Мирный саммит в Швейцарии завершился совместной декларацией, за которую проголосовали 78 стран и четыре международные организации. В коммюнике – пункты, обсуждение которых и было в повестке дня конференции о мире в Украине. Ее участники согласились, что:
- атомные электростанции, включая ЗАЭС, должны работать под контролем Украины;
- аграрная продукция Украины должна без препятствий добираться туда, где она нужна;
- военнопленных следует освободить путем полного обмена по формуле "всех на всех".
Готовятся, как следует из декларации, и конкретные меры по привлечению "всех сторон". Ключевым, по словам президентки Швейцарии Виолы Амерд, остается вопрос, как и когда включить в процесс Россию. Как известно, Владимир Путин накануне саммита выдвинул в качестве условия перехода к мирным переговорам ультиматум, в которой вошли уступка в пользу России территорий Украины, включая даже те города, которые ею не захвачены, а также отказ Украины от планов присоединиться к НАТО и снятие с России западных санкций.
В эфире Настоящего Времени мы спросили дипломата и политолога о том, что означают для Украины и мира итоги саммита, а также удастся ли привлечь к такого рода переговорам Путина.
"Работать над расширением списка стран, которые нам помогают". Дипломат Александр Хара
Украинский дипломат, эксперт Центра оборонных стратегий Александр Хара назвал прошедший в Швейцарии саммит "умеренно успешным". "Хотелось бы там видеть еще с десяток стран, в том числе Китай. Но Китай решил поддержать своего младшего партнера и не только сам не присутствовал, но и повлиял на то, что там отсутствовали некоторые страны, которые в значительной степени зависят от Пекина", – сказал собеседник.
Среди не поддержавших итоговую декларацию встречи были Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты, Индия, Южная Африка, Бразилия.
"Понятное дело, что для Китая Саудовская Аравия – это крупнейший поставщик нефти. Саудовская Аравия входит в ОПЕК+ (OPEC+), где соприкасаются интересы с Российской Федерацией. Сейчас в контексте войны в Газе и в контексте ухудшения отношений арабского мира в целом с Соединенными Штатами – понятное дело, что спешить в инициативу, которую кое-кто может воспринимать как американскую, в Эр-Рияде точно не захотели, – прокомментировал позицию стран Александр Хара. – Бразильский президент Лула – марксист, а марксисты видят эту войну как реакцию "невиноватой" России на агрессивное расширение блока НАТО, на подталкивание Украины со стороны капиталистических государств к этому конфликту. И такое неадекватное видение мира, конечно, предполагает, что такие люди не будут подписываться под формулой мира".
При этом Хара подчеркнул, что самая сильная сторона украинской формулы мира, на его взгляд, состоит в том, что она основана на международных соглашениях – стороной в которых являются и Украина, и Россия, и многие из не подписавших коммюнике стран:
"Мы не требуем ничего больше, чем зафиксировано в уставе ООН, в заключительном акте СБСЕ о нерушимости границ в Европе, о неиспользовании угрозы применения силы либо самого применения силы – то есть те моменты, которые начиная с 1945–1975 годов регулируют нашу международную деятельность".
По мнению Хары, исход войны с Россией не может решаться исключительно дипломатическим путем: "Эта война имеет геноцидальный характер, и в истории еще не было такого случая, когда дипломатия могла решить вопросы существования одного из государств. Для Украины это экзистенциальная война, потому что хотят уничтожить украинскую государственность, украинскую идентичность и навязать вот этот пещерный "русский мир" всей территории Украины. Естественно, что мы с этим не согласны и будем биться. Будет ли поддержка такой, как сейчас, или она будет уменьшаться – у нас нет вариантов не защищаться".
При условии успехов на поле боя "может открыться возможность для какой-то дипломатии", считает собеседник, однако добавляет:
"Хотя мы в дипломатию с Путиным не верим. Уже не один западный политик, слава богу, начал осознавать и говорить о том, что любая пауза, любое прекращение огня будет на руку Путину – для того, чтобы он собрал больше сил и средств и начал новый этап этого конфликта. Он не остановится, пока его не остановят. Поэтому мы не верим в дипломатию на российском направлении. Мы верим в дипломатию с нашими партнерами и с теми, кто готов к нам присоединиться. И слава богу, что этот саммит показал, что такие страны есть. Будем работать над расширением списка стран, которые нам помогают".
"Пока России не будет угрожать военное поражение, серьезных переговоров быть не может". Политолог Иван Преображенский
Комментируя слова участников саммита о том, что на вторую такую встречу может быть приглашена Россия, политолог Иван Преображенский в эфире Настоящего Времени отметил, что Владимир Путин не готов ни к каким серьезным переговорам о мире – и это продемонстрировало в том числе сделанное Путиным заявление в МИДе.
"Сами по себе переговоры его не пугают, особенно на его условиях, и он рассчитывает как можно больше, что называется, "отжать" теоретически. Но на практике он совершенно не готов ни приостанавливать военные действия, ни договариваться о каких-то возможных компромиссах. Наоборот, он пытается получить даже больше того, что он реально может добиться при помощи военной силы".
Даже если в Швейцарии решат действительно пригласить Путина и приостановить действие ордера Международного уголовного суда в Гааге на его арест, совершенно неясно, с кем он будет сидеть за столом переговоров, говорит Преображенский:
"С одной стороны, некому практически садиться за стол переговоров с Путиным, кроме условного Орбана и тех же самых китайцев. При этом и те, и другие воспринимаются западным сообществом скорее как союзники Путина.
С другой стороны, сам Путин, очевидно, не доверяет никому на Западе и представить себе, что он приедет в Швейцарию, мне кажется, абсолютно нереально в нынешних условиях. С учетом того, что Швейцария поддерживает, например, санкционную политику в отношении Москвы и, значит, тесно сотрудничает с остальными западными странами. А если не приедет Путин, то никаких серьезных переговоров быть не может, потому что Путин никому не доверяет и видно, как он обрубает любые переговорные попытки людей, входящих в его окружение, – например, главы Службы внешней разведки Сергея Нарышкина. И, весьма вероятно, тот же Николай Патрушев серьезно пострадал в том числе за то, что пытался вести консультации помимо Путина или через голову Путина".
Изменить отношение Путина к переговорам могли бы только серьезные военные поражения, полагает политолог:
"Сейчас Украина готова к очень ограниченным компромиссам и к серьезным компромиссам, честно скажем, не готова – и это понятно, потому что ее территория оккупирована и Украина добивается справедливого мира. А российское руководство и Владимир Путин уверены в своем преимуществе и, соответственно, тоже не готовы к компромиссам. Единственная позиция, на которой Россия делала достаточно правдивые сигналы о готовности к переговорам, была в тот момент, когда Россия проигрывала, когда российские войска откатывались в Харьковской области, оставляли Херсон. Вот это был момент, когда переговоры могли начаться. Пока снова не будет такого момента, когда России будет угрожать военное поражение, я думаю, что никаких серьезных переговоров о мире быть не может".
