"Формула Штайнмайера", о согласии на которую Украины стало известно 1 октября, была предложена Германией и Францией для урегулирования ситуации на Донбассе. Название свое она получила по фамилии тогдашнего главы немецкого МИДа, а ныне президента Германии Франк-Вальтера Штайнмайера. Если сформулировать максимально коротко, то звучит формула так: особый статус в составе Украины так называемые "ЛНР" и "ДНР" получат только после проведения там честных и демократических местных выборов по стандартам ОБСЕ. Честные и демократические выборы среди прочего предполагают, что на данных территориях не должно быть незаконно вооруженных людей, должны свободно работать международные наблюдатели и журналисты.
"Формула Штайнмайера" – это лишь часть Минских договоренностей, выборы на этих территориях нельзя рассматривать в отрыве от других условий: получения контроля над украинско-российской границей, разведения войск и так далее.
Константин Елисеев – украинский дипломат, работал в ООН, в ЕС, заместителем министра иностранных дел. Последняя занимаемая должность – заместитель главы администрации президента Петра Порошенко. В интервью Ирине Ромалийской он объяснил, что означает для Украины согласие на "формулу Штайнмайера" и в какой момент регионы Донбасса получат особый статус.
— Войска будут выведены перед выборами, выборов под дулом пулеметов не будет, граница должна быть наша – об этом говорится в заявлении Владимира Зеленского. Как в реальности это может быть осуществлено?
— К сожалению, желаемое выдается за действительное. Вся проблема состоит в том, что после согласия Украины на так называемую формулу Штайнмайера фактически Украина приняла российский сценарий выполнения Минских договоренностей.
Суть которых отныне будет состоять в том, что сначала Украина должна выполнить политические условия, а потом только Россия выполнит условия по безопасности. Что в корне противоречит решению последнего саммита нормандского формата в Берлине в 2016 году.
— Константин, я хочу уточнить для наших зрителей: вы имеете в виду, что эта формула предполагает, что сначала будут проведены выборы, а потом Украина получит контроль над украино-российской границей?
— Абсолютно правильно. Это во-первых. Во-вторых – нет гарантий.
— Я хочу добавить, что именно пункт девятый Минских соглашений говорит об этом. А что тогда имел в виду украинский президент, когда говорил, что не будут выборы проводиться под пулеметами, что будет контроль над границей?
— Я пока не вижу, какие гарантии будут того, что не будут выборы проводиться под пулеметами, в присутствии вооруженных сил. Мы знаем, как Россия может проводить выборы, мы все помним, например, референдум по так называемой независимости Крыма и присоединения затем его к России. Вы знаете, что Россия это оценила как демократический выбор так называемого крымского народа. Поэтому это только первый шаг, за ним будут следовать другие шаги с российской стороны.
Но я прежде всего хотел бы подчеркнуть, что по сути мы "формулу Штайнмайера" вырвали из общего контекста. Общий контекст – это договоренность, [достигнутая] еще в Берлине, о "дорожной карте" имплементации Минских договоренностей, то есть о последовательности шагов: сначала безопасность – потом политика.
Еще немаловажный аспект: немножко мне режет ухо то, что президент Зеленский заявил о том, что отныне мы убрали последние препоны на пути к проведению нормандского саммита. То есть получается, что Украина выполнила предусловия для проведения саммита, а не предусловия для установления мира на Донбассе. Тоже звучит алогично.
И последний важный аргумент: с принятием "формулы Штайнмайера" фактически наши партнеры умывают руки, – и я думаю, что это прямой шаг как минимум к смягчению санкций против России. Чего нельзя допустить ни в коем случае.
— Я все-таки хочу вас понять. Вы точно знаете содержание этой формулы? Поэтому утверждаете, что сначала будет политическое – выборы, а после – сектор безопасности?
— Я еще раз хочу [сказать], что когда президент зачитывал цитаты, он не прочитал полный текст "формулы Штайнмайера". А там, насколько я знаю по последнему проекту, который, кстати, фигурировал в средствах массовой информации, речь шла о том, что Украина примет специальный закон о проведении местных выборов. Там еще идет [речь] о том, что ОБСЕ "в целом" признает выборы демократическими. Для меня большой вопрос: что значит "в целом"? Они либо демократические, либо недемократические. В этих деталях зарыто очень много угроз, к сожалению.
— В проекте этой формулы, которую вы наверняка тоже видели, прописано, кто и как будет оценивать ту самую честность и демократичность выборов?
— Естественно, это будет оценивать ОБСЕ, и мы надеемся, что они действительно будут посылать наблюдателей. Но еще раз скажу, что мы знаем, что ОБСЕ никогда не дает однозначную оценку выборам, и очень трудно будет им оценить, демократические они или недемократические. Тем более зная, что на сегодня в ОБСЕ также есть такая страна, как Россия. Поэтому будут определенные сложности.
Но я еще раз хочу подчеркнуть, что мы вырываем "формулу Штайнмайера" [из контекста], это только маленькая гаечка из всей формулы, из всего механизма, который мы согласовывали последние пять лет. А речь идет прежде всего о полном и беспрекословном режиме прекращения огня, речь идет о выведении российских войск. Здесь речь идет о временном сначала контроле границы со стороны СММ (Специальной мониторинговой миссии) ОБСЕ, чего, к сожалению, до сих пор нет, и так далее.
— Владимир Зеленский заверил сегодня на брифинге, что как раз эти три пункта, о которых вы говорите, и будут выполнены перед выборами.
— Во-первых, пока таких гарантий нет. А во-вторых, если вы посмотрите Минские договоренности, то ряд пунктов выполняется после выборов.
— В частности, пункт девятый.
— Абсолютно правильно. По сути, "формула Штайнмайера" – это троянский конь для политической стабильности в Украине. И как раз на это рассчитывает российская сторона. С одной стороны, если Украина поддержит эту формулу и примет закон про особый статус на постоянной основе, – хорошо для России. Таким образом, это шаг к федерализации Украины, чего надо избежать.
А с другой стороны, даже если Украина это не сделает, а будут внутриполитические заварушки, будут какие-то акты неповиновения, – тоже для России это приемлемо, потому что будет политическая нестабильность в Украине. Поэтому я бы хотел сейчас призвать всех патриотов объединиться и попробовать все-таки помочь украинскому президенту, украинской власти понять опасность таких шагов и попробовать перевернуть ситуацию в выгодное для Украины русло.
— Мы как телеканал ни к чему не призываем, и так вышло, что у нас пока представлена, помимо президента Зеленского, только одна сторона, мы обязательно будем об этом говорить в наших последующих выпусках. Константин, я вот чего не пойму. Вы говорите: "когда Украина согласилась на "формулу Штайнмайера". Но согласилась на "формулу Штайнмайера" еще прежняя власть, и вы в том числе. Об этом, в частности, говорил президент Петр Порошенко в одном из своих последних интервью, если я не ошибаюсь, это было на "5 канале" у Янины Соколовой. Это была другая формула?
— Абсолютно Украина не согласовывала эту формулу. Именно поэтому она была сегодня согласована и подписана. Если бы она была согласована раньше, то об этом никто бы не говорил и не призывал [к этому]. Это во-первых. Во-вторых, мы рассматривали эту формулу, но в контексте подготовки дорожной карты имплементации Минских договоренностей, которая предусматривала три этапа. Один из этапов, если не ошибаюсь, по-моему, третий этап — это было как раз начало имплементации "формулы Штайнмайера". Но для этого Россия должна была выполнить ряд условий в сфере безопасности.
Еще один важный момент хотел бы подчеркнуть. Мы, по сути, наступаем на грабли, на которые наступили в 2014 году. Тогда после подписания двух Минских договоренностей украинский парламент принял ряд законодательных актов, в том числе закон про особый статус так называемый. И, к сожалению, Россия не ответила адекватно путем выполнения условий безопасности. Более того, они провели фейковые выборы в ноябре 2014 года.
Напомню, тогда законом про особый статус, который принял украинский парламент, выборы местные были запланированы, была [назначена] дата на 7 декабря 2014 года. Но, к сожалению, тогда Россия торпедировала Минские договоренности. Я думаю, что, по сути, мы опять возвращаемся на круги своя и опять будем терять много очков, будем иметь много жертв. К сожалению, чтобы опять понять ту ошибку, которую сегодня допустили.
— Объясните нашим зрителям, что такое особый статус этих регионов Донбасса, что он предполагает?
— Во-первых, если быть точным, то речь идет про особый режим местного самоуправления отдельных районов Донецкой и Луганской областей. В законе, который был принят украинским парламентом, который на протяжении нескольких лет пролонгировался, в последний раз – в прошлом году до 31 декабря 2019 года, четко предусмотрено, что отдельные территории будут иметь определенное право, например, определять свою культурную политику, там будет право использования российского языка в общении. То есть в принципе те нюансы, которые дадут возможность учесть интересы российского языка. Кстати, хочу отметить, что я сам родом из Донецкой области.
— Из Краматорска, если я не ошибаюсь.
— Из Красноармейска.
— Хочу уточнить: русский язык не запрещен в общении во всей Украине. Предполагает ли особый статус этих регионов то, что они могут влиять на внешнюю политику Украины? Собственно, этого опасаются в Украине, когда говорят о федерализации.
— Еще раз говорю, тот закон, который был принят, не предполагает так называемой федерализации или автономии. Речь идет именно об особом режиме. Это во-первых. Во-вторых, никакого влияния на внешнюю политику, согласно нынешнему закону, конечно, эти территории не имели и не должны иметь.
И последнее: это как раз цель российской стороны – сделать полную автономию с тем, чтобы влиять на внешнюю политику Украины и не допустить сближения Украины и интеграции Украины в ЕС и НАТО.
