в СИЗО. Это было страшно: у нас дома маленькие дети, а к нам утром врываются люди в балаклавах, перетряхивают дом вверх дном, дети пугаются и плачут".
Александра тоже задержали и отвезли в Брест, где допросили по поводу "оскорбления президента".
"Затем отвезли в Жабинку, "закрыли" там на 72 часа, а потом отвезли в Кобрин, в СИЗО. Там я попал в "пресс-хату", потому что ни в чем не признавался, – рассказывает Александр. – А в чем я должен был признаться? Я этого не делал".
"Пресс-хатой" на тюремном жаргоне называется камера, в которой сидят осужденные по тяжким статьям, которые сотрудничают с администрацией тюрьмы и рассчитывают за это получить сокращение срока. Их задача – избивать заключенного и издеваться над ним, чтобы сломать его волю и заставить дать на себя признательные показания.
Бывший белорусский политзаключенный Михаил Жемчужный рассказал Настоящему Времени, как сидел в "пресс-хате":
"В пресс-хате сидели два таких здоровых человека, один весь в наколках, зэки. Меня начали бить, чтобы я признался, что имеют отношение к этим портретам. Били по голове, в живот, требовали прийти с явкой с повинной, с признанием, – вспоминает Дорофеев. – А потом один вынул свой член и сказал: "Мы тебя сейчас изнасилуем".
"Я тогда ему сказал твердо: "Я сейчас руки макну в унитаз и тебя замажу, вы сами будете опущенными", – вспоминает Александр. – Тогда меня начали психологически подавлять: унижали, оскорбляли, говорили: "Все равно вас разоблачат, признайтесь, а то вас опять в пресс-хату бросят". Было давление с их стороны, но уже только психологическое. Через 72 часа меня отпустили, но я остался подозреваемым".
"Они потом вышли из камеры, и я слышал, как они говорили с оперативниками на жаргоне обо мне: "Он на полном морозе, быка включил", – рассказывает Дорофеев. – Это значит, что я упрямый, не "колюсь" и ни в чем не признаюсь".
Александр говорит, что не хотел и не собирался уезжать из Беларуси и к тому же следователь забрал у него паспорт.
"Я знаю, что у них ничего нет на меня. Но люди, имевшие связи в полиции и других органах, предупредили меня, что к нам обязательно придут и заберут нас во второй раз", – объясняет он. После этого предупреждения семья приняла решение уезжать с детьми в Украину.
"У меня было много приключений. Но вот наконец на днях я через Россию добрался до Украины, увидел жену и детей", – говорит Дорофеев. По его словам, ему помогли выехать из Беларуси "фонды, неравнодушные люди".
"Боже, как я рад, что мы сбежали из концлагеря! Я готов жить хоть в общаге, хоть в избе – лишь бы я был свободен, – с облегчением говорит Александр, обнимая жену. – В Беларуси я давно забыл, что такое свобода. Но теперь я спокоен. Моя жена и дети в безопасности, потому что в чем они виноваты? Я прихожу в себя, я оживаю, потому что в твою дверь никто не стучит, не хозяйничает в твоем доме, не пугает твоих детей!"
"Что дальше – не знаю. Может, поедем в Польшу. Сейчас мы просто приходим в себя", – говорит он.
