Украинские официальные лица заявили о выводе войск из Северодонецка, который штурмовала российская армия. Теперь предполагается, что российские войска бросят все силы на Лисичанск – соседний город в Луганской области, последний крупный город в области, не захваченный россиянами.
Командир добровольческого батальона "Свобода", капитан Национальной гвардии Украины Петр Кузык рассказал в интервью Настоящему Времени, почему украинские силы оставили Северодонецк, как могут проходить бои за Лисичанск и в чем были просчеты командования украинскими войсками при обороне центра Луганской области:
"Основная силы артиллерии были сконцентрированы на Северодонецке. Они тратили много ресурсов, чтобы прорвать нашу оборону, и несли большие потери: мы сжигали их танки, они теряли живую силу. В последний день нашей обороны они уже бросали ротные группы. Обычно штурмовые группы по пятнадцать-двадцать человек, а они уже наши огневые группы штурмовали целыми ротами вместе с танками. Это было для них очень принципиально. Сейчас весь этот массив, очевидно, перенесет нагрузку на оборону Лисичанска. Поскольку Лисичанск прикрыт высоким берегом и рекой Северный Донец, то его штурмовать не будут: мосты взорваны, а наводить понтонную переправу в лобовую будет очень неразумно. Поэтому они, скорее всего, будут обходить и уже обходят с флангов, занимая соседние села, и через них атаковать.
Тактика стандартная: атакуют по всему периметру, прощупывают самые слабые места и, как только находят, бросают туда все силы, организовывают клин, пробои, просачиваются туда и занимают другие позиции. Сейчас будет непросто, так как готовится оборона Лисичанска, все зависит от стратегии штаба в обороне. В Лисичанске достаточно интересный рельеф, который можно использовать, есть много точек, где можно закрепиться, так что будет непросто.
В отличие от россиян военное руководство Украины заботится о солдатах, были позиции, которые уже не выдерживали, а были хорошо укрепленные позиции, как наши, и мы могли их еще держать. Если бы мы оказались в такой ситуации в армии оккупанта, к нам бы по-другому относились, а наше руководство позаботилось о жизнях солдат и пошло на непопулярные шаги: отход с украинской территории, но тем самым сохранило жизни сотням людей. Там работали все слаженно, все классно друг другу помогали, но, по моему мнению, мнению командира пехотно-штурмового подразделения, ошибки были в том, что когда приезжает новый руководитель и хочет выслужиться перед наивысшим руководством, главнокомандующим, например, то он, мало анализируя ситуацию, начинает применять силы не так, как нужно.
Например, применение спецназа, по моему мнению, было некорректно, потому что спецназ использовали пехотные подразделения. Это не их функционал, они должны другую работу выполнять. На войне вы работаете в определенном секторе, вы знаете его как свои пять пальцев и успешно держите там оборону. И когда ваше подразделение снимают, ставят за пятнадцать километров, а на ваше место ставят новых, они не выдерживают этого натиска, и вечером вас ставят на те же позиции, потому что наши отошли, потому что это новобранцы без опыта, которых кинули в самый ад. Вот такие просчеты. Раздражает, когда отдаются приказы без изучения и фактического анализа реальной ситуации. Раздражает, когда докладывают завышенные цифры, когда боятся докладывать о реальной ситуации, когда роты, которые воюют с первого дня, истощены и на три четверти выбиты с позиций, есть раненые, погибшие.
По сути, это уже не рота, а взвод, а на бумаге им задачи дают как на целую роту. Парни не отказываются, выполняют, но не могут тридцать или даже двадцать человек качественно сделать то, что должны делать сто двадцать человек. Соответственно, меньше спят, больше работают, больше потерь несут, появляется отчаяние.
Вот это отсутствие коммуникации, непонимание, иногда "по-совковому" принятие решений, иногда политическое влияние на принятие решений – это просто бесит меня. Большинство сейчас делает ставку, планируя оборону на выносливость, стойкость и героизм украинского воина, и когда ставятся задачи, вы держитесь там. Хотелось, чтобы задачи по-другому ставились.
Если есть задача удерживать Лисичанск, должны быть силы и средства. Силы – это определенное количество военных для нормальной работы по защите. Там очевидно, что нужно подкрепление, боеспособное, которое может это делать. Те подразделения, которые держат сейчас, очень истощены обороной Рубежного и Северского Донца. Им сейчас практически без отдыха приходится строить оборонительные рубежи в направлении Лисичанска. Должно быть подкрепление контрбатарейное и артиллерийское, то есть этот паритет в артиллерии нужно соблюдать.
Я понимаю, что мы не можем вести так войну, как россияне, в безлимитных объемах артиллерии, и не нужно ее так вести. Но все же прикрыть людей и солдат от их артиллерии нужно. У нас есть уже определенное оборудование, и его нужно увеличить. Теоретически должно еще быть прикрыто небо, потому что сейчас безнаказанно работает их авиация. И тогда можно держать город бесконечно долго, пока мы не перейдем в контрнаступление. Если будет удерживаться, как всегда, на героизме защитников, то это лотерея. У кого первого сдадут нервы".
