"Яды" – мини-сериал Дженнифер Дешам о том, каким образом Путин уничтожает тех, кто стоит у него на пути. В своем документальном расследовании режиссер раскрывает преступную тактику, которую политик использовал для получения абсолютной власти. История отравлений начинается в Великобритании со случая Александра Литвиненко, умершего от полония, и попытки отравления "Новичком" двойного агента Сергея Скрипаля, а заканчивается попыткой убийства Навального и войной в Украине.
В сериале детально раскрываются подробности того, как Путин вынуждал иностранные правительства замолчать. И как он же, не обращая внимания на экономические санкции и высылку дипломатов, усиливал свою военную мощь и готовился ко вторжению в Украину. Режиссеру удалось поговорить с такими экспертами, как советник по национальной безопасности США Джон Болтон, министр обороны США Леон Панетта, финансист Уильям Браудер, экономист Сергей Гуриев и журналист Сергей Пархоменко. Все они подтверждают, что "внутренние репрессии и внешняя агрессия – две стороны одной медали", и уверены, что отсутствие реакции европейских лидеров на отравления привело к полномасштабному вторжению в Украину.
Мы поговорили с режиссером о работе над проектом. Первая серия уже доступна в документальном разделе Настоящего Времени.
– Почему вы решили снять фильм об отравлениях? С чего все началось?
Отравления для Путина – это способ проверить реакцию Запада
– Когда я узнала об отравлении Скрипаля в 2018 году, я работала над своим предыдущим документальным фильмом "Внутри братьев Леман". Я была в курсе ситуации внутри России, поскольку в то время еще продюсировала документальный фильм о Путине и мафии, а точнее, о связях Путина и русской мафии. Когда Скрипаля отравили, моей первой мыслью было "есть ли связь между отравлением и Путиным?". Я была совершенно уверена в том, что она есть. Хотя в то время все говорили: "Ну, никто не может доказать, что это Путин. Возможно, вокруг него есть кто-то, но это точно не он. Он за этим не стоит".
Я тогда работала над другими документальными фильмами, но держала эту идею в голове. А в 2020 году, когда Навального отравили, вдруг Макрон и Меркель решили высказаться. Это было в Брегансоне, в летней резиденции президента Франции. И я сказала себе: "Я хочу поговорить об отравлениях и геополитике". Ведь отравления для Путина – это не только способ устрашения и ликвидации своих оппонентов. Для него это также способ проверить реакцию Запада.
– Вы сказали, что решили начать работать после отравления Навального, но тогда еще никто не знал, что все закончится войной в Украине. Сильно ли она поменяла ваш сценарий? Как развивалась работа над ним?
– Я бы сказала, что война подтвердила все, что было до нее. Если вы понимаете, о чем я. Она стала итогом, печальным развитием событий, о которых мы говорили, но она ничего не изменила в сценарии. По сути, изменился только финал. Хотя, конечно, нам нужно было рассказать гораздо больше. Например, то, что Владимира Кара-Мурзу посадили и прямо сейчас он отправлен в колонию. Об этом я думаю каждый день.
– Вы технически делали все из-за границы или вам удалось побывать в России во время работы над этим проектом?
Кара-Мурзу арестовали через два или три дня после нашего интервью
– Я уже бывала в России. И мы планировали снимать Владимира Кара-Мурзу как раз в России, мы даже получили визу. Это случилось за день до начала войны. Буквально накануне. Через неделю мы должны были улетать из Парижа, тогда еще можно было долететь, например через Стамбул. Но мы решили, что лучше не стоит. Поэтому наняли команду в Москве, чтобы они могли снимать Владимира. А в день, когда было назначено интервью, он позвонил мне и сказал: "У меня нет настроения давать интервью, потому что закрывают "Эхо Москвы". И моя команда просто снимала его весь этот день.
А потом он сказал мне: "Я собираюсь на следующей неделе вернуться в США, чтобы повидать свою семью, а потом собираюсь совершить путешествие по Европе. Я скажу тебе, когда буду в Париже, чтобы мы наконец поговорили". И мы сделали с ним интервью. Это было в конце марта. Его жена Евгения была здесь, они провели вместе выходные в Париже. Потом они расстались, она вернулась в Вашингтон, а он вернулся в Москву, и его арестовали. Получается, его арестовали через два или три дня после нашего интервью.
– Для какой аудитории, по вашему мнению, создан ваш фильм?
– У меня нет никаких предпочтений насчет аудитории. Для меня было очень важно рассказать эту историю, чтобы люди были более осведомлены о том, что происходит. Я, конечно, понимаю, что я не одна такая, но проведя последние годы в этой теме, я должна признаться, что я все еще думаю, что нас было слишком мало, чтобы убедить всех вокруг, что это реальная проблема, и что наши правительства не хотят видеть то, что происходит.
Когда я начала снимать, моя идея заключалась в том, чтобы заставить людей – правительства, всю французскую аудиторию и людей за ее пределами – знать о том, что происходит на самом деле. И конечно, мне бы хотелось, чтобы все действительно осознали, что такие люди, как Владимир Кара-Мурза или Алексей Навальный, которые борются за свободную Россию, заслуживают большего, и мы должны бороться за них.
Я должна сказать, что я никогда не видела более смелого и храброго человека, чем Владимир. Я не понимаю, как он держится. В Москве в прошлый понедельник был очередной суд, там он был на видео из своей колонии, и он все еще улыбался. Для меня это просто безумие. И борется он не за себя! Например, Алексей Навальный хочет власти, и я думаю, он в каком-то смысле этого заслуживает. Он – лидер, первый номер. Если вы понимаете, о чем я. Владимир – один из тех людей, которые хотят помочь демократии, и он это делает, находясь в заключении. Он не хочет быть единственным на сцене.
– Вы в фильме берете интервью у британского судьи, который работал на процессе Литвиненко. Это тоже очень интересный случай. Легко ли было с ним договориться?
Судья Оуэн рассказал очень много о препятствиях со стороны британского правительства, которое пыталось скрыть истину
– Для меня было очень важно снять его, ведь Роберт Оуэн – один из самых высокопоставленных судей Великобритании. Он никогда не говорил об этом деле. Поэтому мне потребовалось много времени, чтобы заставить его заговорить. Когда я начала работать над проектом, большинство людей все еще думали, что нельзя говорить, что за отравлением стоит Путин. Единственным делом, в котором установили связь с Путиным, было дело Литвиненко. Это был первый и единственный случай в мире.
Судье пришлось пройти через многое, чтобы добиться этого вердикта – против английского правительства, против русского. Он боролся до конца и в итоге смог установить ответственность Путина в отравлении. Для меня было очень важно показать легитимное мнение, которому можно доверять в этом вопросе. Оуэн рассказал очень много о препятствиях со стороны британского правительства, которое пыталось скрыть истину. Это безумно интересно.
– Шокирует то, что после того судебного процесса ничего не изменилось. Политики никак не отреагировали. Получается, все эти процессы бессмысленны?
– Я всегда говорю, что журналист или режиссер не может изменить ситуацию. Но благодаря нашей работе никто не может сказать: "я был не в курсе, я не знал". Для меня это самое важное. Информация об отравлениях существует, она опубликована в открытом доступе. Скорее всего, в этом году другой британский суд опубликует расследование в отношении Скрипалей. И это тоже станет открытой информацией.
– Вы показывали фильм на кинофестивале HotDocs в Канаде. Какова была реакция зрителей?
– Залы были переполнены несмотря на то, что это были долгие показы – все три серии сразу. После показов были сессии вопросов и ответов. И некоторые из вопросов были действительно шокирующими. Оказалось, что люди не особо интересовались происходящим. Когда люди говорили мне: "О, это просто безумие — видеть, чем это все закончилось". Я их спрашивала: "Ну вы же знали об Александре Литвиненко?"
Путин постоянно унижает Запад, западных лидеров. И никто не реагирует
Меня до сих пор удивляет тот факт, что люди знали, но не особо хотели думать об этом. Несколько человек все еще говорили о том, что Запад унижает Путина. Я на это отвечаю, что вижу эту ситуацию наоборот. Это он постоянно унижает Запад, западных лидеров. И никто не реагирует в ответ.
Например, когда он встретил Меркель, он знал, что она боится собак. Путин решил оставить собак в комнате. Это просто безумие! Он все время делает подобные вещи, просто чтобы иметь психологическую власть над другими. Путин встречался с Макроном в начале февраля 2022 года, до того, как начал войну. И он посадил Макрона в конец своего длинного стола.
В то время я была в Вашингтоне и снимала бывшего главу ЦРУ Леона Панетту и других людей. Они все говорили мне: "Что ваш Макрон там делает? Почему он это терпит?" Тогда Путин говорил, что это все из-за COVID-19, но за несколько дней до этого за этим столом сидели 10 или 12 человек и не было никакой проблемы с расстоянием. Это было просто для того, чтобы унизить Макрона. Для меня это было просто безумием. И американцы мне говорили: ты не понимаешь, но скоро Путин начнет войну. Я помню это. Они говорили: "Вы в Европе не хотите это видеть, но война приближается».
