Бетонная ностальгия. Как архитектура Белграда стала символом социалистической утопии Югославии
Послевоенную архитектуру 1950-х годов часто называют одним из самых спорных стилей: одни считают ее уродливой и тоскливой, другие влюблены в гигантские геометрические бетонные конструкции. В странах бывшей Югославии и Сербии брутализм, в частности, стал основным архитектурным стилем застройки и символом социалистической утопии.
Настоящее Время рассказывает, почему в Сербии жива ностальгия по бывшей Югославии и какую роль играет в этом архитектура.
Исторические тексты часто говорят о Балканах как о месте соединения культур. В разные времена эти территории входили и в Османскую, и в Австро-Венгерскую империи, в 1941-м Югославию оккупировала Германия, не позволив стране развить эффективное государство. С окончанием Второй мировой войны перед Югославией заново встала необходимость переосмысления своей национальной идентичности, государственной идеологии и своего места в новом мире. Несмотря на то, что социалистические идеи легли в основу нового государства, Югославия на несколько лет оборвала связи с СССР, но и не устанавливала слишком тесные отношения с Западом.
В 1950-х в Югославии появилось множество государственных и частных архитектурных бюро, урбанистических институтов и художественных объединений. Власти почти не регулировали их работу, а благодаря хорошим отношениям с Западом архитекторы имели возможность обмениваться опытом со своими коллегами из других стран.
На этот же период в Европе пришлось художественное и социальное переосмысление роли архитектуры. Появилась резкая необходимость быстро отстроить разрушенное войной жилье, но так, чтобы была возможность разместить значительно увеличивающееся число городских жителей и сделать их место проживания более функциональным. Новый стиль отличался своей графичностью, геометричностью, понятной структурой, а его центральной частью стал материал. Бетон к этому времени получил славу скромного и "народного" материала, который противопоставлялся гипертрофированной роскоши дворцов и имперскости.
"Это несколько иной подход к архитектуре. Брутализм заставляет человека чувствовать. Это попытка заставить человека прожить (необязательно положительный) эстетический, даже художественный опыт: погрузить его в среду, в которой ничего не отвлекает от формы и материала", – рассказывает искусствовед Ричард Уильямс.
Архитектура в целом и городское жилье в особенности приобрели социально-культурную значимость и превратились в утопический манифест гуманизма, подчеркивающий и идеологию, и форму, и функциональность застройки нового вида.
В то же время этот стиль критикуют за его холодность, серую монотонность и масштабы. В популярной культуре бруталистскую и модернистскую архитектуру часто используют как символ победившего тоталитаризма и противопоставление гуманизму за его обезличенность.
Такая архитектурная универсальность многокультурной Югославии играла на руку: руководство страны пыталось выдержать нейтралитет в региональных и международных делах. Лидер Югославии Иосип Броз Тито хотел сохранять дружеские отношения и с СССР, и с Западом, но не хотел ассоциироваться напрямую ни с одними, ни с другими. Он также был одним из основателей Движения неприсоединения, которое в разгар холодной войны выступало против вступления в какие-либо военные блоки.
Частично эта идеология отразилась и в архитектуре: постройки соединяют в себе и традиционный западный модернистский подход, и типовой советский.
К 1960-м урбанизация Югославии, как и массовая застройка, была в самом разгаре. Власти проводили социально-идеологический эксперимент по созданию нового человека с новым образом мысли и новым жизненным укладом. В стране отстраивались целые кварталы и микрорайоны по проектам архитектурных бюро.
В районе Нового Белграда эти микрорайоны называют "блоками", каждый из них имеет свой уникальный стиль. По задумке, они должны были существовать автономно от центра города. В каждом таком блоке обязательно должна была быть школа или детский сад, большие игровые площадки, где бы жители могли проводить свободное время, широкие проспекты и много зелени.
"Не имея четкого гражданского центра, новый Белград долгое время оставался интересным гибридом политической доски почета и гигантским общежитием. Кроме нескольких государственных зданий, основная его часть – модернистские мегакварталы, которые разбросаны вдоль Дуная и соединены между собой пустырями. Но на работу и за развлечениями жителям все равно приходилось ездить в историческую часть города", – пишут исследователи Владимир Кулич и Марое Мрдулаш в книге "Modernism In-Between: The Mediatory Architectures of Socialist Yugoslavia".
По такому же принципу строились спортивные комплексы.
Часть музеев в Белграде выполнены в бруталистском стиле.
С таким же масштабом в городе строились и правительственные здания.
Некоторые из них были сильно повреждены во время бомбардировки Белграда войсками НАТО во время Югославской войны.
Наравне с гражданскими и правительственными постройками в бруталистском стиле строились и офисные здания по заказу частных компаний. Одним из главных символов столицы Сербии стала башня Генекс, известная как Восточные ворота Белграда. Некоторые называют ее самым уродливым зданием города. Башня принадлежала крупной торговой группе "Генекс", которая разорилась в 2000-х. В одной из башен расположены жилые квартиры, во второй – уже пустующие офисы. Наверху башни соединяются рестораном, который до Югославской войны вращался вокруг своей оси.
Сербский антрополог Миодраг Симович рассказывает, что даже спустя 20 лет после войны и распада Югославии многие люди в Сербии продолжают идеализировать эту эпоху, об этом времени вспоминают как о периоде свободы, надежды и равенства.
"Эта башня – символ памяти об этом времени, – говорит Симович. – В своем роде [Югославия] превратилась в миф о Земле обетованной. И это здание – проводник в ту эпоху, которую людям не удалось полноценно прожить".
Сегодня многие из этих сооружений приходят в упадок: годы войны и недостаток средств значительно отразились на их нынешнем виде. Некоторые теперь выполняют функцию рекламных площадей – композиционные детали завешивают гигантскими рекламными растяжками, через которые почти ничего не разглядеть. У государства нет достаточных средств, чтобы профинансировать ремонт всех знаковых построек или снос, например, разрушенного здания Генштаба. Сейчас местные власти пытаются привлечь в Белград иностранные инвестиции и делают упор на более нейтральные и менее идеологически заряженные стили.
Прометей под бетоном. Как создавалась, погибала и возрождается Стена памяти в Киеве
Последним памятником культуры, уничтоженным в советской Украине по инициативе властей, стала Стена памяти на киевском Байковом кладбище. Произведение могло стать одной из визитных карточек города, но было залито бетоном как чуждое советскому искусству
Советский дневник. Американец посетил СССР, а спустя полвека прочитал, что о нем писали в КГБ
Наткнувшись в служебных донесениях КГБ на упоминания визита американца Тедди Роу в СССР, историк и журналист Эдуард Андрющенко смог разыскать его в США, передать ему эти донесения, записать его рассказ о поездке в СССР — и впервые опубликовать выдержки из его заметок
Шиизм с социалистическим лицом
Сорок лет назад в Иране победила Исламская революция. К власти пришли клирики, которые в проповедях говорили светским языком "новых левых"
Мы – телеканал "Настоящее Время". Мы делаем яркие видео, рассказываем о важных новостях и злободневных темах, готовим интересные репортажи и передачи – смотрите нас на спутнике, в кабельных сетях и в интернете. Каждый день мы присылаем дайджест всего, что нужно знать, одним письмом, а также превращаем цифры в понятные истории.
© 2020 Настоящее Время. Все права защищены
