Во время организованной МИД Беларуси пресс-конференции по поводу вынужденной посадки Ryanair силовики неожиданно вывели в зал задержанного экс-главреда телеграм-канала Nexta Романа Протасевича и попросили его выступить перед собравшимися.
Многие журналисты заявили, что не верят тому, что Протасевич произносит свои речи добровольно: журналист BBC Джона Фишер покинул зал пресс-конференции, написав, что задержанный явно будет говорить под принуждением, а журналистка БелаПАН Татьяна Коровенкова заявила, что не верит ничему из сказанного, и выразила сочувствие заключенному. Протасевича ранее уже показывали в эфире государственного белорусского телеканала, тогда многие обратили внимание на синяки на его запястьях и предположили, что он общался с ведущим под пытками.
Сейчас, выступая перед журналистами, Протасевич заявил, что с ним все в порядке, назвал своих родителей и свою девушку Софью Сапегу заложниками ситуации и рассказал о разочаровании в лидерах протеста. Синяки на руках он объяснил следами "стяжек", которые использовали силовики при его задержании, – якобы это показывает, что его задерживали обычные милиционеры, случайно оказавшиеся рядом.
Почему выступление перед журналистами человека, фактически находящегося в заложниках, нельзя воспринимать всерьез и зачем властям Беларуси эта постановка, Настоящему Времени рассказали друг Протасевича, журналист Александр Атрощенков, экс-начальник отдела ГУБОПиК, представитель BYPOL Александр Азаров и политолог Павел Усов.
Александр Атрощенков: "Он отлично понимает, что он в плену"
— Конечно, смотреть это было трудно в каком-то смысле, с другой стороны, был рад увидеть Романа, что он более-менее в здравии, что он хорошо физически себя чувствует, что он жив, в конце концов.
Немножко глупо и наивно сейчас говорить о его согласии что-то говорить. Конечно, его воля сейчас подавлена, он не принимает этих решений. Само по себе его появление на этом брифинге говорит о том, что эта ситуация находится вне правового поля, потому что никакими процессуальными действиями какие-то брифинги, участие в пресс-конференциях фигурантов уголовного дела не предусмотрено.
Конечно, он нервничает, конечно, на него оказывается давление, конечно, он чувствует на себе ответственность за судьбу своей подруги Софьи Сапеги. Да, это совершенно очевидно.
Конечно, он старается вести себя наиболее адекватно в сложившейся ситуации, но старается не устроить никому дополнительных неприятностей. И, конечно, он старается использовать ситуацию [в свою пользу]. Он отлично понимает, из того, что я вижу, в какой ситуации он оказался, и старается действовать соответственно ей.
То, что говорят о том, что его реакция во многом наигранная, – это, конечно, правда. Но, с другой стороны, я вижу, что он отлично понимает свое нынешнее положение, что, во-первых, он в плену, во-вторых, он все еще может спасти и свою жизнь, и жизнь Сапеги, и что-то сделать для своей страны. Мы же не будем сейчас обсуждать какие-то пропагандистские штампы.
Есть такое мнение, что сама эта конференция – это как пытка. Я с ним во многом согласен. Если бы Протасевич не был моим другом, я бы, наверное, не смотрел эту пресс-конференцию, но мне было важно узнать, что он жив, что более-менее здоров.
В СИЗО, знаете, очень много затейников, очень много методов, которые отрабатывались, можно сказать, тысячелетиями, потому что там ребята хорошо знают свое дело, они изучали опыт предыдущих подобных систем. Например, то, что Роман говорит, что его не трогают пальцем, – это абсолютно не значит, что к нему не применяются пытки, потому что есть очень много методов сломать человеку полностью психику, не прикасаясь к нему.
Александр Азаров: "Стяжки применяет только спецназ, и он их стал применять только на выборах"
— Вы сообщали в телеграм-канале BYPOL о том, что нос Протасевичу сломал лично Лукашенко. Сам Протасевич на брифинге на эту информацию отреагировал смехом. Поясните, пожалуйста, откуда у вас такая уверенность в причастности Лукашенко к пыткам Протасевича?
— Вообще-то смех Протасевича был наигранным – это было видно сразу. Мы имеем свои источники во всех правоохранительных органах Беларуси. И поэтому буквально пару дней назад была получена информация о том, что именно гражданин Лукашенко сломал ему нос.
Мы проанализировали информацию и вспомнили, что после задержания Протасевича кортеж гражданина Лукашенко был замечен возле СИЗО. Мы тогда не могли понять, что он там мог делать и с кем встречаться. А теперь была получена информация как раз от нескольких источников, поэтому мы ее дали в свой телеграм-канал, что именно Лукашенко сломал ему нос. Также вызывался ему врач из Республиканского клинического центра управления делами президента, и все знают, что в этом центре не обслуживаются простые граждане, а тем более те, которые находятся под стражей.
— Если верить этой информации, как вы считаете, для чего Лукашенко специально самому лично приезжать к Протасевичу и там избивать его?
— Информация, конечно, шокирующая, но чему сейчас удивляться, если сажают самолет с Протасевичем. А если вспомнить, как гражданин Лукашенко впервые стал депутатом – в отношении него, это известная информация, было возбуждено уголовное дело за причинение телесных повреждений трактористу колхоза, где он был директором. И он стал депутатом, чтобы получить неприкосновенность, и это уголовное дело было прекращено. Вы что думаете, что люди со временем меняются или становятся лучше? Я сомневаюсь в этом.
— Ранее Романа Протасевича показывали на допросах и в записи на белорусском телевидении. Теперь его вывели буквально в прямой эфир. Какие у вас были ощущения от этого так называемого брифинга?
— Вообще это беспрецедентно, чтобы человек, заключенный под стражей, разъезжал по различным студиям и давал интервью. Такого раньше не было. Сейчас, я думаю, что его использует КГБ для пропаганды. Я просмотрел, конечно, не все, потому что, если честно, противно смотреть, как он отвечает на вопросы. Я понимаю, как с ним работают.
— Как с ним работают?
— Мы выпустили видео, как работают сотрудники МВД в камерах с задержанными, можно просмотреть. К нему применяется всевозможное если не физическое насилие, то морально-психологическое. То есть человека могут опускать в камерах, его могут заставлять спать, извиняюсь за это слово, у параши, на полу, есть, как собака, на полу, не сажая за стол со всеми. То есть человека унижают, ему буквально говорят: "Если хочешь, мы тебя переведем в другую камеру, и у тебя условия будут нормальные", – и он будет делать что хочешь. Я уверен на тысячу процентов, что с Протасевичем идет такая работа.
С ним работают психологи КГБ. И я прямо представляю, что передо мной сидит сотрудник КГБ и отвечает на вопросы. Это ответы не Протасевича – это ответы сотрудников КГБ. То есть ему даются основные направления ответов, он их учит. Я знаю, что пишутся даже тексты, отдаются в камеру, человек сидит читает и запоминает. Любой неправильный ответ будет наказан, поэтому он и смеется так напряженно, делает вид, что ему смешно, но реально ему не смешно. И ему не позавидуешь.
— Роман на брифинге показывал свои руки – можно было видеть, что действительно раны на руках заживают. Как вы считаете, хотя бы некоторое время до этого брифинга Романа могли не избивать?
— Когда он в первый раз рассказывал о своем задержании, он сказал, что его встречал спецназ. Теперь он рассказывает, что его встречали обычные милиционеры, у которых даже не было с собой наручников. Так это абсурд. Все милиционеры, которые заступают на службу, у них есть служебные наручники, которые у них крепятся на ремне. Такого быть не может. А вот эти так называемые стяжки применяет только спецназ, и он их стал применять только на выборах. У нас есть даже документы, подтверждающие, что ОМОН во время выборов закупал сотнями эти стяжки в строительных магазинах.
То есть если у него были стяжки на руках, как он говорит, то однозначно это был СОБР, "Алмаз" либо другие спецслужбы, но никакие не обычные милиционеры. И эти стяжки применяются не для того, что не было наручников у них вдруг чего-то. Это как раз для причинения каких-то мучений физических. Это можно приравнять к пыткам. Человеку эти стяжки затягиваются так, что он чувствует постоянную боль.
— Протасевич высказал надежду, что еще будут встречи с журналистами. Можно ли говорить, что чем убедительнее будет Роман, тем больше шансов, что он сохранит жизнь и себе, и Софье Сапеге?
— Конечно, но лучше, конечно, находиться на брифинге, чем сидеть в камере под прессом. Понимаете, да? Ему каждый выезд оттуда – это как счастье. Он сидит в камере и подвергается ежеминутным мучениям, а тут его вывозят. Вы же понимаете, чтобы его вывезти – это процесс. Его везут в студию, гримируют, дают задания, общаются несколько часов, потом тот же самый брифинг. Он на целый день уезжает из этой камеры и, можно сказать, что он даже счастлив от того, что избавился.
Павел Усов: "Культивация измененного сознания важна для тоталитарной системы"
– Система, как правильно сказал Александр, имеет опыт практически столетний, если взять во внимание то, что делали службы Советского Союза – ГПУ, НКВД. И основная задача такой системы – это не просто сломать человека, это вывернуть его наизнанку, сделать из него если не сторонника собственной же системы, то, по крайней мере, человека, который будет ее хвалить.
И это во многом напоминает роман Оруэлла "1984", где показаны те методы, они взяты именно из практики советских служб – НКВД, – когда настолько жестко при применении абсолютно бесчеловечных механизмов воздействия физического, психологического человека заставляют быть сторонником системы, которая его же унижала, его же ломала, его же уничтожала.
Можно даже вспомнить – это не касается Романа Протасевича – образ, который вбивался советским людям, советским детям, Павлика Морозова, который для системы сдал своего отца, сдал своих родственников. И таких Павликов Морозовых, к сожалению, в советской системе были сотни, если не тысячи. Вот эта вот культивация измененного сознания была важна для такой тоталитарной системы.
И в Беларуси происходит то же самое. Это не касается только Романа Протасевича, который находится в абсолютно ужасных, безусловно, с точки зрения окружения, психологического состояния, условиях. Это касается тех людей, которые сознательно работают на систему. Павлики Морозовы применяют методы гуманитаризации человеческого уничтожения, дегуманизации по отношению к своим противникам.
И мне кажется, что это воздействие на Романа и все, что мы видим по белорусскому телевидению, это важно не для внешнего мира и даже не для противников режима – это важно прежде всего для тех, кто продолжает использовать преступные методы уничтожения противников, то есть для сторонников Лукашенко. Вот это развенчание героизма, унижения, сломленный человек должен воодушевить всех "ябатек", для того чтобы они продолжали действовать так, как они действуют. Потому что в основном, как мы видим, весь прессинг Романа связан не с тем, чтобы он признал Лукашенко неким героем, а используется для того, чтобы показать, что его сломили.
У меня сложилось впечатление, что Протасевич уже, возможно, сам верит в свои слова. Возможно, это связано именно с тем перевозбуждением или тем состоянием, в которое он был введен, и я это скорее писал не только про Протасевича – я как раз-таки писал о тех практиках, которые доводят человека до состояния, когда он верит в то, что два плюс два не четыре, а пять. Это, опять же, изменение и выворачивание сознания, когда начинают срабатывать – это уже скорее вопрос к психологам, психиатрам – защитные элементы в сознании. Для того чтобы сохранить себя в какой-то целостности, люди начинают верить в параллельную реальность.
Это все не направлено на внешний мир, потому что там настолько все уже разрушено, можно вспомнить даже предыдущее выступление Макея на той же программе "Контуры" на ОНТ, когда он просто назвал Литву государством-пигмеем, западных послов назвал людьми без мозгов. То есть тут уже никакой дипломатии нет. Дипломатия уже давно стала элементом пропаганды.
И тот же вопрос, который был вынесен с вывозом белорусских поляков за рубеж, – это показывает, что была какая-то договоренность, дезавуируются какие-то моменты, связанные с тем, как это достигалось. Но это все показывает на то, что в принципе методы нормальных взаимоотношений уничтожены.
Еще к этому давайте доложим и целенаправленное создание миграционного кризиса на границах с Литвой, когда просто – есть информация из Ирака и других стран – группами доставляют целенаправленно жителей этих стран и просто высылают в Евросоюз с тем, чтобы создать эту напряженность. Поэтому здесь уже мы имеем дело с полностью агрессивной, деструктивной политикой белорусских властей, которая рассчитана только исключительно на демонстрацию того, что Лукашенко нечего терять и он готов применять самые абсурдные, самые деструктивные методы борьбы или противостояния Западу.
Я думаю, что к Протасевичу, как и ко всем политическим заключенным, которые сегодня находятся под таким жестким прессингом, нужно относиться исключительно с сочувствием и выражать поддержку. Независимо от того, есть ли искренность в словах Протасевича или нет, мы понимаем, что ситуация совершенно нетривиальна. Это ситуация, которая показывает, скорее всего, какой есть на самом деле режим Лукашенко, и это еще раз показывает и доказывает, что это преступный режим.
И человеческие слабости, человеческие души эти режимы будут использовать исключительно для оправдания своих действий. И наша задача – и аналитиков, и журналистов, и просто людей – реально смотреть на то, что есть этот режим. Это режим античеловеческий, антигуманный, режим преступный, который должен пройти полный процесс люстрации и осуждения после перемен.
