На акциях с требованием освободить Алексея Навального в разных городах России – рекордные задержания: более 3400 человек по всей стране, более 1300 – в Москве, около 500 – в Петербурге. Полицейские избивали протестующих дубинками, женщина из Санкт-Петербурга, которую силовик ударил ногой в живот, при падении ушиблась так, что попала в реанимацию.
Почему силовики действовали жестко и как власти и лично Владимир Путин будут реагировать дальше – об этом в эфире Настоящего Времени 23 января рассуждал политолог и политик Леонид Гозман.
— Леонид Яковлевич, я думаю, вы сегодня весь день следили за тем, что происходит, вы ожидали такого или нет?
— Вы знаете, ожидал, но надеялся, что этого не будет. Но оно случилось. Мне кажется, что сегодня такой поворотный день, на самом деле. Я, разумеется, не знаю, сколько раненых, сколько людей как-то покалечили. Это будет понятно только потом. Но понятно, что власть хотела насилия, власть провоцировала насилие, с моей точки зрения, и власть, очевидно, готовит репрессивный ответ на ближайшее будущее.
Я сужу по трем моментам: по тому, что весь вчерашний день прошел под этой бредовой кампанией: "Ни в коем случае не надо туда детей, а то их там изобьют". Причем вопрос в том, кто их там изобьет? Вы там их и изобьете. Где же угроза-то? Эта бредовая кампания весь день шла.
Потом сегодня эта замечательная женщина-омбудсмен по правам ребенка заявила, что во Владивостоке протестующие выставили против себя цепь детей, прямо фашисты, и оттуда, из-за этой цепи, чем-то кидались в ОМОНовцев.
Ну и последнее, конечно, ужасное сообщение, что около 40 силовиков пострадало в Москве. Абсолютно непонятно, как они могли пострадать от безоружных людей. При том, что журналисты были везде, пока известна одна сцена силового противостояния: когда автомобиль...
— Я хотел вас спросить, извините, перебью. Вы говорите, что "власть хотела". А для чего это она хотела именно такой силовой сценарий?
— Я думаю, дело вот в чем: думаю, они понимают, что они в полном тупике. Они не могут управлять так, как они управляли раньше. В этом смысле это, как учил Владимир Ильич Ленин, революционная ситуация: низы больше так не хотят, а верхи больше так не могут.
Они понимают, что не могут так управлять даже при том уровне фальсификаций выборов, который у них есть, они понимают, что не могут обеспечить себе победу. И поэтому им нужно перейти к другому режиму управления. Им нужно объявить что-нибудь типа чрезвычайной ситуации, им нужно объявить какую-то там попытку оккупации нашей страны, военного переворота, дворцового переворота. Какого-то переворота, который организовали американцы, бандеровцы, чехи, литовцы и я не знаю кто еще. Ну а дальше вводить, собственно говоря, диктатуру такую открытую.
Я, кстати говоря, не исключаю того, что они отменят выборы, которые на сентябрь у нас назначены. Потому что выиграть они их не могут, соответственно, "их лучше отменить".
— А как объяснить населению? Никакого чрезвычайного положения нет, чтобы отменять эти выборы.
— Чрезвычайное положение создается по воле начальства, как вы понимаете. Они скажут, что агенты Центрального разведывательного управления, которых возглавляет, естественно, Навальный, который прямо из тюрьмы продолжает всем руководить, жестоко избили 40 сотрудников ОМОНа, которые сейчас лежат в больницах все. Что они хотели свергнуть власть, что они захотели захватить Кремль, они хотели снести здание "Матросской тишины" – какая разница, какой бред они придумают. Это придумать, в общем-то, дело нехитрое. Потому что они не могут управлять так, как раньше. И последний удар, который им нанесен с этим дворцом омерзительным, по-видимому, для них уже непереносимый совсем.
Кроме того, надо учесть еще один момент: Владимир Владимирович Путин, мое оценочное суждение, – злодей, но он все-таки живой человек, он не робот. Он человек эмоциональный, и ему очень обидно, его унизили. Навальный его унизил. Навальный гонял вообще все наше начальство грязными тряпками с момента начала своих расследований.
Во-первых, он сначала унизил их тем, что осмелился не умереть. Это, конечно, было очень бестактно с его стороны. А дальше все эти расследования – это, конечно, унижение очень сильное. Кроме всего прочего, Владимир Владимирович отреагирует на свое унижение. Просто если у нормального человека, чтобы отреагировать на унижение, есть возможность подраться с соседом или поругаться с женой или мужем, то у президента великой страны есть возможность объявить чрезвычайное положение, начать войну и так далее. Вот он к тому идет, как мне кажется.
