"Я не все, чем я хочу быть" – это документальная биография легенды чешской фотографии Либуше Ярцовьяковой, которую называют "коммунистической Нан Голдин". Она начала снимать подпольную, периферийную жизнь советской Праги после Пражской весны. Ее стиль резко контрастировал с эстетикой аскетичной чехословацкой документалистики того периода. Ее не пугало несовершенство. Она фиксировала окружающую реальность, людей и свое личную жизнь без прикрас, честно и смело.

Режиссер Клара Тасовска смонтировала фильм в виде бойкого психоделического слайд-шоу. 76-летняя Ярцовьякова комментирует показанное на экране, читает дневники и рассказывает о том, что происходило за кадром. Секс в типографии, бурные посиделки в барах, замужество, два аборта, неудачный брак, поездка в Токио, эмиграция в Берлин, осознание своей квир-идентичности – через эти ключевые события фильм рассказывает историю обретения свободы.

Картина участвует в программе "Панорама документа" 74-го кинофестиваля в Берлине. Мы поговорили с режиссером фильма Кларой Тасовской и с главной героиней, фотографом Либуше Ярцовьяковой о работе над фильмом, миграции и признании.

– Либуше часто называют "социалистической Нэн Голдин", про которую тоже недавно сняли фильм "Вся красота и кровопролитие". Но вы, в отличие от режиссера Лоры Пойтрас, не снимали современность, а ограничились фотоархивом. Почему?

Клара Тасовска: Когда я познакомилась с личным архивом Либуше, который содержит не только десятки тысяч фотографий, но и очень личные дневники, я открыла для себя целый мир. И сразу решила, что у нас есть все для фильма. Ее архив исчерпывающий. Я хотела, чтобы зритель увидел ее жизнь ее же глазами. Это было для меня главным критерием.

– А вы, Либуше, участвовали в процессе монтажа?

Либуше Ярцовьякова: И да, и нет. Мы много говорили о том, что будет в фильме. Я отдала свой архив Кларе и с самого начала полностью доверилась ей. Я почувствовала, что она на той же волне, что и я, и что я могу быть совершенно спокойна за материал. Я знала, что ей нужны были фотографии движения, которые смогут помочь монтажу. Мне было очень интересно, что из этого может получиться.

Когда я увидела готовый фильм, я была очень удивлена. Как это возможно, используя только фотографии, создать такой полный биографический фильм? А еще, когда я увидела его, я сказала себе: "Ох, тяжело! Я бы никогда больше не хотела прожить эту жизнь". Я ни о чем не жалею, но это было нелегко.

– Соединяя разные фотографии, вы образуете новые связи, смыслы. Случалось ли такое, что вы смотрели материал и говорили Кларе: "Нет, все было не так"?

ЛЯ: Нет. Клара работала с материалом очень тщательно. Новые смыслы – это хорошо. Я думаю, что дистанция помогает их создать. У меня так же было с редактором моей книги, Люсией Черной. Так как и у нее, и у Клары была дистанция, они взглянули на материал по-новому и нашли что-то свое.

КТ: Хочу добавить, что мы задавали очень много уточняющих вопросов. Еще я видела негативы, поэтому знала о последовательности.

– Вы довольны результатом? Как вы думаете, насколько это про вас?

ЛЯ: Слава Богу, это обо мне. Да, я довольна!

– Я имела в виду, что в фильме мы видим не только ваш портрет, но и портрет чешского общества в это время.

КТ: Да, видно целую эпоху. Но для меня это не только биографический фильм, фильм об эпохе, но и эссе о жизни и поисках тебя.

– Какое важное сообщение вы получили, просматривая все эти архивы?

КТ: Люди часто хотят быть тем, кем они не являются, они притворяются. Для меня стало откровением то, что Либуше, несмотря на окружение и давление, 50 лет назад была честна с собой, она не хотела быть женой, матерью. Мне кажется, что это очень современный подход.

– В фильме одна из важных линий – это ваша миграция. Вы жили в Японии и в Германии, но несмотря на то, что на родине в Чехии были не такой успешной, вы все равно вернулись – из-за тоски по дому. Вы все еще в Праге?

ЛЯ: Да, я живу в Праге. Я вернулась туда после Берлина, потому что влюбилась в Магду, мою партнершу. Мне было жалко покидать Берлин, потому что у меня только началась нормальная жизнь, работа. А когда я жила в Токио, у меня была тоска, но не по Чехословакии, а по Европе – все-таки японское сознание очень отличается от нашего. Хотя я была там очень счастлива. И я действительно думала эмигрировать из Чехословакии, сбежать, искала лазейки. Вернуться туда после Берлина было сложным испытанием. Но я думаю, что каждому необходимо хотя бы один раз в своей жизни пожить в другой стране, чтобы узнать что-то про себя.

– Сейчас вас знают во всем мире, недавно была персональная выставка в Арле, фильм о вас – на Берлинале. Как вы считаете, на родине вас достаточно ценят?

ЛЯ: Следующей осенью у меня будет большая ретроспектива в Праге. Для нашей культуры свойственно, что тебя начинают ценить после того, как станешь известным заграницей. Медленная реакция (смеется). Но для меня это не большая проблема, я не жажду славы. Я довольна этим этапом моей жизни. Мне очень повезло, что ко мне пришло признание при жизни. Существует много примеров гораздо более талантливых людей, которые умерли в забвении.

– Вы не думаете, что вас не признавали, потому что вы показывали жизнь Чехословакии без прикрас? Ваши фотографии очень критичны, показывают настоящую жизнь.

ЛЯ: Может быть, но сейчас молодое поколение, и у них другие ценности. Для них искренность очень важна. Я знаю, что среди молодежи я довольно популярна. Я преподаю в Университете, у меня много лекций, мастер-классов. Я чувствую большую поддержку с их стороны.