Седьмого октября 2006 года в подъезде своего дома убили журналистку и правозащитницу Анну Политковскую. С самого начала следствие велось неэффективно. Заказчик убийства до сих пор не найден.
"Новая газета" 15 лет вела свое расследование. Они нашли доказательства связи произошедшего с ФСБ и МВД. Анна Артемьева сняла документальный фильм с основными версиями независимого расследования.
Фильм "Как убили Анну" доступен на сайте Настоящего Времени.
– Анна, ты закончила журфак в 2006 году и давно работаешь в "Новой газете". С чего начинался твой путь в журналистике?
– "Новую газету" я читаю с 10-го класса школы. Тогда, в конце 90-х, она выходила три раза в неделю, и я бежала из школы в киоск "Союзпечать" и покупала свежий номер. Я знала всех авторов, для меня это было одно из первых изданий, которое я начала читать, которое меня вдохновляло и поражало. Та интонация, те темы, те ценности и взгляд на мир авторов "Новой газеты" меня не то что сформировали, но много значили и были близки мне в тот подростковый период.
Летом я позвонила в "Новую газету" и сказала: "Мне 16 лет, и у меня школьные каникулы. Я хочу у вас работать, кем-нибудь, мыть полы, что угодно делать". Меня взяли курьером, и я три месяца работала в "Новой газете", и я увидела вживую всех этих великих журналистов: Вячеслава Измайлова, Зою Ерошок, Дмитрия Муратова, до этого я видела только марочки их портретов перед началом заметок. Они здоровались, отдавали мне какие-то документы, и для меня это было невероятное счастье и гордость – быть сопричастной и чем-то помогать "Новой газете".
Закончив журфак, я вновь пришла работать в "Новую газету", уже фотокорреспондентом. Мы начали очень плотно сотрудничать, делать материалы с Еленой Костюченко, с Леной Рачевой и другими спецкорами. В общем, "Новая газета" – это у меня работа мечты.
– А как ты стала режиссером?
– Поскольку изначально я фотожурналист, мы делали большие фото- и мультимедийные проекты. А затем стали делать все эти современные штуки: аудио, фото, слайд-шоу. Видео стало естественным, органическим продолжением того, что я делала раньше. Я закончила годовой курс школы документального кино Марины Разбежкиной и Михаила Угарова и потихонечку начала делать видео. У меня нет специального высшего режиссерского образования, режиссура стала необходимостью полевой, журналистской работы, когда появилась потребность снимать видео, делать маленькие и большие истории.
– Что это были за истории?
– "Новая" выпускала много видеороликов и маленьких документальных фильмов на своем ютубе. Например, была история про девушку из Беслана Фатю Дзгоеву. Фильм "Фатина вахта" – это три дня 25-летней Фатимы, которая очень сильно пострадала во время теракта. У нее повреждена часть головы, она стала инвалидом. Это история про нее и ее семью, про то, как они проживают три дня памяти жертв Беслана, про то, как она приходит на кладбище, где лежат все ее одноклассники, где лежит ее сестра, приходят в музей смотреть экспозицию, посвященную памяти жертв теракта, приходят в саму школу. Еще есть фильм "Островитяне" про Курильские острова и людей, которые там родились, японцев и русских.
Наверное, наш самый большой успех – это фильм, который был номинирован на премию документального кино "Лавровая ветвь" в прошлом году. Он называется "В лысого не стрелять". Картина про Вячеслава Измайлова, тоже автора "Новой газеты". Он был майором, работал в военкомате. Когда началась первая чеченская, он уволился, сказал: "Я не могу, просто не могу призывать пацанов 18-летних в эту армию" – и поехал в Чечню менять пленных. Его знала вся страна, он был звездой программы "Взгляд". Настоящий русский офицер по чести и достоинству, с опытом Афгана, который знает, что такое война. На этой войне он спасал ребят с обеих сторон, вытащил как минимум 174 человека. И работал, и работает до сих пор военным обозревателем "Новой газеты".
– Получается, "Как убили Анну" – твой второй полнометражный фильм? Расскажи об истории его создания. Как ты начала над ним работать?
– В прошлом году исполнилось 15 лет со дня убийства Анны Политковской. Это особая дата, потому что истекает срок давности преступления. Организаторы и исполнители были найдены и осуждены, приговорены к большим срокам, но заказчика убийства по-прежнему нет.
Седьмое октября – особенный день для редакции. Каждый год это траурная дата и день памяти. Каждый год редакция вспоминает Анну Политковскую – совсем молодые и более старшие коллеги, даже те, кто не знал ее лично. Анна Политковская – это близкий товарищ, учитель, пример, друг, эталон в профессии. В этот день в 2018 году, например, коллеги вместе с читателями и с еще живой мамой Анны разбили маленький садик напротив редакции.
Во многих городах мира – в Тбилиси, в Милане, в предместье Парижа – улицы носят имя Анны Политковской. Это фигура и журналист мирового масштаба, но в России не было ничего с ее именем. Только на здании редакции "Новой газеты" висит памятная доска, о том, что она там работала. И вот мы наконец открыли маленький и очень скромный садик имени Политковской, но он есть и даже отмечен на картах. Еще несколько лет назад мы проводили журналистский видеопикет о том, что заказчик не назван. Все журналисты "Новой газеты" снимались в нем с требованием к правоохранительным органам не останавливать расследование, продолжать искать заказчика.
В прошлом году мы думали, что еще мы можем сделать. Как мы должны обозначить свою позицию, что мы можем сделать в этот день, когда понятно, что надежды на правосудие, уже официально, согласно российскому законодательству, скорее всего, у нас нет.
Мы приняли решение, что теперь мы должны рассказать нашим читателям и тем, кому это важно, все, что знаем. Потому что нет смысла ничего таить для внутреннего расследования, которое уже закончилось. Мы решили откровенно рассказать, что редакция делала все эти 15 лет благодаря Анне Политковской, для нее, из-за нее. Как мы жили эти 15 лет. Как редакция, потерявшая товарища, друга учителя, близкого человека и прекрасную женщину, переживала потерю. Как редакция, в которой убили одного из сотрудников, продолжала делать то, за что его убили. О том, как спустя три года после убийства Политковской была убита Наталья Эстемирова, которая продолжила работать в Чечне с темами Политковской. И как ее убийцы тоже не были найдены.
Мы решили, что откровенно расскажем один раз для истории все, что нам известно. Обо всех вопросах, которые у нас есть к следствию, обо всех нестыковках, обо всем том, что не было расследовано, про все те следы, которые ни к чему не привели. И про связь спецслужб с этим делом. И о том, о чем мы никогда нигде не рассказывали раньше. Мы хотели сделать реальную подробнейшую историю журналистского расследования, хода следствия и двух судебных процессов по делу. На первом не было доказательств и присяжные всех оправдали, и только благодаря газете был второй суд, на котором уже были представлены доказательства, были представлены показания тайного свидетеля, которого нашла редакция, и были осуждены убийцы и организаторы. Так, как есть, подробно, тщательно, честно, впервые.
– В чем состояла твоя главная режиссерская задача?
– У нас с соавторами была задача – придумать, как сделать фильм смотрибельным, нескучным, живым, но при этом очень достоверным, искренним и честным. Поэтому в фильме много красивой музыки прекрасного композитора Андрея Новохатько. А один из лучших режиссеров монтажа, которых я знаю, Кирилл Сахарнов смог создать динамичный и увлекательный ритм повествования. Мы сразу решили, что историю должен рассказать куратор отдела расследований, наш коллега Сергей Михайлович Соколов (все в редакции его зовут Михалыч).
Он был близким другом, коллегой и редактором Анны Политковской. Сергей Михайлович Соколов стал тем человеком, который своей миссией, одним из дел своей жизни, сделал расследование убийства Анны Политковской. Именно он не позволил следствию остановиться. У него в кабинете стоит огромный шкаф с десятками томов уголовного дела. Именно Михалыч работал вплотную со следователями, с адвокатами. Он сидел ночами в редакции. Он нашел тайного свидетеля. В общем, все эти невероятные, детективные истории, связанные с расследованием убийства, все это протащил на себе Михалыч.
В этой фирменной старой куртке, в которой он похож на следователя немножечко в стиле "Улицы разбитых фонарей". Михалыч – это пример порядочности в профессии и верности дружбе. Он такой адепт классической, олдскульной расследовательской журналистики, не той новой журналистики больших данных, когда коллеги делают расследования, не вставая из-за стола, просто анализируя огромные данные. Михалыч – представитель классической журналистики, когда журналистику делали ногами, ходили по кабинетам, встречались с источниками, физически рисковали и получали физические документы в руки. Михалыч воспитал несколько поколений блестящих журналистов-расследователей, например Рому Анина из "Важных историй".
Мы попросили Михалыча прийти в кабинет и сесть перед ее портретом (у нас в кадре всегда присутствует Политковская, ее портреты так и стоят, мы практически ничего не трогали) и просто рассказать историю расследования целиком. Что получилось и что – нет. Вот такая была идея фильма. Мы сняли несколько игровых моментов, как он выходит из своего кабинета, идет в кабинет Анны Политковской. Там все эти годы стоит ее стол, лежат ее вещи, куча фотографий и пальма, которая еще при ней была, и сейчас этому цветку 15 лет. Ее кабинет сохранен в редакции физически, и это очень важное для всех место.
Михалыч знал все про расследование, поэтому мы просто записали его за полночи. Его рассказ дополнили остальные коллеги. Фильм снят внутри редакции, в одном месте. Редакция сама становится героем фильма. Мы никуда не выходим, просто мои коллеги рассказывают, что она для них значила, какой они ее помнят. Паша Каныгин, Елена Костюченко, Лена Милашина, Оля Боброва и многие другие. Сейчас они 30-летние люди, авангард профессионалов, тогда им было по 16-20 лет. Она их сделала, она для них не просто идеал и звезда журналистики (какой она, несомненно, является), она – реальный, живой человек, который сидел за стенкой. Они слышали, как она работает, как разговаривает с людьми, как расстраивается и переживает всю ту нечеловеческую боль, с которой сталкивалась и о которой писала.
Мы ввели также какие-то кинематографические штуки с анимированными полосами старых газет с текстами Политковской. И журналисты рассказывают про свой любимый ее текст, своими словами пересказывают, что им важно и как был сделан ею тот или иной текст, что в нем для них ценно, на что они обращают внимание. Из этого складывается такой пазл, мозаика профессии.
– Было ли тебе сложно взяться за такую грандиозную историю или же, напротив, это было естественно?
– Я работаю в газете почти 13 лет и эту историю рассказываю изнутри. Это часть моей жизни. Я знала, чья эта история – история Михалыча. И с одной стороны, это немножечко такой как бы инцест: "Новая газета" делает кино про "Новую газету". Автор "Новой газеты" делает кино про авторов "Новой газеты", и в главных ролях – авторы "Новой газеты". Немножечко меня это царапало, потому что мой предыдущий фильм "В лысого не стрелять" тоже о майоре Измайлове – обозревателе "Новой". Была такая к себе профессиональная претензия: опять я делаю фильм про "Новую газету".
Но наша работа – рассказывать истории. И если ты находишься в том месте, историю которого ты знаешь, то какая разница, что ты тоже сопричастен. Если ты можешь ее честно рассказать – рассказывай. Может быть, ты неслучайно в этом месте оказался, может быть, ты для того и здесь, чтобы эту историю рассказать.
– Какая мысль в фильме для тебя самая важная ? Веришь ли ты, что заказчик убийства будет в итоге найден и наказан?
– Было важно рассказать подробно про ход расследования, было важно рассказать, что мы – коллеги-журналисты, редакция "Новой газеты" – никакой срок давности убийства не признаем. Мы все помним, и мы будем заказчика искать. Всегда. И рано или поздно, верю, что найдем.
Елена Милашина говорит, что когда убивают одного журналиста, должны появляться коллеги. Один, а лучше 10 или 100, которые будут продолжать делать то, что делал убитый. Чтобы преступники понимали, что убивать журналистов бессмысленно. Редакция "Новой газеты" вместе с журналистским сообществом это и доказали.
После убийства Политковской никто не перестал писать о Чечне. Писать стали еще больше. И Лена Милашина с ее бульдожьей профессиональной хваткой годами делает расследования о военных преступлениях, о пытках, о нарушениях прав человека на территории Чеченской республики, продолжает дело Политковской.
"Убийство журналиста не скрывает преступлений" – это мысль моей коллеги Ольги Бобровой. Человек устроен сложнее, чем они думают. По логике убийц, можно всех запугать – и все заткнутся и будут сидеть тихо по углам, что страх – основной мотив действий у человека. Но ведь люди устроены по-другому. Когда у них убивают товарища, коллегу, близкого, они жизнь свою посвящают тому, чтобы продолжить его дело, чтобы служить его ценностям, чтобы его не забывать, чтобы его тексты остались сохраненными навсегда.
Сейчас существует цифровая Политковская, все оцифровано. На сайте "Новой" есть архив, где собраны ее прекрасные тексты. Можно купить книгу "За что" с подборкой всех текстов Анны Политковской. Политковская осталась в редакции, в ее кабинете, за ее столом, в душах, в сердцах, в цифрах, в истории. Также осталась память о нечеловеческих преступлениях, о которых она писала. И это навсегда. Дети, внуки, правнуки людей, совершавших преступления, тех, о ком она делала расследования, за которые ее убили, они будут знать о своих родственниках всю правду. Потому что тексты вечны. В этом есть своего рода возмездие. Ничего нельзя скрыть, и вот это очень важная история, история про человеческую и цифровую память. Про вечную память о правде.
