Артем Падалка – владелец пекарни в городе Святогорск в Донецкой области Украины. Его бизнес пережил уже две российские оккупации. Сначала его пекарня располагалась в Горловке, но оттуда ему пришлось уехать в 2014 году, после того, как город перешел под контроль пророссийских сепаратистов "ДНР".
"Горловку оккупировали, и мы выехали из Горловки, приехали сюда, в Святогорск, с семьей. И решили построить пекарню: хлеба не хватало в городе, – рассказывает Артем. – Мы думали: слава богу, начали зарабатывать, на ноги становиться. Ну опять нас поставили на колени".
Второй раз город и дом уже в Святогорске оккупировали в июне 2022-го. Артем в это время оккупации временно выехал в Днепр, к его счастью, ненадолго: Святогорск пробыл в оккупации лишь несколько месяцев. По сути, передовая проходила по реке, которая его омывает, и в ходе контрнаступления осенью 2022 года украинские военные оттеснили российские войска от города.
Вот уже больше года Святогорск пытается вернуться к мирной жизни. Сожженные магазины на улицах чередуются с уцелевшими. На время боев из города уехало большинство населения, и вернулись далеко не все. Но Артем в родной цех вернулся уже через несколько дней после освобождения города.
В Святогорске довольно быстро восстановили свет, начали работать коммунальные службы. Но почти все предприятия до сих пор закрыты. Хлебопекарня Артема, где трудятся два десятка сотрудников, – один из немногих работающих бизнесов в округе. Всего в Донецкой области полностью либо частично остановлено около 40% предприятий, а еще почти 40% работают не на полную мощность.
"Я самоучка, но вообще мы сами все это делали, с матерью, женой, детьми, – рассказывает Артем о своем бизнесе. – Первый год я сам хлеб выпекал, а потом уже местных людей обучал, тех, кто приезжал. Первые два года у нас вообще не было ни прибыли, ничего".
Здания его пекарни и магазина в Святогорске сильно пострадали от обстрелов во время оккупации, склад тоже был поврежден, но Артем говорит, что его уже восстановили:
"Все сгорело, полностью. Генератор сгорел, все, что было, все сгорело, – говорит он. – Это был ужас. Я даже не знаю, как передать это. Но надо было работать. И люди приехали, они были голодные. Мы когда сделали первую выпечку, тут чуть не драка была. Мы выпекали 300-400 буханок через день, громаде выдавали, раздавали хлеб".
Пекарня Артема выпекает булочки, батоны, багеты и свой любимый вид хлеба – "кирпичик".
"В детстве он всегда был. Мы жили в селе. И у нас кирпичик был, и это вкус детства. В деревне, я помню, мы в 4 утра ходили за хлебом. И у него была эта корочка хрустящая", – вспоминает пекарь, вдыхая аромат свежей продукции.
Хлеб – он втягивает. Вот ты вроде готов остановиться, потом отходишь, и тебе хочется. И чем оно лучше получается, тем больше тебе хочется его делать", – объясняет он свою страсть к ремеслу.
Артем рассказывает, что из-за того, что не все работники вернулись домой, пекарей ему пришлось искать новых. И, кроме профессиональных качеств, к желающим работать у него есть отдельное требование:
"Хлеб – это живое. Хлеб не любит, когда плохие мысли в голове, – говорит он. – К нему нужно приложить душу. Если подходят к тестомесу без настроения, то я говорю: давай что-то делать, иначе хлеба не будет. Если в смене кто-то поссорится, то батон мы переделываем: форма не такая, не поднимается".
Сейчас в Донецкой области работает лишь 12 пекарен. Многие предприниматели не готовы вкладывать деньги в недешевое производство в районах возле передовой, где идут бои и высок риск обстрелов. Артем говорит: он тоже думал – а стоит ли вообще продолжать? Сумму, в которую ему обошелся ремонт разбитых цехов, он даже не озвучивает, чтобы не портить себе настроение.
К тому же сейчас линия фронта опять начала двигаться и опасения жителей Донецкой области снова усиливаются. Прибыль у бизнеса Артема небольшая, затрат на производство много, логистика – сложная: все мосты в город разрушены, работает лишь один понтон.
Но Артем говорит, что каждый раз, когда у него возникают такие сомнения, он вдыхает запах своего детства – свежего хлеба, только что из печи, и с ним все сомнения уходят.
"Думаешь: зачем что-то делать, а не дай бог, опять вернутся? А потом просыпаешься и говоришь себе: нет, все-таки надо что-то делать, – объясняет он. – Наверное, можно было бы не восстанавливать. Но меня так научили, что нужно быть порядочным".
