На саммите стран БРИКС в ЮАР говорилось о включении в блок шести новых стран, а также делались заявления о падении влияния американской экономики и возможном создании единой валюты стран БРИКС, которая должна составить конкуренцию доллару.
По мнению бывшего главы исследовательского отдела Международного валютного фонда, экономиста Жана Марии Милези-Ферретти, подобные заявления не имеют под собой реальной почвы. В интервью Радио Свобода он отметил, что расширение БРИКС увеличит долю мирового ВВП, приходящуюся на страны блока, однако существенные различия в экономическом и политическом устройстве этих стран не позволят БРИКС стать полноценным объединением стран-единомышленниц. А без этого, по словам Милези-Феретти, невозможно и создание единой валюты. Заявления о сокращении влияния доллара и американской экономики в целом экономист также назвал преувеличением.
– БРИКС существует уже почти 13 лет. Как бы вы сравнили этот блок с G7?
– На мой взгляд, БРИКС до сих пор был скорее форумом для переговоров для некоторых крупнейших развивающихся экономик, но не объединением стран с полной общностью взглядов на фундаментальные основы экономики. Я думаю, есть очевидные элементы, общие для этих стран. Но существуют очень существенные различия в структуре экономик, уровне развития, в политике, во многих отношениях. Эти различия куда более значительны, чем различия между странами "большой семерки", которые, как правило, представляют собой страны с общим набором ценностей, схожей структурой экономики и одинаковым уровнем развития. Конечно, некоторые из них богаче других, но в целом в группе G7 явно больше однородности, чем в БРИКС.
– БРИКС собирается расширяться и включит в себя еще шесть стран: Аргентину, Египет, Эфиопию, Иран, Саудовскую Аравию и Объединенные Арабские Эмираты. Сделает ли это организацию сильнее?
– Я не думаю, что это сделает группу более однородной. Расширение добавит к общему ВВП более триллиона долларов, но различия в структуре и экономических проблемах этих стран огромны. Подумайте об Аргентине, которая борется с очень высокой инфляцией и имеет угрожающую бюджетную ситуацию, и сравните с Саудовской Аравией, которая тратит огромные деньги на покупку самых дорогих футболистов в мире. Уровень располагаемого дохода, особенно для людей, родившихся в Саудовской Аравии, очень высок. Даже с точки зрения валюты, у саудовцев есть привязка к доллару, в то время как в Аргентине – контроль над движением капитала и жестко управляемый обменный курс. А у других может быть плавающий курс, например у Бразилии. Это просто совершенно другой набор экономических обстоятельств и даже институтов и политики.
– После саммита БРИКС в Йоханнесбурге российское государственное телевидение заявило о снижении глобального экономического влияния США. Что вы об этом думаете?
– Если вы посмотрите на долю [мирового] ВВП, приходящуюся на США, я думаю, что свидетельств спада здесь нет. Это правда, что в среднем развивающиеся экономики растут быстрее, чем страны с развитой экономикой. Большую роль в этом сыграли Китай и Индия, и, следовательно, доля ВВП этих экономик выросла по сравнению с долей "большой семерки". Но это заслуга Китая и Индии – не России. Темпы ее роста в течение ряда лет были весьма скромными. И не заслуга Южной Африки – у нее большие экономические проблемы, падающий ВВП на душу населения. И уж точно это не заслуга Бразилии, у которой тоже были средние темпы роста, было несколько хороших лет, но затем наступила ужасная рецессия 2015–2016 годов.
Но если вы посмотрите на роль, которую играют США на мировых финансовых рынках, вы наверняка не скажете, что есть какие-то признаки спада. Американские фирмы очень преуспели за последние полтора десятилетия. Особенно компании, связанные с технологиями: если вы посмотрите на капитализацию фондового рынка, если вы посмотрите на динамику акций в целом, станет ясно, что американские компании оказались очень успешными. Если взять более короткий период – то есть период восстановления после пандемии – экономика США также преуспевает. Ей помогло множество стимулов, но она показала себя очень хорошо. Так что я бы, конечно, не согласился с утверждением, что наблюдается общее снижение [влияния и веса] экономики США, особенно в последние годы.
– Российские государственные СМИ также говорили о перспективах создания общей валюты БРИКС для противодействия доллару. Это реалистичное предложение?
– Я считаю это очень надуманной идеей. Как я уже упоминал ранее, это страны с невероятно разными режимами обменного курса, и, очевидно, одна страна [Китай] чрезвычайно велика и очень не желает отказываться от какой-либо части суверенитета и контроля над своей экономикой и своими финансовыми рынками. Так что [в Китае] происходит постепенное открытие, но принятие чего-то напоминающего общую валюту подразумевает некоторый элемент общего суверенитета, который есть, например, в еврозоне, особенно в области денежно-кредитной политики. И я просто не вижу, чтобы это произошло, учитывая особенности этих стран. Не будем также забывать, что относительно недавно у Китая и Индии произошли приграничные стычки. Насколько я понимаю, отношения улучшаются, но эти страны, конечно, нельзя назвать давними союзниками. А нужно очень много общего, чтобы сообща создать что-то настолько важное, как единая валюта.
Создание чего-то наподобие евро, то есть настоящей общей валюты, требует серьезной подготовки и большого сходства между странами. А учитывая столь значительную разницу между этими странами, просто немыслимо, чтобы они отказались от денежно-кредитного суверенитета в пользу общей власти, общего центрального банка или общего эмитента валюты.
