Госдепартамент США настаивает, что Россия продолжает наращивать войска у границ Украины, несмотря на заявления Минобороны об отводе техники: "Наши опасения не уменьшились ни на йоту". Госсекретарь Энтони Блинкен говорит о планах России атаковать и подробно описывает, как может произойти провокация конфликта. "Никакого "российского вторжения" в Украину, о чем с осени прошлого года заявляют на официальном уровне США и их союзники, нет и не планируется", – заявляет МИД России. Тем временем на Донбассе вновь звучат выстрелы и взрывы: обстреляны населенные пункты, есть пострадавшие среди мирных жителей.
Александр Хара, дипломат, эксперт "Центра оборонных стратегий" в эфире Настоящего Времени ответил на вопросы о том, есть ли риски провокации со стороны России и как их можно избежать.
— Кажется ли вам вероятным сценарий с провокацией, и если да, то можно ли этого каким-то образом избежать?
— Давайте посмотрим на историю путинского режима и каким образом господин Путин въехал в Кремль: как минировались города Российской Федерации якобы чеченскими террористами, а потом благодаря ура-патриотизму в связи с войной в Чечне господин Путин, никому не известный до того момента, стал незаменимым: как его прихлебатели говорят, нет Путина – нет России. Это мы говорим о российской истории.
В украинской истории мы помним 2014 год, русскоязычных "распятых мальчиков" на Донбассе, мы помним зверства "фашистов украинских" и так далее. Поэтому это абсолютно вписывается в те лекала, которыми пользуется Кремль. И, наверное, я думаю, что не зря уже был положен сайт министерства иностранных дел Российской Федерации после того, как там разместили фотографии так называемого геноцида. Вот на восьмом году войны раскопали какую-то большую могилу с русскоязычными – тоже очень интересная вещь, [как могли определить], на каком языке говорят эти люди, точнее тела этих людей.
Смысл в том, что контекст такой готовится, и мы слышали это и с точки зрения российской пропаганды о геноциде, и слышали мы об этом в том числе сегодня во время заседания Совета безопасности ООН, где якобы украинская, а на самом деле, понятное дело, что совершенно пророссийская представительница...
— Но с украинским паспортом, тут не поспорить.
— Вы знаете, паспорт не имеет значения. Для украинцев не имеет значения язык, религия или другие основания, ты просто являешься гражданином, ты являешься частью политической нации или нет. Вот она является частью "Русского мира" и представляет его, и пытается натянуть Украину на этот глобус "Русского мира".
— Если такая провокация, возможно, готовится, можно ли ее каким-то образом избежать?
— Я думаю, как раз таки позиция Соединенных Штатов и других наших западных партнеров в том, чтобы подсветить эти вещи и показать, что они готовятся. И тогда, получается, международное сообщество будет готово. Вот буквально несколько недель назад якобы украинский беспилотник залетел на территорию Беларуси, и были фотографии. Но потом в сети разобрали эту подделку по частям, показали, что это совершенно не похоже на украинский беспилотник. То есть такие штуки пробовали делать уже до этого. И нет никаких сомнений, что попытаются сделать и вновь.
— Американский президент Джо Байден думает, что Россия нападет в ближайшие дни. А что это означает, когда президент Соединенных Штатов делает такое заявление?
— Я думаю, что Соединенные Штаты, в которых 13 разведслужб объединены в сообщество, имеют достаточные основания для того, чтобы делать такие выводы на основании тех возможностей, тех сил и средств, которые сконцентрированы на украинских границах и на оккупированных территориях.
Мы понимаем цели этого путинского, российского режима в отношении Украины, они были определены фактически и в его статье, и в статье Медведева, и в двух растаманских статьях Суркова — у нас нет сомнений, я думаю, что у наших американских партнеров тоже, — в отношении украинского государства, которое является ошибкой с точки зрения российского правящего класса.
Поэтому, оценивая силы и средства, оценивая риторику и пропаганду, этот угар, который сейчас происходит на российских телевизионных каналах, и не веря, собственно, ни единому слову, а, в принципе, мне кажется, с 2014 года, когда Путин отрицал присутствие российских сил в Крыму, когда происходила незаконная аннексия, а потом оказалось, что это не была самооборона, а был российский спецназ, то понятное дело, что с того момента невозможно верить ни Путину, ни Лаврову, ни другим представителям режима. Поскольку ложь эта является ключевым инструментом политики.
— Сегодня Россия официально ответила Соединенным Штатам на предложения по гарантиям безопасности. Там отмечается, что Америка не дала ответа, а значит, "Россия будет вынуждена реагировать в том числе путем реализации мер военно-технического характера". И тут же в этом же документе вторая цитата: "Никакого российского вторжения на Украину, о чем с осени прошлого года заявляют на официальном уровне США и их союзники, нет и не планируется". Если не нападение, то что означает этот ответ – "реагировать путем реализации мер военно-технического характера"?
— Во-первых, "их там нет" было в Крыму в 2014 году, и до сих пор "их там нет" в Луганске и Донецке, несмотря на то, что, согласно разведданным украинцев, свыше двух тысяч российских офицеров управляют так называемыми первым и вторым армейскими корпусами. Я уже не говорю о том, что там "нет" танков, включая современные, которые не продавались Российской Федерацией в Украину.
— И "Бук", из которого "Боинг" сбит, и Ерофеев с Александровым, осужденные российские военные.
— Да, поэтому как бы "их там нет", и нельзя начать новую войну, когда ты не закончил предыдущую. Возможно, это такой московский double speak, но вопрос не в этом. Про военно-технический ответ, я думаю, скорее всего, это немножко о другом.
В комплексе мер, которые Кремль предложил и сказал, что это не меню, нельзя оттуда выбирать, надо сразу согласиться со всеми положениями, а эти положения фактически предполагали полностью оголить Центральную и Восточную Европу, то есть американцам и другим странам убраться оттуда и сделать их уязвимыми для России.
Второе – фактически Соединенным Штатам убраться с европейского континента в целом и прекратить то, что называется nuclear sharing, то есть размещение американского ядерного оружия на территории европейских государств, что, естественно, является самым важным элементом сдерживания России в отношении европейских союзников НАТО.
Поэтому когда мы говорим и когда россияне говорят об этом военно-техническом ответе, они прежде всего имеют в виду другое – это прежде всего угроза европейцам и американцам. Мы слышали из Кремля, из МИДа такие параллели, что мы подходим к моменту, похожему на Карибский кризис 1962 года. Соответственно, мы рассматриваем вопрос о размещении сил и средств, я так понимаю ядерных, на территории Кубы, Венесуэлы или где-то в другом месте.
Вполне возможно, что таким средством может быть и размещение ударных средств на территории Беларуси, которая стремительно теряет остатки своего суверенитета и независимости. В ближайшее время будет проведен псевдореферендум, на котором Беларусь избавится от статуса безъядерного государства, поэтому вполне возможно. И, кстати, по-моему, в декабре министр иностранных дел Беларуси говорил о том, что в условиях агрессивности НАТО мы обратимся к России для того, чтобы разместить ядерное оружие на нашей территории.
Это может быть один из вариантов, и он, естественно, кардинально изменит безопасность на европейском континенте, подставит под угрозу Балтийские государства и не только. Я думаю, что как раз таки речь идет о таких вещах, которые кардинально изменят баланс сил на европейском континенте и в отношении Соединенных Штатов.
— Как вам кажется, есть ли еще коридор для дипломатии? И какой, если есть?
— Мне сложно говорить, хоть я и бывший дипломат, но на самом деле Украина и Запад считает дипломатию способом уйти от конфликта и решить противоречия. Для путинской России дипломатия является лишь одним дополнительным, скажем так, инструментом войны.
Поэтому я понимаю, что дипломатия может сработать только тогда, когда она будет подкреплена тем, что называется heavy metal diplomacy. Когда есть сила, которая может быть применена в отношении противника, и, соответственно, нет смысла этому противнику предпринимать какие-то силовые действия. Есть смысл все-таки сесть за стол переговоров и, скажем так, с добрыми намерениями, насколько это возможно, говорить о кровавом путинском режиме, не только в отношении Украины, не только в отношении Грузии, Сирии и собственных граждан, и говорить о каком-то урегулировании.
Но пока что я не вижу этого. И мои слова подтверждает то, что силы и средства на нашей границе не только не отводятся, а, наоборот, усиливаются, и есть сигналы к тому, что готовится что-то большое. Мы буквально этой ночью и сегодня видели отчеты по обстрелам десятков украинских населенных пунктов со стороны российских прокси-сил. К сожалению, трое граждан Украины, включая двух гражданских, были ранены, слава богу, обошлось без жертв, детей.
— Четверо [раненых].
— Но мы понимаем, что в этой геополитической игре жизни каких-то там украинцев для Путина точно ничего не значат.
