Ровно два года назад президент Казахстана Нурсултан Назарбаев ушел в отставку с поста президента, но остался "Отцом нации" и главной фигурой в стране и нисколько не потерял политического влияния. Как ему это удалось и как Назарбаев контролирует страну? Настоящее Время поговорило об этом с политологом, директором "Группы оценки рисков" Досымом Сатпаевым.
– Назарбаев уже ровно два года не президент. Он по-прежнему главная политическая фигура в стране или все-таки нет?
– Да, на самом деле два года назад, когда появилась эта новость, я сразу в социальных сетях написал фразу: "Он ушел, чтобы остаться". Потому что изначально было ясно, что ни о каком двоевластии в нынешней ситуации речи быть не может, потому что для меня понятие "двоевластие" предполагает два равноценных центра власти. Но Назарбаев – человек, который власть хочет держать в своих руках, пускай даже не имея статуса президента. Поэтому если вы посмотрите на его нынешние должностные позиции, то он, по сути, контролирует все ключевые сегменты, кстати, не только казахстанской внутренней, но и даже внешней политики.
Мы видим сейчас его серьезную внешнеполитическую активность. Есть в его деятельности и экономический сегмент: он является одним из кураторов Фонда "Самрук-Казына" ( АО "Фонд национального благосостояния "Самрук-Қазына"). То есть мы видим, что на данный, текущий момент речь в Казахстане идет не о двоевластии, а о "полутранзите" власти, как бы я это назвал. А настоящий транзит в Казахстане начнется только тогда, когда первый президент окончательно уйдет с политической сцены.
Может быть, тогда, возможно, нынешний президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев окажется в той же самой ситуации, в какой мы сейчас видим Шавката Мирзиёева в Узбекистане: он стал президентом Узбекистана, не имея уже над собой какого-то контролера в виде Ислама Каримова. Но, по сути, я думаю, что в Казахстане транзит начнется именно тогда, когда первый президент уже не будет таким надсистемным контролером, который расставляет большое количество красных флажков вокруг действующего президента Токаева.
– А что в Казахстане изменилось за эти два года? В каком политическом русле движется страна?
– Давайте исходить из того, что формально Токаев предложил новую концепцию "слышащего государства", но государство на самом деле слышит людей только точечно, и только определенные отдельные проблемы. На эти проблемы оно обращает внимание.
Сейчас Токаев, как я это называю, является заложником двух легитимностей. С одной стороны, после президентских выборов 2019 года у него была очень низкая легитимность в глазах большого количества казахстанцев и ему необходимо было поднять свой авторитет, свою популярность. Поэтому он сделал очень много заявлений касательно социально-экономических и политических реформ. То есть в сфере социально-экономического реформирования он что-то пытается сделать.
С другой стороны, в сфере политического реформирования мы сейчас наблюдаем абсолютный застой, никаких изменений в этой области не произошло, это была больше имитация бурной деятельности. Также Токаеву нужно было поднять легитимность в глазах элиты, бюрократического аппарата, потому что его многие воспринимали как ставленника Назарбаева, несамостоятельного игрока.
Но вся проблема в чем? Если легитимность в глазах общества можно было поднять за счет обещаний каких-то реформ, чего требовали многие казахстанцы, то легитимность в глазах элиты Токаеву приходится поднимать за счет того, что он всех успокаивает, что никаких изменений не будет, будет статус-кво. И вот, по сути, он сейчас заложник идеи двух легитимностей, у него положение на данный момент противоречивое сейчас, и это ограничивает ему поле деятельности, возможности что-то менять.
Потом все-таки не будем забывать, что Токаев, по сути, сейчас один. У него есть небольшая команда, но бюрократический аппарат, который с ним работает, был создан Назарбаевым. Олигархи до сих пор назарбаевские, региональные элиты многие связаны с первым президентом. Политическую партию "Нур Отан", которая сейчас доминирует не только в парламенте, но и во всех структурах государственной власти, возглавляет Назарбаев. То есть сейчас мы видим, что со всех сторон Токаев обложен. Поэтому рассматривать его в качестве самостоятельного игрока на данный момент сложно.
– Вы уже заговорили о транзите власти. Когда Назарбаев подал в отставку, было много разговоров о транзите и о том, что вместо него придет его дочь Дарига. Но этого так и не случилось. Как будет в ближайший год выглядеть политический Олимп Казахстана, как вы думаете?
– Опять же, я думаю, что политическим Рубиконом, через который перейдет Казахстан, будет как раз тот самый момент, когда Назарбаев уже не будет никого контролировать. То есть тогда возникнет очень много разных, скажем так, вариантов развития ситуации в Казахстане.
Один из вариантов – это узбекский вариант, то есть когда Токаев, по сути, лишившись этого контролера, попытается усилить свою власть. Естественно, что в этом случае часть политической и бизнес-элиты перейдет на его сторону. Это будет та часть элиты, которая не хочет, чтобы кто-то из членов семьи первого президента возглавил страну.
Не стоит забывать, что сейчас, по сути, элита тоже омолаживается, появилось очень много молодых министров, акимов, бюрократов, номенклатурных деятелей – людей, которые смотрят в будущее с точки зрения каких-то карьерных своих перспектив, и они эти карьерные перспективы связывают с Токаевым.
Есть второй вариант, более жесткий: когда кто-то из "старой гвардии" попытается бросить вызов Токаеву и убрать его. Это будет сценарий не очень выгодный для Казахстана, потому что внутриэлитный конфликт автоматически перекинется на общество.
