Власти Беларуси собирают людей по всей стране, чтобы провести 25 октября проправительственный митинг, пишет белорусская служба Радио Свобода. Экс-кандидат в президенты Светлана Тихановская ранее заявила, что в этот день участники акций протеста объявят Александру Лукашенко "народный ультиматум". Его условия – отставка Александра Лукашенко, конец насилия на улицах и освобождение всех политзаключенных.
О том, чем рискует Светлана Тихановская, мы поговорили с политическим аналитиком Артемом Шрайбманом.
— В какой момент, как вам кажется, риторика Тихановской изменилась, она стала жестче как политик?
— Сначала с переездом в Литву, потому что все-таки пока она была в стране, нахождение здесь ее сдерживало, разумеется. Но затем с этим ультиматумом – это было важной такой точкой, когда команда Тихановской поняла, что нужно обострять, потому что динамику надо менять, динамику надо ломать. Потому что многие протестующие требуют, просят некоего нового вздоха, новой инициативы, некого направляющей руки. Потому что формат становится просто одинаковым, и были опасения, что он просто будет выдыхаться.
— Многие говорили о том, что Тихановская изменилась, ее риторика изменилась в том числе после звонка мужу. Вы проследили такой момент или нет?
— Я не думаю. Ну да, он сказал быть жестче, может быть, это придало ей сил. Но, честно говоря, здесь все вполне себе объясняется и без этого. Это такой лишний фактор, который просто наверняка укрепил ее убежденность, что надо действовать. Но, в принципе, это было видно и по заявлениям ее команды, если вы посмотрите то, что они говорили до этого, было понятно, что работа на попытку раскола элит идет, попытка выстраивать коммуникацию со стачкомами, всякими забастовочными комитетами идет. То есть это не какой-то спонтанный шаг, который просто родился, потому что она услышала от мужа благословение.
— Тихановская ставит ультиматумы власти. Как вам кажется, власть прислушивается?
— Власть их слышит, разумеется, и реагирует. Как мы слышали, по словам Лукашенко, власть проводит сейчас в противовес свой мегамитинг, как его уже прозвали, в воскресенье, собирают всей страной бюджетников и госслужащих. Но, разумеется, выполнять требование Тихановской власть не будет. И дальше стоит вопрос о том, хватит ли у команды Тихановской политического веса, чтобы нанести какой-то урон в ответ на невыполнение своих требований. Это интрига, большинство политологов, наверное, скептичны на этот счет. Но это, так или иначе, новая динамика в ситуации. Власть, разумеется, очень чутко прислушивается ко всему, что происходит, потому что это самый крупный политический кризис в истории страны.
— А люди, которых она призывает к каким-то действиям, прислушаются? Тот тотальный локдаун, о котором так часто говорят, возможен?
— Я сегодня не вижу для него предпосылок. Не знаю, что произойдет в ближайшие дни, что произойдет 25 числа. Потому что если будет какой-нибудь брутальный разгон, который повторит или превзойдет то, что было в середине августа, то может быть и повтор страйка, повтор забастовок. Но на сегодня динамика массовости протестов, скорее, медленно, но нисходящая.
Заявление Тихановской наверняка вернет протестам какую-то предыдущую численность, будет всплеск. Но представить, что они вернутся на тот пиковый эмоциональный подъем, который был в середине августа, сразу после того, как вся страна увидела фотографии и видео пыток, насилия и так далее, представить, что лишь одно заявление вернет нас туда, мне сложно. Потому что до сих пор это была феноменальная такая белорусская особенность, что не лидеры управляли протестами, не лидеры им давали какой-то вес, а наоборот, протесты своим весом определяли значимость лидера.
— Ведь говорили с самого начала августа, что у этих протестов нет никакого лидера. И вот сейчас, когда Тихановская начиная выдвигать эти ультиматумы, заявляет о неком лидерстве все-таки. Не поздно ли Тихановская делает это?
— Мы увидим, поздно или не поздно. Я тоже считаю, что если бы такие шаги делались два месяца назад, они бы звучали весомее. Просто хотя бы из-за чисел. Сегодня на улицах Минска по воскресеньям митингуют десятки тысяч человек, тогда это была не одна сотня тысяч, минимум две. Это звучало хотя бы численно весомее. Но сейчас это делается не потому, что Тихановская, ее команда думают, что Лукашенко испугается и убежит. А потому что они хотят привнести новую динамику в процесс. Это тактический ход. Никто не рассчитывает, что 25 или 26 числа Лукашенко уйдет в отставку.
— Если, как говорит Тихановская, вся Беларусь не выйдет в воскресенье на улицы, если всеобщей забастовки не получится, что это будет значить для самой Тихановской, для ее авторитета в глазах протестующих?
— В зависимости от того, как они это обыграют. Если не случится вообще ничего, если пройдет очередная мирная акция, ее не будут трогать, 26-го пара предприятий [объявят забастовку], будут какие-то инциденты с несколькими рабочими, которые уйдут на забастовку, то это, конечно, будет провал. В таком случае придется команде объяснять, почему так произошло. После этого, разумеется, к каким-то угрозам и ультиматумам Тихановской будет отношение внутри страны и вне страны более скептичное, чем сейчас. Но это не предрешено.
Вполне вероятно, что сам этот ультиматум настолько нервирует власть, что подвигнет ее на какие-то ошибки. Я думаю, что в этом частично и есть расчет. Ну да, все политологи абсолютно об этом говорят, все наблюдатели об этом говорят, что ультиматум можно делать один раз. Если у тебя не получается его выполнить с первого раза, вернее, обеспечить, то это бьет в первую очередь по твоей репутации. Рискованный ход, можно сказать, политически авантюрный ход, но это политика такая революционная, тут надо иногда идти на риск. Поэтому в принципе это объяснимо.
— Ультиматумы злят власть?
— Конечно, безусловно. Любые попытки сломать сценарий власти ее злят. Сценарий власти был и остается – заставить протест просто выдохнуться, устать: устать от безнадежности, потому что власть не уступает, и от постоянных нарастающих репрессий. И этот план не то чтобы сильно работает. Он если работает, то очень медленно, намного медленнее, чем власти хотелось бы.
Это само по себе для власти некомфортно, а тут еще появляются какие-то новые вводные. То есть уставшие силовики, которые два месяца сидят на казарменном положении, с международной легитимностью проблемы, Россия начинает намекать, что ей не нравится затягивание этой реформы, устами своих пропагандистов. И тут еще и внутри какая-то непонятная новая динамика. Это нервирует.
И, собственно, весь белорусский политический кризис – это череда нервных ошибок власти. Все, что происходило с начала этого года, – это просто бесконечная череда самострела. Это не то что оппозиция приходит и своей мощью и силой свергает какой-то очередной оплот режима. Нет, режим сам стреляет себе в ногу. Просто регулярно это делает. И то, что делает оппозиция сейчас, – это, по сути, приглашает власть к очередным таким ошибкам. Это просто подножки, которые команда Тихановской, протестное движение пытается ставить власти.
А сил свергнуть власть на улице, сил занять дворцы президента у оппозиции нет. Это противостояние неравное. Это противостояние с самым, наверное, консолидированным авторитарным режимом региона, а, может быть, всей Евразии. Но вместо этого ему можно давать подножки. Этим и занимается команда Тихановской.
— Как вам кажется, ключевым станет воскресенье, таким переломным моментом?
— Оно может стать переломным моментом. Но если ничего не произойдет, это не значит, что протест 26-го закончится.
