Президент Еврокомиссии должна была представить план постепенного выхода стран Евросоюза из карантина. Но предложения ЕС так и не появились.
О ситуации с карантинными мерами мы поговорили с эпидемиологом, президентом DiaPrep System Михаилом Фаворовым.
— Почему некоторые страны вообще идут на послабление карантинных мер?
— Это очень зависит от ситуации общественного здравоохранения в стране. Если у вас хватает возможности по оказанию помощи тяжелым больным, как правило, пожилым, как правило, больным пневмонией, вы можете вообще не вводить карантин. Карантин не является противоэпидемическим мероприятием против самого вируса, потому что у людей нет антител, все переболеют так или иначе. Карантин является необходимым для ослабления нагрузки именно на больницы, именно для пожилых людей, которые наиболее часто попадают в самые тяжелые ситуации. Для того, чтобы растянуть вспышку.
Поэтому, конечно, реагирование абсолютно необходимо. Динамика – необходимо его менять в зависимости от того, как происходит на сегодняшний день распространение инфекции. И это совершенно правильно – постепенное ослабление карантинных мер.
— Правильно ли я поняла, что если, условно, в отдельно взятой стране достаточно аппаратов искусственного дыхания, койко-мест в инфекционных больницах, то в принципе можно послаблять, об этом речь?
— Абсолютно. Только так. Если в отдельно взятой стране вы прошли пик, то сколько вы будете держать закрытым население? Конечно, уже надо обязательно давать послабление, чтобы можно было возвращаться на работу.
— В чешском правительстве уверяют, что благодаря карантинным мерам им удалось остановить "неконтролируемое распространение коронавируса". Действительно можно распространение инфекции взять под контроль?
— Давайте с вами введем определения контролируемого распространения инфекции и неконтролируемого. Они вирусу сказали о том, что у них неконтролируемое, а теперь контролируемое? Нет. Они ввели карантин, они ослабили распространение. Теперь, отпуская, они каким-то образом дадут вирусу по-прежнему передаваться, но резко вырастет число людей, у которых уже будут антитела, и это будет контролировать вирус. Конечно, действия у нас очень ограничены, но если определение таково, то можно сказать: да.
— Сейчас общество разделилось на две условные группы. Одни за карантин, чтобы замедлить, растянуть во времени распространение инфекции, другие за отмену карантина и за спасение экономики – говорят, в небогатых странах такие ограничения просто убьют население по-другому: из-за недостатка еды, работы. Вы в этом споре на чьей стороне?
— Я считаю, что нельзя оперировать понятиями страны. Например, в России вспышка наиболее серьезная, наиболее опасная, наиболее трудная в Москве. И в Москве должны быть одни меры, а где-нибудь в Вологодской области – другие меры. Нельзя действовать едино по стране. Конечно, в каждом субъекте федерации надо смотреть абсолютно их ситуацию и в зависимости от этой ситуации выполнять соответствующие меры.
— То есть все-таки вводить карантин стоит, но там, где распространена инфекция?
— Конечно. Эпидемиология – наука прикладная, она прикладывается к существующей ситуации. Поэтому какие-то общие меры одни на всех абсолютно бессмысленны.
— Известна ли общая ситуация в странах постсоветского пространства?
— Я вам могу сказать, что в Центральной Азии очень положительная [тенденция], показывают замечательные успехи, я считаю, в Узбекистане.
— За счет чего?
— Предотвратили, не дали возможности вирусу распространятся в популяции в самом начале завозных случаев.
— То есть вовремя ввели карантин?
— Опять вы стараетесь все время сказать, что это что-то сделали люди. Вы поймите, что вирус туда попал очень поздно, когда уже все знали опасность. Потому что относительно мало общения, самолетных передвижений. Сейчас мы не будем обсуждать, но он попал туда на месяц позже. За месяц все правительства среагировали правильно: они закрыли свои страны и совершенно заизолировали своих граждан. Конечно, у них вирус не передается, они выглядят очень предпочтительно.
В отличие от этого, допустим, в Молдове идет существенное нарастание, поскольку Молдова гораздо западнее и ближе к тем регионам, которые были вовлечены в эту эпидемию. Но тоже у них очень все прилично по сравнению с Италией, не дай бог, или Испанией.
— А как вы оцениваете, например, действия Александра Лукашенко, который до сих пор, по сути, не закрыл страну, не ввел тотального карантина по всей стране, и только теперь вышли первые ограничения – и то они далеки от тех мер, которые предпринимаются в соседних странах?
— Группа наших коллег из Всемирной организации здравоохранения, которая вчера туда приехала, я немного даже поучаствовал в этом, видимо, кому-то смогла объяснить, что, ребята, пожалуй, пора уже и закрыть страну. Вы понимаете, мы не знаем данных, у нас нет данных. Мы не знаем, насколько регистрируются случаи, как они регистрируются, кто регистрируется. Ведь можно же всех записать на смерть от пневмонии, правильно? Даже потому что они умирают же от пневмонии, даже при COVID-19.
В таких эпидемиях любые манипулирования цифрами возможны, и оценить их очень трудно без знания местной специфики. Поэтому группа ВОЗ туда выехала и, как видите, уже произошло некоторое влияние этой группы на ситуацию.
— Как понять, когда стоит ослаблять карантин?
— Для этого должны быть рекомендации. Они должны быть для каждой страны, для каждого места. Это очень зависит от плотности населения. Эпидемия идет там, где плотность высокая. Там, где плотность низкая, она, соответственно, идет гораздо реже.
Тем не менее общие подходы существуют, они есть в обобщенных рекомендациях. Хотя я бы рекомендовал каждой стране написать свои специфические рекомендации со своими специалистами – эпидемиологами, не финансистами, не политиками, – на основе которых уже финансисты и политики будут делать свои заключения.
