Россия начинает новое наступление на Донбассе, и в центре этого наступления – Мариуполь, окружаемый российскими войсками с первых дней войны и почти полностью уничтоженный в результате бомбардировок и обстрелов. 20 апреля российские войска объявили о начале штурма "Азовстали" – последнего очага сопротивления военных, там же укрываются несколько сотен гражданских. Однако сегодня президент России Владимир Путин выслушал доклад министра обороны Сергея Шойгу и заявил: штурм промышленной зоны завода отменить, а саму ее заблокировать "так, чтобы муха не пролетела".
Военный эксперт Олег Жданов рассказал Настоящему Времени, почему нельзя считать, что Мариуполь захвачен, как об этом объявил Шойгу, и сколько могут еще продолжаться бои.
— Есть какой-то военный смысл в том, что Россия сделала с Мариуполем? Зачем надо было фактически уничтожать город?
— Это жажда победы любой ценой. Не считаться ни с какими потерями: ни со своими, ни с потерями противника. Просто победить и самоуспокоиться, что они все-таки победили. Дело в том, что за все время кампании не было ни одного эпизода, который бы Россия могла предоставить своему обществу в качестве победы. А тем более что масла в огонь подливает ситуация с самим Мариуполем, что он находится в полном окружении, мы не имеем возможности отправить туда помощь, личный состав, бронетехнику и так далее. Поэтому это как добивание жертвы, которая уже упала, но ее все равно добивают, пока не убьют.
— Я только что цитировал Путина, который сказал, что не нужно лезть в катакомбы – нужно заблокировать промышленную зону в "Азовстали" так, "чтобы муха не пролетела". И только что пришло сообщение о том, что Путин назвал штурм промышленной зоны в "Азовстали" нецелесообразным. Какие выводы из этого можно сделать? Вы можете понять, что он имеет в виду, когда говорит, что не нужно лезть в катакомбы? Что они планируют делать?
— Тут все прекрасно понятно. Это говорит о том, что даже на уровне Путина они понимают, что взять эту подземную часть завода "Азовсталь" не могут. У них нет сил. Кстати, туда уже даже перебросили мобилизованных из самопровозглашенных так называемых республик "ДНР" и "ЛНР", туда перебросили так называемых кадыровцев, почему Кадыров и делает такие заявления. У России настолько плохое сегодня положение на Донбассе, что они сняли часть батальонных тактических групп с самого Мариуполя – именно регулярных частей Российской Федерации. Поэтому такая замена и произошла. И в Кремле прекрасно понимают, что эти вновь прибывшие части и подразделения дай бог чтобы удержали те кварталы, которые они удерживают вокруг завода. Поэтому Путин и отдает приказ не лезть в катакомбы, перекрыть периметр и держать их в осаде.
— Держать в осаде для чего?
— Там участок больше 20 квадратных километров. Это огромнейшая площадь. И подземных сооружений из железобетонных конструкций там пересчитать невозможно – их там несколько уровней. Я думаю так, что пока не вернутся в Мариуполь регулярные части с какого-либо другого направления – или резерв не подойдет, или они не снимут с другого направления, – то этими заменителями, которые они сейчас туда понагнали, они штурмовать не будут. Они будут просто бомбить этими сверхтяжелыми бомбами и с помощью стратегических бомбардировщиков. До тех пор пока там вообще не наступит тишина или пока не будет согласия на сдачу.
— А зачем вообще тактические группы нужны в Мариуполе сейчас, учитывая, что там незахваченного ничего, кроме этой зоны, не осталось?
— Потому что они не могут до сих пор зачистить город. Это неправда, что они все сто процентов контролируют. Буквально позавчера наши бойцы полка "Азов" проводили вылазку в порт, забирали оттуда раненых и гражданских для того, чтобы укрыться в катакомбах. При этом нанесли довольно существенные потери российским войскам. То есть там очаги сопротивления возникают в разных местах города в непредсказуемое время и в непредсказуемом месте. Мы ориентируемся в городе очень хорошо. И со стороны полка "Азов" и защитников Мариуполя – там же не только полк "Азов", там практически все силовые структуры Украины представлены, – они делают вылазки и наносят огневое поражение противнику. Поэтому там стычки и перестрелки возникают в разных частях города в разное время суток. Они не контролируют город полностью.
— Как долго защитники Мариуполя могут удерживать те периметры, которые они удерживают?
— Это гадание на кофейной гуще. Насколько хватит сил и возможностей у защитников, сказать очень трудно. Я надеюсь, что они продержатся хотя бы до конца месяца. После сражения на Донбассе будет понимание того, где мы находимся и как дальше действовать. И если мы завершим второй этап войны успешно, то тогда у нас может появиться возможность деблокады города.
— Вы согласны в данном случае с [советником руководителя офиса президента Михаилом] Подоляком, который говорит, что второй этап войны не будет длительным?
— А он и не может быть длительным. Второй этап войны может продлиться до конца месяца: одна, максимум две недели. Во-первых, 7-14 суток – это стандартное проведение наступательной операции. Второй момент – Россия даже на такое количество времени не накопила материально-технических запасов, боеприпасов и резервов, для того чтобы подпитывать свое наступление. Это в классическом варианте можно наступать 7-14 дней. Сколько продержится в наступательном темпе Российская Федерация на Донбассе, сказать трудно.
— Вы вчера сказали, что бои за Марьинку были Россией проиграны. Сказали, что это важно. Почему?
— Это важно, потому что это плацдарм для контроля практически половины Донецка. Марьинка же примыкает к городу Донецк. Мы вернулись на свои позиции, которые оборудовали там в течение восьми лет. И оттуда мы можем контролировать как минимум половину города. Поэтому этот рубеж – это важно.
Особенность местности – там степи в основном. Небольшая холмистость, овраги и степи. Местность просматривается. Поэтому если менять позицию, то очень трудно выбрать выгодное место для организации обороны. Поэтому Марьинка для нас как опорный пункт нашей обороны очень важна.
— Какие еще сейчас направления российская армия пытается форсировать? Где отбиваются атаки?
— В районе Гуляйполя они пытаются наступать, ведут атакующие действия. Это южное крыло. Потом Марьинка, потом от Изюма. От Изюма они идут в двух направлениях: на Северодонецк и Краматорск. Вот от Марьинки – на Северодонецк. А в районе Гуляйполя они пытаются идти, опять же, на Краматорск. Видимо, в замысле у Российской Федерации сделать двойные клещи. Но сегодня уже пошли четвертые сутки попыток наступления со стороны России, но диспозиция сторон практически не изменилась. Там буквально пару километров мы отступили, но и то это было обосновано построением более устойчивой обороны.
— Вроде бы российские военные захватили село Дибровное на юге от Изюма. Если смотреть по карте, это уже ниже. Получается, что россияне продолжают наступление на юг. Это как раз те клещи, про которые вы говорите. Ранее мы видели такие схемы наступления, которые публиковались. Как вы считаете, это возможно в какой-то перспективе какого-то времени?
— Думаю, что невозможно. Дело в том, что Россия не смогла за три недели сформировать большую ударную группировку для наступательной операции. Залог успеха любой наступательной операции – это первый ошеломляющий массированный удар по противнику. Это должен был быть бронированный кулак, который должен пробить оборону противника. Россия не смогла этого сделать и перешла в наступление из непосредственного соприкосновения с нами – теми частями, которые уже воевали. То есть потрепанными, с пониженной боеспособностью и с пониженным наступательным потенциалом.
Да, они пытаются вводить в бой резервы, пытаются этим самым компенсировать наращивание наступательного потенциала. Но это в данной ситуации не спасает. Хватит ли у них этих резервов по наращиванию усилий – это и будет определяющим в длительности проведения операции. Но с учетом накопленных их резервов, с учетом логистики и переброски резервов с территории России, 7-10 дней – столько от силы они смогут удерживать тот натиск и тот темп, который они сегодня удерживают.
— А что будет дальше?
— А дальше будет разгром. Будет то же самое, что под Киевом. Их наступательный потенциал иссякнет, и они быстро начнут копать окопы, пытаясь закрепиться на тех рубежах, которые они достигли. А мы начнем массированные огневые налеты, будем продолжать наносить им огневое поражение.
— А что будет с уже захваченными территориями: Запорожской, Херсонской – насколько я понимаю, Херсонская область уже полностью захвачена, Харьковской областью? Есть ли возможность у армии Украины освободить эти территории?
— Да, конечно. Это и будет третий этап. Это главная задача третьего этапа этой войны – контрнаступательная операция по всем направлениям. Кстати, на харьковском направлении мы сейчас постепенно, медленно, но уверенно начинаем освобождать населенные пункты, продвигаемся к государственной границе Харьковской области.
— А те поставки оружия, которые сейчас осуществляет Запад, среди которых сейчас уже появляются танки и артиллерия, как они влияют на действия украинской армии, на способность атаковать?
— Это дает нам еще больше возможностей и помогает наращивать усилия, даже в ходе оборонительной операции сегодня. Но в основном мы рассчитываем на поставки тяжелого вооружения и артиллерии для третьего этапа, контрнаступательной операции. Вот это будет нам главное подспорье. Пока что у нас сил и средств для оборонительной операции вполне хватает.
— Можете ли вы говорить, когда может начаться этот третий этап?
— Нет, сейчас об этом говорить нецелесообразно. Давайте подождем окончания второго этапа. Не будем спешить и накладывать одно на другое.
— Есть мнение, что вообще эта война на долгие годы, только она будет идти фаза за фазой. Россия будет атаковать сначала одну территорию Украины, потом будет передышка, потом будут атаковать другую область. Вы согласны с такими оценками?
— Я не согласен с такими оценками по одной причине. Для того, чтобы начать очередную военную кампанию против Украины, уже сегодня можно смело сказать, что России понадобится несколько десятилетий хотя бы для того, чтобы восстановить тот боевой потенциал, который мы сегодня уничтожили на полях Украины.
— Почему понадобится несколько десятилетий?
— С учетом санкций, если у них практически весь ВПК остановился. У них весь промышленный комплекс импортозависимый. О чем можно говорить? Они сегодня от ракет могут собирать только корпуса и пороховые двигатели. Вся остальная начинка, мозги ракеты – это все импортные составляющие. Завод КамАЗ стоит, они даже не могут собрать КамАЗ образца 1980 года, потому что старые производства уничтожены, а новых производств они не построили. Они ставили туда немецкие двигатели и немецкие комплектующие. Сегодня их нет. Уралвагонзавод – основной танкосборочный завод России. Французские прицелы перестали приходить, турецкие радиосредства перестали приходить, и завод остановился. Вот вам ответ на вопрос.
