После того как международная правозащитная организация Amnesty International отменила свое решение о признании российского оппозиционера Алексея Навального узником совести, коллега политика по Фонду борьбы с коррупцией юрист Александр Головач также объявил, что отказывается от этого статуса. Головача назвали узником совести в 2018 году, после того как его задержала полиция по обвинению в нарушении закона о митингах.
Навального правозащитная организация назвала узником совести сразу после того, как 17 января его задержали в московском аэропорту, куда он прилетел после лечения в Германии от последствий отравления боевым веществом класса "Новичок" – Amnesty International заявила, что власти всеми силами пытаются заставить политика замолчать. Однако позже организация сообщила, что не будет использовать в отношении политика этот термин, так как после изучения его высказываний середины 2000-х годов юристы пришли к выводу, что они "достигают уровня hate speech".
25 января Amnesty International прокомментировала свое решение. "Спекуляции вокруг использования Amnesty International термина "узник совести" отвлекают внимание от нашего основного требования о немедленном освобождении Алексея Навального. Это отвлечение играет на руку только российским властям, которые лишили Навального свободы по политическим мотивам за то, что он осмелился их критиковать", –пояснила Джули Верхар, исполняющая обязанности генерального секретаря Amnesty International. "Термин "узник совести" – это характеристика, основанная на ряде внутренних критериев, установленных Amnesty. Не должно быть никакой путаницы: ничто из сказанного Навальным в прошлом не оправдывает его нынешнее заключение, которое носит чисто политический характер. Навальный был произвольно задержан за использование своего права на свободу выражения мнения, и по этой причине мы продолжаем кампанию за его немедленное освобождение".
Александр Головач рассказал Настоящему Времени, почему накануне он принял решение отказаться от своего статуса "узника совести" и могли ли на решение Amnesty International лишить статуса Навального повлиять сотрудники российского телеканала RT.
Это стало подарком для путинской пропаганды, которая смакует этот факт сейчас во всех средствах массовой информации
— Вы заявляли, что отказываетесь от статуса узника совести, поскольку его могут лишить под давлением российской госпропаганды. Почему вы считаете, что решение Amnesty – итог скоординированной кампании против Навального?
— Прежде всего я хочу сказать, что я благодарен Amnesty International за ту деятельность, которую они ведут, за соблюдение прав человека по всему миру. В частности, я благодарен за те действия, которые они предпринимали для освобождения Алексея Навального. Известно, что они собрали и передали в администрацию президента примерно 200 тысяч подписей с этим требованием.
Но меня крайне разочаровало и удивило их решение лишить Алексея Навального статуса узника совести по многим причинам. То, что это спланированная акция, – это одна из последних причин. Во-первых, на мой взгляд, защищая права заключенного, Amnesty International не должна ставить его в еще более уязвимое положение, а именно это сейчас и произошло. Алексей Навальный находится в заключении, он не может никак ответить. И эта новость о том, что его лишили статуса узника совести, стала подарком для путинской пропаганды, которая смакует этот факт сейчас во всех средствах массовой информации.
— Так все-таки почему это скоординированная кампания госпропаганды? Есть какие-то доказательства?
— Мы не верим, что где-то в мире находится огромное количество людей, которые возмущены высказыванием Алексея Навального пятнадцатилетней давности. По тем источникам, из которых исходила подобная информация до принятия этого решения, явно прослеживается связь с государственным телеканалом Russia Today, которая является флагманом путинской госпропаганды.
— Вы были узником совести, теперь отказались. Что дает и предполагает этот статус?
Узник совести – это неофициальный статус требования к властям, чтобы человека освободили из незаконного заключения
— Нужно понимать, что мой отказ – это больше такой жест. Сейчас я не узник совести, как минимум я сейчас не узник – я нахожусь на свободе. Но именно так я хотел выразить то негативное отношение, которое есть в огромной части российского общества, которое поддерживает Алексея Навального, которое выступает за соблюдение прав человека в России. "Узник совести" – это неофициальный статус требования к властям, чтобы человека освободили из незаконного заключения.
— При этом Amnesty International продолжает называть Навального политзаключенным. А вы понимаете, в чем разница между статусом политзаключенного и статусом узника совести?
— Политзаключенный – это значит то, что человек находится в заключении по политическому делу, по политически мотивированному делу, что он на самом деле не совершил никакого преступления, а его преследуют за его политические взгляды.
Amnesty International проводят много параллелей с Нельсоном Манделой, которого тоже лишали статуса узника совести, но такое сравнение некорректно
"Узник совести" – это более моральный статус, что человек не допускает никаких высказываний, призывающих к насильственным действиям. Но нужно понимать, что если мы говорим о Навальном, то это какие-то высказывания очень давние – 10-15-летней давности.
Amnesty International проводят много параллелей с Нельсоном Манделой, которого тоже лишали статуса узника совести, но такое сравнение некорректно. Нельсона Манделу лишили статуса за те слова, которые он произнес уже после присвоения ему статуса. А Алексея Навального лишают статуса за то, что он наговорил 15 лет назад. Мне хочется спросить у Amnesty International: когда они принимали решение о том, чтобы присвоить Алексею Навальному статус узника совести, они, наверное, должны были проверить, соответствует ли он тем критериям этого узника совести?
— Раз уж эти слова, которые Алексей Навальный сказал 15 лет назад, нашли, предъявили, как вы считаете, должен ли Навальный извиниться за свои высказывания в середине нулевых?
— Когда Навального спрашивали по какому-то конкретному высказыванию, он признавал, что эти формулировки были неудачны, его позиция на протяжении многих лет менялась. Он сейчас, конечно же, так не считает. Но чтобы ему можно было полностью и развернуто высказаться, вступить с кем-то в диалог, ему, конечно, нужно сначала оказаться на свободе, чтобы это сделать, а он находится в заключении.
