Вечером 10 июня чеченские и дагестанские силовики ворвались в убежище для женщин – жертв домашнего насилия в Махачкале. В этом махачкалинском шелтере скрывались женщины, пострадавшие от домашнего насилия. Силовики увезли нескольких в отдел полиции. Других задержанных судят. Но что конкретно им вменяют – неизвестно.
По данным проекта Кавказ.Реалии, это беспрецедентная операция. И причиной ее стала личность одной из девушек. В шелтере была Халимат Тарамова, дочь влиятельного в Чечне человека, близкого к Рамзану Кадырову. Она сбежала со своей девушкой. Дома ее преследовали из-за сексуальной ориентации.
Журналистка Светлана Анохина записала видео днем 10 июня по дороге в квартиру, где скрывались несколько женщин. Все они обратились за помощью в дагестанское движение "Марем", которое помогает жертвам домашнего насилия. Среди получивших убежище в Махачкале была Халимат Тарамова. Халимат Тарамова – дочь одного из приближенных главы Чечни Рамзана Кадырова, директора торгового центра "Гранд Парк" Аюба Тарамова.
Уехать за границу не представлялось возможным из-за ковидных ограничений. Поэтому Тарамова обратилась за помощью к правозащитникам и поехала в Махачкалу. В шелтере она жила со своей девушкой Анной Маныловой.
Светлана Анохина записала разговор с участковым, который 10 июня пытался попасть в квартиру, где скрывались женщины. Участковый сказал, что Халимат находится в розыске. Тогда сама Тарамова сообщила ему, что ушла из дома по собственному желанию. Позже представители МВД по Дагестану обещали Светлане Анохиной, что шелтеру окажут всецелую помощь.
К вечеру в квартиру нагрянули чеченские и дагестанские силовики. В это время с Анохиной на связи по телефону был журналист Кавказ.Реалий Закир Магомедов.
Журналистку Светлану Анохину и других женщин увезли в отдел полиции. Ее грозились обвинить в том, что она давала Тарамовой и ее подруге наркотики и удерживала их силой. Никому из задержанных женщин не дали зафиксировать побои. Эти фотографии у здания суда удалось сделать другим волонтерам движения "Марем".
"Прежде чем девочки зашли в суд, мы успели снять и сфотографировать Майсарат и Ираиду, на них следы побоев, на Ираиде видно особенно хорошо. Им не дали снять эти следы побоев, провести освидетельствование. Но при этом ночью прекрасно их отвезли на то, чтобы сделать экспертизу на наркотики и алкоголь, – это как бы никому не помешало. Но сделать экспертизу побоев, снять синяки им не дали", – рассказывает координатор центра "Марем" Екатерина Нерозникова.
"Огромная толпа мужиков вооруженных – и вытаскивала орущих пять женщин. Я больше всего боюсь, что девочек отдали отцу", – сказала Анохина.
В квартире с силовиками остались Халимат Тарамова и ее девушка Анна Манылова. По данным правозащитников, вскоре туда зашел отец Халимат – Аюб Тарамов. Халимат при виде его угрожала, что выпрыгнет из окна. Где сейчас находится Халимат Тарамова, неизвестно. Предположительно, ее передали родственникам и увезли в Чечню. Ее девушку Анну Манылову отпустили, при помощи правозащитников ей удалось улететь в Санкт-Петербург. Правозащитники опасаются, что Тарамову могут убить.
"То, что эта история стала достоянием общественности, пока хоть как-то спасает ее ситуацию. А то, что везде пишут, что она сбежала со своей девушкой... убийство по мотивам чести", – говорит журналист Закир Магомедов.
Об "убийствах чести" на Северном Кавказе регулярно сообщают правозащитники. Нидерландский фонд "Правовая инициатива" в 2018 году после интервью с жителями Дагестана получил информацию о гибели 33 человек по мотивам "чести" за период с 2012 по 2017 год. Всего за это время было убито 39 человек, из них 36 женщин и трое мужчин. В 2020 году правозащитники узнали о еще восьми таких убийствах. Некоторые из них случились давно. Особенной опасности в Чечне подвергаются ЛГБТ-люди: о масштабных рейдах и убийствах сообщала "Новая газета" и другие СМИ.
Один из последних громких случаев гибели женщины в Чечне – смерть 23-летней Мадины Умаевой. Родственники девушки утверждают, что муж убил ее за растрату пособия на ребенка. Следственный комитет России по Чечне отказался расследовать это дело.
Что может грозить Халимат Тарамовой, девушке, которую родственники насильно вывезли из убежища в Дагестане в Чечню, – об этом Настоящему Времени рассказала Ольга Гнездилова, адвокат проекта "Правовая инициатива".
– Действительно ситуация очень рискованная, и "Правовая инициатива" несколько лет назад выпускала доклад "Убитые сплетнями", где собирала качественные данные о том, сколько женщин в год страдает от этого вида насилия. Действительно довольно распространенное явление, и сейчас Халимат грозит эта опасность.
– Ольга, хочу у вас уточнить, возможно, у вас есть какая-то новая информация о том, где она находится: ее увезли все-таки в Чечню, она у родственников, возможно, – возможно, у вас что-то есть, чего не знаем мы?
– К сожалению, последняя информация в том, что ее передали родственникам еще вчера ночью вот при разгроме этого убежища.
– В Чечне?
– Убежище находилось в Дагестане.
– А родственникам передали в Чечне или на территории Дагестана?
– Родственники, насколько я понимаю, задержали сотрудники полиции ее. Где передали – к сожалению, не знаю.
– Вы уже начали говорить об этом, то есть считаете, что Тарамовой может грозить "убийство чести"?
– Да, есть такой риск. С другой стороны, ситуация сейчас достаточно публичная, и, возможно, просто через несколько дней нам покажут ее по чеченскому телевидению, где она скажет, что никакого насилия в отношении нее не применяется. И прямо сейчас, возможно, ей жизнь сохранят, но через время, когда все уляжется, шум уляжется, конечно, ее риски очень серьезные.
– Я прочла у вас в фейсбуке, что сегодня же по кейсу Халимат Тарамовой готовилось обращение в Европейский суд по правам человека. И было обращение в ООН. Чем вообще в таких случаях могут помочь международные правозащитники?
– И у спецдокладчика ООН, обращение там готовит консорциум женских неправительственных объединений, и у Европейского суда, обращение готовит "Российская ЛГБТ-сеть", есть процедура срочных мер. То есть они могут обязать государство обеспечить безопасность конкретным людям, если они считают, что на национальном уровне недостаточно политической воли для принятия срочных мер. Но, к сожалению, конечно, раньше понедельника это сделать не получится, это наша реальность.
– То есть это может быть вот так прямо совсем быстро? То есть не через неделю-две?
– Да, это обычно сутки.
– Хорошо, и какие государство тогда должно принять меры, точнее, как могут обязать, какие меры принять государству?
– У нас есть закон о госзащите свидетелей и потерпевших от преступлений. Могут обеспечить ей охрану, эвакуацию, проживание на специальной квартире вплоть до изменения личности и внешности. Вопрос просто – захотят они это делать или нет, но их надо заставить просто.
– Как бы вы вообще в целом охарактеризовали положение женщин на Северном Кавказе? Много ли там тех самых убийств по мотивам чести?
– Конечно, есть семьи, где женщины и мужчины живут совершенно в цивилизованных условиях, уважают друг друга и права друг друга. Есть такие крайние ситуации, когда женщина или девушка хочет уйти из дома, фактически к ней относятся как к собственности, и вся семья, включая женскую часть семьи, к сожалению, матерей, – они делают все возможное для того, чтобы удержать и таким образом якобы не вынести сор из избы, не опозорить семью, род, республику и так далее. И огромные ресурсы тратятся на поиски, и часто добиваются своего. Там, конечно, уже на территории республики, невозможно контролировать, применяется ли насилие или нет. Правоохранительные органы там не сотрудничают с правозащитными организациями, а, наоборот, всякие препятствия чинят.
