Россия и Украина сравнялись по количеству имеющихся у них танков. Об этом пишет Bloomberg со ссылкой на данные Кильского института мировой экономики и аналитического проекта Oryx, который занимается подсчетом потерянной техники сторон по открытым источникам. По их данным, у украинской армии сейчас около полутора тысяч танков, а у российской – примерно 1400. В то же время, как отмечает агентство, к этим данным нужно относиться с осторожностью, поскольку стороны не сообщают о собственных потерях – эта информация собирается исключительно по открытым источникам.
А президент Украины Владимир Зеленский накануне в интервью CNN сообщил, что поскольку западные партнеры слишком долго поставляли вооружение в Украину, украинское контрнаступление началось позже, чем было запланировано.
О темпах наступления ВСУ и количестве танков у украинской и российской армий – Настоящему Времени рассказал военный эксперт Алексей Гетьман.
– Можно ли говорить, что Украина потеряла слишком много времени из-за медленных поставок западного вооружения, и именно поэтому сейчас контрнаступление идет медленнее, чем хотелось бы?
– Слишком много времени потерялось – это такой растянутый вопрос. Да, какое-то время было потеряно, и оно теряется сейчас, потому что, как сказал президент Зеленский, некоторые наши воинские части, которые были готовы к наступательным действиям, пока не могут их начать, потому что они полностью не укомплектованы той техникой, которая должна была бы быть. Это связано с определенными задержками в поставках этой техники нашими партнерами. Почему это происходит – трудно сказать. Было 12 "Рамштайнов", на которых принимались решения не просто о том, какое оружие нам необходимо, а еще и решались логистические вопросы и сроки, в которые оно должно быть поставлено.
Почему происходят задержки? Я думаю, вряд ли наши партнеры решили меньше помогать нашей стране в этой войне. Скорее всего, в структурах наших союзников работает российская агентура – это же не секрет, что у них есть свои разведчики, свои люди в разных эшелонах власти в разных странах, – и они пытаются использовать те законные возможности, которые у них есть, ничего не нарушая, не ведя партизанскую или диверсионную деятельность. Они просто пытаются документально и логистически затянуть поставки. Начинают подниматься те вопросы, которые вроде бы надо согласовать. То есть они просто тянут время, понимая, что каждый день задержки передвижения техники на нашу территорию работает в пользу Российской Федерации.
– Если верить агентству Bloomberg, то Украина сравнялась в количестве танков с Россией. Что это могло бы значить на поле боя?
– Я не уверен, что мы сравнялись по количеству танков, потому что количество танков, которое Bloomberg комментирует на начало полномасштабного вторжения, может быть, на линии фронта оно и было, но в резерве у россиян в стратегических запасах старых танков – Т-54, Т-55 – было примерно 15 тысяч. Из них из пяти можно слепить один. Там разные оценки количества, потому что тяжело посчитать. Они стоят под открытым небом и ржавеют. Но только старых танков они могли собрать около трех тысяч.
Поэтому говорить о том, что 1400 танков, которые есть у России, против полутора тысяч украинских танков – вроде как мы имеем преимущество – дай бог, чтобы так и было. Но судя по тем потерям, которые приводит это же издание, мы подбили гораздо больше танков, чем они приводят информацию. Как наши западные партнеры считают количество подбитой техники? Они считают подбитой только ту технику, если есть видеоподтверждение. Если просто где-то взорвали танк и не сняли это на видео, то это не считается, что его взорвали. Поэтому потери российских танков существенно приуменьшены.
Точно так же приуменьшено количество танков, которые они могут использовать. Поэтому здесь мы и подбили больше танков, и я не думаю, что у нас есть преимущество в танках. Это, по большому счету, непринципиально.
– Если нет преимущества в танках, если Украине не хватает вооружения, как вы говорите, почему все равно, как мы видим по военным сводкам, украинские военные медленно, но продвигаются вперед, а у российской армии уже полтора месяца нет никаких новых захваченных территорий Украины?
– Танки – это техника, которая в основном используется при наступлении. И считать количество танков – сколько у нас, сколько у россиян – это перейти в такую плоскость, что никаких танковых боев, никаких Прохоровок, никаких Курских дуг – ничего такого не будет. Танки будут использоваться и россиянами для наступательных действий, и нами для наступательных действий.
Почему у нас получается наступать, а у россиян не очень? Во-первых, у нас более гибкая тактика непосредственно на поле боя. Россияне действуют по-другому. У них со времен, наверное, еще Советского Союза – если нарисована стрелочка на карте, что вот так надо двигаться, они так будут двигаться, не обращая внимания на то, сколько там погибло людей и сколько положено техники. Потому что если какой-то командир проявит инициативу для того, чтобы более удачно решить этот же самый вопрос, какую-то локальную военную задачу, то его будут обвинять в том, что он не выполняет приказ. Там жесткая и не совсем правильная вертикаль взаимоотношений между командирами и подчиненными.
Плюс у нас более современная и высокоточная техника, и мы ее достаточно умело используем. И самое главное – у нас военнослужащие с очень большим опытом боевых действий. У нас армия мотивированная – мы освобождаем свою территорию. У россиян она демотивированная. Многие аналитики считают, что во время войны, кроме современной техники, кроме количества этой техники, еще очень важна мотивация войска. Если армия мотивирована и солдаты знают, за что они борются, то они более успешно действуют, чем те люди, которые не знают, как им сдаться в плен, как им себя покалечить, чтобы списали их, и при первой возможности бегут. Все эти составляющие дают нам то, что мы видим: мы меньшими силами с меньшим количеством техники, с меньшим количеством снарядов и артиллерии продвигаемся вперед, а россияне, имея преимущество во всех видах вооружения по количеству, не могут наступать, держат оборону и несут потери в пять-десять раз большие, чем мы.
Это не очень хорошая тенденция: рассказывать о том, что у нас паритет в танках или в другой технике с Российской Федерацией. Это мне напоминает советскую пропаганду, когда рассказывали, что фашистская Германия напала на Советский Союз, имея колоссальное преимущество в живой силе и технике. Никакого там преимущества не было, во-первых. Просто советские люди воевали очень неумело. Если здесь говорить о том, что у нас паритет в вооружении и мы медленно продвигаемся, то это означает, что мы не очень хорошо воюем. Ничего подобного. Правильно сказали: к этой информации надо относиться очень осторожно. Давайте к ней осторожно относиться. У нас нет и не было преимущества по количеству в технике. У нас другие преимущества: в качестве наших вооруженных сил. Поэтому не надо уравнивать – там никакого равенства нет.
