В Беларуси после административного ареста вышел на свободу Сергей Дылевский, член президиума Координационного совета и глава стачкома Минского тракторного завода. В общей сложности он провел в камере 25 дней.
Сергей работает термистом механического цеха – и 18 августа сообщал, что в забастовке против фальсификации результатов выборов принимают участие 20% рабочих, а часть сотрудников завода, которые боятся потерять работу, участвуют в "итальянской забастовке". Через два дня Дылевского задержали.
В эфире Настоящего Времени он рассказал, что происходит на заводе и в оппозиции.
Об изоляторе и заводе
— Вы все еще глава стачкома, вы не оставили этот пост? Или как-то он трансформировался?
— Нет, пост я не оставил. Продолжаем работу именно по линии тракторного завода, переключаемся сейчас на работу по профсоюзной линии. Помимо этого, я продолжаю быть членом президиума Координационного совета.
— Как с вами обращались в ИВС?
— Обращались не скажу, что лояльно, но в рамках закона. Какого-то физического прессинга не было. Немного пытались давить морально на уровне: вы делаете неправильное дело, успокойтесь, сколько можно. Вот такими уговорами.
— Проводили спасительные беседы?
— Да, но это скорее такие упреки от сотрудников ИВС, от обслуживающего персонала самой тюрьмы. Но в целом физического или морального сильного [давления] не было.
— Как вышло, что вас отпустили? У вас официально кончились сутки, но по тому, как развиваются события вокруг, понятно, что если бы захотели, то держали бы вас сколько хотели.
— С одной стороны, это понятно. С другой стороны, я считаю, что я все-таки не политическая фигура. Я радею больше за решение трудовых споров на предприятиях, трудовых споров между работодателем и [сотрудниками], которые сейчас переросли именно в политические споры. Основной вопрос у людей: сколько может продолжаться именно политическая ситуация?
— Помимо экономических требований, выразителем которых вы стали, требований смены первого лица, защиты результатов выборов сохраняются, вы их поддерживаете?
— Конечно, сохраняются, конечно, поддерживаем. При нынешней власти, которая непонятно, по каким причинам осталась у власти, под ее руководством творились эти бесчинства, творилось это насилие, издевательство над людьми, и прочее, и прочее.
— По-вашему, Лукашенко должен уйти?
— Да.
— А как думают заводчане? Прошло 25 суток с тех пор, как вы их не видели, у них могло что-то измениться в настроении. Что сейчас? Успели поговорить?
— Пыл немножко остыл, но настроения не изменились. Люди остались при своем мнении, люди остались при том, что думали изначально – после событий 9-го, 10-го августа. Настроения у людей остались те же.
О Путине и Лукашенко
— Вы вчера успели поговорить с российскими журналистами, после освобождения они вас спрашивали, в частности, о Владимире Путине – о президенте Российской Федерации. И российское агентство РИА Новости приводит ваши слова, что ваше личное мнение, что Путин сильный лидер. Что у вас много вопросов, почему Москва живет не так, как остальная Россия, но, на ваш взгляд, он все же грамотный управленец, сильный политик, держит мир за вожжи и что у вас к нему скорее уважение, чем нет. Поясните, в какой момент это происходило? Действительно ли вас о нем спрашивали и что вы имеете в виду?
— Да, меня о нем спрашивали. Меня самого немножко поразила фраза, что "держит за вожжи". Это немного утрировано, потому что я в своем интервью говорил, что я проникаюсь какой-то долей уважения к человеку, который, управляя такой огромной державой, заставил весь мир прислушиваться к мнению Российской Федерации.
— А про вожжи они добавили от себя?
— Вероятно, да. Я лично не помню, чтобы такое говорил. Это слишком сильное было бы для меня высказывание.
— Чем Путин лучше Лукашенко, если вы готовы их сравнивать?
— Я не готов их сравнивать, я все-таки не политик. По таким политическим вопросам, наверное, если хотите узнать мнение эксперта в этом, спросите у того же Павла Латушко.
— Мне интересно в этом смысле ваше мнение. Лидеров Координационного совета неоднократно спрашивали, как они относятся к отношениям с Россией. И, кажется, никто из них не сказал, что хотел бы, чтобы они сохранялись. В этом смысле и вам этот вопрос вполне можно адресовать.
— Лично мое мнение по поводу отношений с Российской Федерацией я высказывал и вчера агентству РИА Новости, что я никоим образом не говорю, что отношения должны быть обрезаны на корню. Российская Федерация – наш самый большой экономический партнер. И если обрубить на корню отношения с Российской Федерацией, то экономика Республики Беларусь останется просто ни с чем. Насколько мне известна информация, 70% экспорта и импорта Беларуси приходится на Россию. Получается, если прекратить отношения с Российской Федерацией, в первую очередь дружеские экономические, то экономика Беларуси просто остановится. [Делать этого] ни в коем случае нельзя.
— Можно ли сказать, что вы за Путина, но против Лукашенко? Или правильно говорить на уровне стран?
— Я не могу сказать, что я за Путина, против Лукашенко. Это абсолютно не в моей компетенции. Я бы не хотел, чтобы Владимир Владимирович управлял нашей страной. Я бы хотел, чтобы нашей страной управлял свой президент, чтобы наша страна была суверенной, независимой, но при этом поддерживала дружеские отношения со своими соседями. Это нормальная, по-моему, ситуация.
О Координационном совете и стачкомах
— Может ли быть такое, что вы, находясь на свободе, единственный из тех, кто возглавлял Координационный совет по разрешению политического кризиса, можете стать переговорщиком с Лукашенко? И в этом смысле вы удобный для власти, в том числе, может быть, и с точки зрения России, человек для таких переговоров – неконфликтный, с понятной точкой зрения. Готовы ли вы к таким переговорам? Что бы вы хотели сказать?
— Если простые люди просто скажут: "Сергей, взял и пошел, вперед. Мы за тебя, мы согласны с тем, что ты скажешь", – то скорее да, чем нет. Я, наверное, думаю о том, что есть другие люди, которые более подкованы в этом всем. Если будет такая нужда, то, наверное, да. Но навряд ли она будет.
— Есть на свободе члены Координационного совета, они находятся за рубежом. Вам удалось как-то связаться, наладить с ними контакт или вы пока с ними не разговаривали?
— Напрямую я не разговаривал. Я знаю, что у людей все в порядке, я вижу их через тот же интернет, я понимаю, что у людей вроде бы все хорошо. Пусть они находятся не на своей родине, не в своей стране, но все-таки продолжают заниматься делом, которое начали. Это самое главное.
— Председатель стачечного комитета "Беларуськалий" Анатолий Бокун находится, судя по информации его сторонников, в ИВС города Узда, и он держит голодовку. Вам что-нибудь известно об этом?
— Да, я сегодня в новостях прочитал об этом – то есть я знаю об этом не более того, что я прочитал в новостях. Но я по этому поводу особо ничего сказать не могу, потому что нужно понимать, что тюрьма ИВС одного города отличается от ИВС другого города. В ИВС города Узда я не был, я не могу сказать, что там произошло и что побудило человека на эту голодовку. Либо это какой-то политический его ход, то есть мера изъявления своей гражданской позиции, либо какое-то принуждение из-за невыносимых условий. Я конкретно сказать не могу, потому что я не был рядом с ним.
