Трехкратный призер Олимпийских игр, чемпионка мира и Европы по плаванию Александра Герасименя возглавила Белорусский фонд спортивной солидарности и покинула Беларусь. Сейчас она находится в столице Литвы, Вильнюсе.
В интервью Настоящему Времени Александра рассказала, почему спортсмены не молчат о событиях в Беларуси, как работает фонд, а также о впечатлениях от личного общения с Александром Лукашенко.
— Основная цель фонда – это помощь и поддержка тех спортсменов, которые были уволены, которые оказались под давлением нынешней власти и которые не имеют возможность на данный момент дальше тренироваться.
— А как вы им будете помогать и поддерживать?
— Фонд существует за счет donation, которые могут направлять люди, организации, бизнесмены, любой желающий может поддержать нас и внести свой вклад. И с помощью этих вкладов, естественно, мы поддерживаем – как финансово, так и какие-то административные ресурсы включаем.
— Скажите, то, что происходит сейчас с задержаниями спортсменов, арестами и так далее, – по вашему мнению, это некое системное преследование именно спортсменов?
— Я считаю, что не только спортсменов. Мы видим, что у нас за сутки бывает до 200 задержаний в принципе людей, и, конечно же, какая-то часть из них – спортсмены. Но если исходить из того, что Лену Левченко целенаправленно приехали задержать в аэропорту, то, конечно, понятное дело, что тут была дана команда задержать конкретно ее, конкретно в это время за якобы правонарушение, которое она совершала.
— Я почему спрашиваю: сам Лукашенко, он же играет в хоккей, он в 2014 году говорил, что он вообще по профессии футболист, он играет в теннис, открывал какие-то велотреки на спортивных велосипедах, он любит лыжи и так далее. Может, для него очень важно именно то, как на происходящее отреагировали профессиональные спортсмены?
— Я хочу заметить, что в принципе спорт использовался как хороший способ пропаганды власти, пропаганды тех действий, которые власть совершает. И, конечно же, когда спорт проявил несогласие, когда было сделано письмо о несогласии, с требованием признать выборы недействительными, прекратить насилие и дальнейшие пункты – конечно, это был большой удар, так как все (я думаю, очень многие) предполагали, что спортсмены будут молчать.
— Удар для Лукашенко?
— Конечно. Это был удар конкретно по нему, так как он предполагал, что спортсмены не будут говорить. Так как нам всегда внушали и до сих пор внушают, что спорт вне политики. Хотя речь сейчас уже далеко не о политике, уже речь просто о людях, о жизнях и том беспределе, который творится у нас в стране.
— А вы же с ним неоднократно встречались. Как он себя вел с людьми, которые приносили медали в страну? Он заигрывал или по-отечески – как он вообще относился к профессиональному спорту?
— Да, на самом деле, можно сказать, по-отечески. То есть можно было понять, что все заслуги, которые были у нас, только с помощью его, с помощью его поддержки. Хотя, конечно же, поддержка, безусловно, была, ее отрицать, наверное, было бы неправильно. Но в любом случае талантливый спортсмен бы проявил себя как в Беларуси, так и в абсолютно другой стране. Но все наши заслуги воспринимались только как результат действия властей, скажем так.
— А как он вам вообще в личном общении?
— У меня не было возможности общаться на какие-то свободные темы, не было возможности задавать вопросы, потому что всегда все мероприятия были регламентированы. И если вдруг удавалось задать какой-то вопрос, то очень быстро кто-то подбегал и сразу же пытался как-то этот вопрос или сгладить, или вообще замять. Поэтому видно было сразу, что человек авторитарный, что чужого мнения не приемлет, и лучше его не выражать вообще.
— С вами за время этих протестов пытался кто-то связаться из его людей? Сказать: "Эх, Саш, ну ты помнишь, он же тебе, давай теперь на нашу сторону переходи" и так далее. Или не было таких попыток?
— Лично мне никто не звонил, никто не подходил. Но в социальных сетях была развернута такая хорошая акция, где мне писали гадости, где мне говорили о том, что я предатель. Мне сообщали о том, что как же я могла, страна, государство меня взрастило, мне все дали, мне все подарили, и я вот шикую тут, у меня необходимости в чем-то нет. А я взяла и предала.
