"Вчера моих предков называли "предателями", сегодня на нас вешают ярлыки "террористов" Как российские власти преследуют крымских татар

С начала полномасштабного вторжения России в Украину в аннексированном Крыму появилось более 50 новых политзаключенных. Две трети всех арестованных по политическим мотивам на полуострове – крымские татары. Их с 2015 года обвиняют в терроризме и экстремизме, давая многолетние сроки, а теперь подозревают еще и по другим статьям – в частности, известно как минимум об одном деле о шпионаже. Правозащитники объясняют, что борьба за права задержанных делает остальных "группой риска": российские власти преследуют в первую очередь тех, кто активно выражает свою гражданскую позицию.

Этот материал выходит 18 мая – в годовщину советской депортации крымских татар с полуострова в 1944 году. Собеседники Настоящего Времени говорят, что нынешние гонения неизбежно заставляют их сравнивать свое положение с тем, что происходило почти 80 лет назад, – а семейная история не дает бросить все и уехать из Крыма, несмотря на репрессии.

Из гражданских журналистов в "террористы": история Ремзи Бекирова

"Я родилась в городе Джанкой, мои братья здесь родились. И это редкость, что у нас была возможность родиться в Крыму", – говорит Халиде Бекирова.

Год рождения Халиде – 1988-й. Ее дедушка и бабушка вернулись в Крым за 20 лет до ее рождения, в первом оргнаборе (так советская бюрократия называла массовое привлечение работников в разные части Союза). В 1968 году советские власти разрешили депортированным крымским татарам возвращаться на полуостров из Узбекистана по договорам о приеме на работу. Всего, как писал "Мемориал", в том году власти разрешили вернуться 148 семьям. Для сравнения: только в одной Узбекской ССР в 1953 году проживало 128 тысяч крымских татар, а в 1979-м – 117 тысяч.

Халиде рассказывает: даже те немногие крымские татары, которым удалось приехать легально (на фоне того, что тысячи пытались вернуться самостоятельно, без разрешения), не стали на полуострове полноправными гражданами. "Моя мама вместе с родителями вернулась в Крым, когда ей было 11 лет. Здесь она училась в школе, поступала в медицинский университет, но ее не хотели брать в университет из-за ее национальности. И такая дискриминация была со всеми, кто возвращался в Крым".

Муж Халиде, гражданский журналист и активист движения "Крымская солидарность" Ремзи Бекиров, родился в Узбекистане в 1985-м. Его родители тоже родились в Узбекистане. В Крым семья вернулась уже после распада СССР, в 1992 году.

Память о депортации и трудном возвращении в Крым повлияла на последующие поколения, говорит Халиде Бекирова. В 2014 году крымские татары, как и все жители полуострова, оказались перед выбором – оставаться в захваченном Россией Крыму или выехать. Ремзи Бекиров, по словам его жены, принимал решение "с учетом опыта предков":

"Родители Ремзи были обеспокоены нашей судьбой, настаивали, чтобы мы выехали из Крыма. Тем более что они видели активность Ремзи, что он не может сидеть молча – снимает видео, ведет стримы во время судов и обысков. Но Ремзи принял стойкое решение остаться в Крыму, зная, как тяжело далось нашим родителям возвращение, зная, что Крым – это наш дом, дом наших дедов и прадедов, многих поколений наших предков. Мы решили остаться и делать все от себя зависящее для защиты нашего народа", – рассказывает Халиде Бекирова.

Задержания в Крыму начались почти сразу после аннексии полуострова. Причем в некоторых случаях люди исчезали бесследно. В апреле 2023 года общественная организация "Крымскотатарский ресурсный центр" опубликовала статистику исчезновений: "Всего за период российской оккупации в Крыму числятся пропавшими 21 человек, из них 15 – представители коренного крымскотатарского народа".

С 2015 года крымских мусульман стали задерживать по обвинению в причастности к исламской политической организации "Хизб ут-Тахрир". В Украине она легальна, но в некоторых странах мира – нет (в частности, в Турции, Пакистане и большинстве арабских стран, а также в Германии). В России Верховный суд признал организацию террористической еще в 2003 году. Российский правозащитный проект "Поддержка политзаключенных. Мемориал" назвал это решение суда незаконным и необоснованным. "В решении не содержится никаких доказательств террористической деятельности "Хизб ут-Тахрира", но в последние годы по обвинениям в причастности к этой организации осуждены сотни мусульман, причем с каждым годом им назначают все более суровые наказания", – отмечали правозащитники.

Таким образом, крымчане, открыто поддерживавшие "Хизб ут-Тахрир", по вине российских властей оказались в правовой ловушке после аннексии – не совершив никаких преступлений, они стали "членами террористической организации". В 2016 году вне закона оказалась и общественно-политическая организация "Меджлис крымскотатарского народа": российские власти объявили ее экстремистской.

Ремзи Бекиров помогал семьям задержанных крымских мусульман информационно: рассказывал об их делах, но этим не ограничивался. Например, в 2017 году он призвал людей прийти и помочь достроить дом семье арестованного Теймура Абдуллаева. Вскоре после этого Ремзи впервые "заинтересовались" российские силовики.

"Сначала был арест на трое суток за пост в социальной сети "ВКонтакте", в уже удаленном на тот момент аккаунте. Но мы понимали, что это был посыл, чтобы Ремзи перестал вести свою активную деятельность журналиста. Этот админарест его не остановил, и в том же 2017 году на него завели дело по якобы несанкционированному митингу. На самом деле, неравнодушные люди собрались у дома Марлена Мустафаева, у которого проходил обыск, а Ремзи вел стрим непосредственно с места обыска. Тогда десятерых активистов арестовали на пять суток, обвинили, что якобы они мешали проходу пешеходов, хотя это было не так. Это был второй посыл в адрес Ремзи – следователи ему прямо говорили, что, если не прекратит снимать, административные дела перерастут в уголовное", – вспоминает Халиде Бекирова.

Третье административное дело завели в 2019-м: Ремзи с женой задержали на административной границе с материковой Украиной. Семья хотела выехать в Херсон, чтобы забрать украинские загранпаспорта и в тот же день вернуться домой.

"Нас задержали, испортили паспорта и на Ремзи завели дело якобы за испорченный российский паспорт. Нас не выпустили в Херсон. Мы не могли понять, зачем это сделали, но на следующее утро поняли: нас не выпустили из Крыма, потому что силовики знали, что в эту ночь будет у нас обыск", – говорит Халиде.

Обыск провели 27 марта 2019 года. Ремзи Бекирова задержали по подозрению в организации деятельности террористической организации. В тот день, кроме него, сотрудники ФСБ, МВД и Росгвардии задержали еще 22 человека. Этот процесс правозащитники назвали делом "второй симферопольской группы "Хизб ут-Тахрир". Правозащитный центр "Мемориал" признал всех задержанных, в том числе и Бекирова, политическими заключенными.

"По статье 205.5 (УК РФ, "Организация деятельности террористической организации" – НВ) у нас в Крыму уже более сотни политических заключенных находятся в неволе, при этом ни у одного из задержанных не нашли ни взрывчатки, ни оружия, ни боеприпасов. Также Ремзи обвинили по 278-й статье – это "Попытка свержения власти Российской Федерации". Причем, опять же, ни у кого из них не было найдено ни планов, ни схем по свержению российской власти. То есть эти две статьи абсолютно абсурдные, абсолютно надуманные", – говорит Халиде Бекирова.

Тем не менее 10 марта 2022 года Южный окружной военный суд в Ростове-на-Дону приговорил Ремзи Бекирова к 19 годам лишения свободы. В его поддержку высказался "Комитет по защите журналистов" (Ремзи был внештатным сотрудником российского независимого портала "Грани"). Европарламент и организация Freedom House требовали от российских властей пересмотреть приговоры и освободить политзаключенных. Но в конце марта 2023 года апелляционный суд оставил приговор Ремзи Бекирову в силе.

Сейчас осужденный – в СИЗО Новочеркасска, что в 700 километрах от дома. За более чем четыре года семье Ремзи Бекирова не разрешили ни одного свидания с ним. Халиде сейчас с тревогой ожидает будущего этапирования мужа к месту заключения. Этапы в России могут длиться месяц, а родственникам не сообщают, куда повезли осужденного.

Халиде поделилась с корреспондентом Настоящего Времени тюремными записями мужа, где он осмысливает депортацию крымских татар 1944 года и нынешние преследования в Крыму:

"Еще вчера в дома моих бабушек и дедушек в 4 часа ночи врывались энкавэдэшники с солдатами, обвиняя их в предательстве. На сборы давали 15 минут, не обращая внимания на слезы женщин, на слабость стариков, на крики детей. Сегодня ФСБ врывается в наши дома в 6 часов утра, делая подобное. Забирают мужей, отцов, братьев. Ни слезы матерей, ни крики испуганных детей, ни невиновность мусульман их не останавливают. Приказ, как и в далеком 44-м. Вчера моих предков называли "предателями народа". Сегодня на меня и других крымских мусульман вешают ярлыки "террористов", "экстремистов".

Сама Халиде Бекирова называет нынешние преследования "гибридной депортацией": "Вооруженные люди врываются в наши дома, отбирают братьев, мужей, сыновей, сажают в вагоны и увозят в российские тюрьмы".

Новые "группы риска" и дело "шпионки" Ление Умеровой: Крым во время войны

Представительство президента Украины в АР Крым (сейчас и его офис находится в Киеве) сообщает, что на полуострове насчитывается не менее 182 политических заключенных. Из них 55 человек стали политзаключенными с начала полномасштабного вторжения России в Украину, говорит Тамила Ташева. Это те, кто находится в СИЗО или в местах лишения свободы. В общей сложности преследованию подверглись сотни человек. 116 из 182 политзаключенных – крымские татары.

Приблизительно те же данные называет и живущая в аннексированном Крыму журналистка и правозащитница Лутфие Зудиева. По ее словам, с 24 февраля 2022 года риск получить срок для крымчан стал еще выше:

"Появились новые статьи в российском законодательстве, которые позволяют преследовать людей и достаточно серьезные двузначные сроки присуждать просто за то, что человек не соглашается с какими-то действиями Российской Федерации на территории Украины. Кроме того, как арестовывали крымских мусульман по статье 205.5 УК РФ, так и арестовывают. За год 12 человек оказались в заключении. Как арестовывали Свидетелей Иеговы, так и продолжают арестовывать. Как были, так и есть преследования за связи с крымскотатарским добровольческим батальоном, который функционировал в Херсонской области", – перечисляет правозащитница.

С началом большой войны в Крыму появились и новые тенденции. В СИЗО Симферополя стали привозить людей, которых российские военные и силовики задержали на новооккупированных территориях Украины. Так было, например, с активисткой и айтишницей Ириной Горобцовой, которую похитили 13 мая 2022 года в Херсоне, когда город еще контролировали российские военные. Она в СИЗО уже год – и к ней до сих пор не допустили даже адвоката и не сообщили, в чем обвиняют.

Также с 2022 года российские власти стали задерживать в Крыму людей по административным и уголовным статьям о "дискредитации" и "фейках" о российской армии (статья 20.3.3 КоАП РФ и статье 207.3 УК РФ соответственно). За "повторную дискредитацию" тоже есть уголовная статья (280.3 УК). По информации представительства президента Украины в Крыму, на полуострове уже возбудили около 300 административных дел и вынесли несколько уголовных приговоров. Один из осужденных – теперь уже бывший преподаватель Белогорского технологического колледжа Андрей Белозеров. Сначала его уволили из колледжа за украинскую песню "Байрактар", которую он включил на занятии, потом арестовали на 14 суток за песню "Червона калина" на странице "ВКонтакте", а в марте 2023-го осудили за пост о том, что российская армия убивает украинцев на Донбассе. Подконтрольный России Центральный районный суд Симферополя обязал экс-преподавателя выплатить 100 тысяч рублей (около $1300) и запретил администрировать сайты в течение двух лет.

Лутфие Зудиева отмечает, что за годы наблюдения за действиями российских силовиков в захваченном украинском Крыму стало очевидно, что есть "группы риска": вероятность оказаться за решеткой или в суде выше у тех, кто активно выражает свою гражданскую позицию. Но есть процессы, которые выделяются даже на фоне уже казалось бы устоявшейся репрессивной практики.

Лутфие рассказывает о 25-летней крымской татарке Ление Умеровой. С 2015 года она жила в Киеве, закончила университет и работала маркетологом для украинского бренда верхней одежды. Раз в год приезжала в Крым – пересекала админграницу через официальные пункты пропуска. С февраля 2022 года, когда российские войска захватили часть Херсонской области, такой путь оказался невозможен. И когда у отца Ление обострилось онкозаболевание, девушка поехала в Крым кружным путем: через Болгарию, Румынию, Грузию и Россию. В ночь на 4 декабря 2022 года Умерову задержали российские пограничники. У нее изъяли украинские внутренний и загранпаспорта, а в телефоне, по словам отца девушки, нашли снимки военной техники, скачанные из интернета.

Пограничники отправили Ление Умерову в гостиницу "Сова" под Владикавказом и обещали "поговорить с ней утром". Туда ее повез таксист, но машину остановил сотрудник ГИБДД и составил на Умерову протокол о том, что она ехала по проселочным дорогам и нарушила режим пребывания в зоне с регламентированным посещением для иностранных граждан. Четвертого декабря суд приговорил ее к штрафу и выдворению из России. Пока защита обжаловала решение сначала в апелляции, а потом в кассации, Ление находилась в Центре временного содержания иностранных граждан. А начиная с марта 2023 года на Умерову составили еще четыре административных протокола за неповиновение полиции.

"Поводы были смешные. То она отказалась выйти из машины – и суд квалифицировал это как сопротивление законным требованиям сотрудника полиции. Ей за это дали 15 суток. То она разговаривала в изоляторе с отцом по телефону, на это дается по несколько минут. И она якобы вовремя не отдала сотруднику в руки телефон – за это еще 15 суток. То она якобы отказалась сесть в машину… Уже тогда было понятно, что ее умышленно удерживают, потому что против нее готовится более серьезное уголовное дело", – рассказывает Лутфие Зудиева.

В начале мая 2023 года Ление Умерову перевезли из Северной Осетии в Москву в СИЗО "Лефортово", суд арестовал ее по делу о шпионаже. Девушке грозит до 20 лет тюрьмы. 16 мая государственное российское агентство РИА "Новости" опубликовало полученное от ФСБ видео "с задержанной украинской шпионкой". Журналисты "Медиазоны" узнали на нем Ление Умерову.

"Когда ты смотришь на фотографию этой девушки, когда ты знаешь эту историю, когда у тебя есть опыт общения с родителями, они рассказывают детали, ты понимаешь всю абсурдность этой ситуации. Девушка просто ехала в Крым, чтобы навестить родителей! Возможно, она даже бы в этом году и не рискнула ехать из-за нового, непроверенного маршрута. Но у ее отца ухудшилось состояние из-за онкозаболевания, она ехала, чтобы побыть с ним рядом", – объясняет Лутфие Зудиева.

Для крымчан, которые оказались в тюрьме, шансы на досрочное освобождение минимальны. В последний раз жители Крыма попадали в большой обмен в сентябре 2019 года: тогда на свободу, в частности, вышли режиссер Олег Сенцов, антифашист Александр Кольченко, крымскотатарский активист Эдем Бекиров. "Представительство президента в Крыму не имеет отношения к переговорам, переговорная группа сформирована офисом президента. Но мы знаем, что российская сторона неохотно ведет коммуникацию относительно освобождения политических заключенных. Все списки переданы в переговорные группы, в офис президента, о каждом заключенном мы знаем, в каком СИЗО, в какой колонии находится, какое у них состояние здоровья, какие проблемы. Украина постоянно говорит об освобождении "всех на всех", Российская Федерация на это не соглашается", – говорит постпред президента Украины в Крыму Тамила Ташева.

При этом уже есть случаи, когда осужденные после 2014 года по политическим статьям вернулись из российских тюрем, отсидев полный срок. Например, в апреле 2023-го после семи лет заключения вышел на свободу фигурант одного из процессов "Хизб ут-Тахрир" крымский татарин Арсен Джеппаров. Его задержали в пригороде Ялты Краснокаменке в 2016-м за отказ доносить и стать свидетелем против правозащитника Эмир-Усеина Куку и других крымских татар. Наказание он отбывал в городе Салават в Башкортостане – за 2500 километров от дома.

"На последнее заседание его под руки поднимали в зал суда". История умершего заключенного

Десятого февраля 2023 года в СИЗО российского Новочеркасска умер крымский татарин Джемиль Гафаров. Ему было 60 лет, он один из самых немолодых крымских политзаключенных. Гафарова задержали 27 марта 2019-го – в тот же день, когда и Ремзи Бекирова, а также других участников "второй симферопольской группы "Хизб ут-Тахрир". На тот момент у него уже была третья группа инвалидности: в 2017-м Гафаров перенес обширный инфаркт миокарда, также у него диагностировали хроническую почечную недостаточность. В СИЗО здоровье еще сильнее ухудшилось – и арестованному крымчанину дали вторую группу.

Всего во "второй симферопольской группе" было 25 арестованных: 23 человека силовики задержали в день обыска, двоих – позже. Следователь разбил заключенных на "пятерки". Джемиль Гафаров оказался в последней "пятерке", приговор которой огласили только в январе 2023 года. Причиной такого долгого разбирательства было состояние здоровья двоих фигурантов из пяти: Джемилю Гафарову и Сервету Газиеву (сейчас ему 63 года) в суды приходилось часто вызывать скорую помощь, их несколько раз госпитализировали.

Вдова Джемиля Гафарова рассказывает: еще в день задержания мужа она поехала в ФСБ, написала заявление о его болезнях. Адвокат подал ходатайство, чтобы Гафарова отпустили под домашний арест. Но суд отправил его в СИЗО.

"Все четыре года адвокат на каждом судебном заседании подавал ходатайства, чтобы Джемиля отпустили домой по состоянию здоровья. Состояние его с каждым разом ухудшалось. Судья говорил: "Джемиль Абдуллаевич, если вам плохо, прилягте на лавочку. Мы и так проведем заседание". Сам Джемиль каждый раз писал ходатайства, чтобы суд проводился меньше времени, потому что выводили их из камеры в 5-6 часов утра, доставляли в суд, держали в приемниках в здании СИЗО или суда, а в зал суда поднимали в 10 часов, в 12 часов дня. И продолжалось заседание два-три часа, несмотря на состояние", – говорит Разие Гафарова.

О попытках бороться с системой Разие не может рассказывать без слез. Вспоминает, как сначала от нее скрывали, что мужа этапировали в Ростов-на-Дону, а затем не принимали нужные препараты.

"При почечной недостаточности, так как мужа в СИЗО не могли прокапывать, прочищать ему кровь, единственным спасением был "Полисорб": принимать его три-четыре раза в день, выводить токсины. А этот препарат порошкообразный, у меня его не принимали. Наш адвокат подавал в суд на симферопольское СИЗО, на СИЗО в Ростове, что не дают препараты. Я всюду обращалась, чтобы его вывезли, обследовали, понимала, к чему дело идет… Потому что у него участились приступы стенокардии, в день было по пять-шесть приступов. На последнее заседание мужчины, которые были с ним в группе [подсудимых], его под руки поднимали в зал суда. Он во время перерыва говорил, что ему жжет в груди, разрывает грудь, говорил, что все очень плохо, но до последнего пытался бороться. Мы оплатили анализы, была договоренность, что его осмотрят кардиолог и нефролог – те специалисты, которые были ему нужны по заболеванию. Но когда адвокат принес оплаченные квитанции и заявление, начальник медсанчасти даже не взяла бумаги в руки, сказала, что он просто симулирует", – говорит Разие Гафарова.

По приговору Южного окружного военного суда Джемиль Гафаров должен был отбыть в колонии 13 лет. Но не смог дожить даже до рассмотрения апелляции. За два дня до смерти тюремное начальство решило перевезти Гафарова из Ростова-на-Дону в СИЗО Новочеркасска. По словам Разие Гафаровой, хотя между двумя городами – 40 минут езды, путь заключенного от камеры до камеры занял 15 часов: "Его держали в каких-то накопителях, приемниках, где нет возможности полежать, принять лекарство".

В день смерти Джемиля Гафарова его адвокат Эдем Семедляев получил письмо от начальника ростовского СИЗО № 5 Павла Лазаренко. В нем говорилось, что заключенный "под динамическим наблюдением медико-санитарной части № 3 при ФСИН".

Вскрытие показало, что Джемиль Гафаров умер от острой сердечно-сосудистой недостаточности, к которой привела атеросклеротическая болезнь сердца. В заключении врачей также были указаны еще два диагноза: "постинфарктный кардиосклероз" и "фрагментация миокарда". Они развились из-за сердечного приступа, который Гафаров перенес в СИЗО в ноябре 2022 года. С того времени он почти не вставал с кровати и страдал от болей в груди. Забрать тело умершего семья смогла через двое суток. У него остались один приемный сын и две родные дочери – сейчас им 17 и 12 лет.

"Не столько материально, сколько морально очень тяжело, детям особенно. Им нужен отец, его плечо. Они с ним не наобщались, – говорит Разие Гафарова. – Тяжело это принять, все так несправедливо. Человек всю жизнь работал, у него 40 лет стажа. Старался жить честно, порядочно. И пришлось так уйти из семьи. Мы пытались ему помочь, но не в наших силах было. Джемиль в суде говорил: "Вы совершаете преступление. Я все одно умру, когда мне Богом предписано. Но вы становитесь соучастниками убийства, потому что не отправляете меня на лечение". Так просто было сказать судье: "Человеку плохо, он жалуется каждое заседание, отвезите его на обследование".

Седьмого мая 2023 года адвокат Рифат Яхин подал заявление в Следственный комитет России по факту смерти Джемиля Гафарова. Просит проверить, есть ли в действиях (и бездействии) сотрудников СИЗО признаки таких преступлений: неоказание помощи больному, злоупотребление служебным положением, должностная халатность. Ответа адвокат пока не получил.

Читайте далее

"Остановили на рынке, сказали проследовать в военкомат". Как Россия принуждает украинских граждан воевать друг с другом

"Севастополь – это огромная военная база". Журналист рассказал о масштабах милитаризации Крыма после аннексии

"Без своей Валюши он смог продержаться 44 дня". Ранние смерти и дефицит лекарств – небоевые потери Украины во время войны

Мы – телеканал "Настоящее Время". Мы делаем яркие видео, рассказываем о важных новостях и злободневных темах, готовим интересные репортажи и передачи – смотрите нас на спутнике, в кабельных сетях и в интернете. Каждый день мы присылаем дайджест всего, что нужно знать, одним письмом, а также превращаем цифры в понятные истории.

© 2023 Настоящее Время. Все права защищены

На стартовую