Белорусский политик, кандидат в президенты 2010 года и бывший политзаключенный Владимир Некляев рассказал в прямом эфире программы "Утро" о том, кто сегодня поддерживает Александра Лукашенко, какое будущее у Светланы Тихановской и чем отличаются продолжающиеся протесты от акций 2010 года.
– Изменились масштабы, а принципы остались те же. Подавление всякого свободомыслия, всякого сопротивления нынешнему тоталитарному белорусскому режиму. Есть проблема и разница, мне кажется, в том, что в 2010 году недостаточно было народной силы, народной воли для того, чтобы изменить ситуацию в Беларуси. Но хватало лидеров протестов. Теперь, к сожалению, ситуация выглядит наоборот. Достаточно силы, достаточно народной воли, но есть острый дефицит в лидерстве, и об этом уже говорят очень многие.
– Как вы считаете, откуда сила и воля народа взялась через 10 лет?
– Не вдруг это все появилось. Можно, конечно, дело представлять так, что это какое-то чудо, никто не ожидал от народа, что он сможет подняться на борьбу за свободу. Неправда, это все готовилось долгие годы. С самого начала от прихода к власти Лукашенко белорусская оппозиция, прежде всего "Белорусский народный фронт", протестовала против вообще самого института президентства в Беларуси, в общем-то, несвойственного характеру белорусов, и тем более против прихода и удержания власти Лукашенко. Пытались наладить импичмент – не получилось. Все эти годы, четверть столетия, по сути, белорусская оппозиция готовила народ к этому протесту. Так что не все и не вдруг. Причем это происходило не только в политике, но и в культуре, что очень важно.
– Как вы считаете, сам Лукашенко за эти 10 лет изменился? Сейчас он силен или слаб?
– Надо понимать, что Лукашенко, в отличие от нас, не переживает за то, что убивают людей, за то, что их изувечивают, за то, что их бросают в тюрьмы. Наоборот, он находится в кайфе. Это то, чего он всю жизнь хотел. Ему не хватало вот этого: сидеть и руководить боевыми действиями, вершить судьбы.
– При этом всем давайте обсудим социологический опрос британского центра Chatham House, который показал, что Виктора Бабарико считают лучшим кандидатом на президентский пост более 38% респондентов, а вот за Лукашенко проголосовали бы 20%. Откуда так много сторонников Лукашенко, протестующие ведь говорили о 3%?
– Политика такая вещь, что в ней все на преувеличение, как негативное, так и позитивное. При этом, безусловно, часть общества, которая поддерживает сегодняшний режим, – это не 3%. Но поддерживают этот режим эти люди по необходимости. Или они служат, как служат ему люди в силовых структурах, в администрации президента, в ведомствах, в министерствах. Это не так и мало. Начальников колхозов, совхозов. И они, понимая, что с уходом Лукашенко потеряют все свои привилегии, они за него.
– После выборов кто вас больше всего поразил как личность, как политик в белорусской общественной жизни?
– Меня лично Тихановская очень удивила. Прежде всего потому, что я узнал, когда с ней встречался в Вильнюсе, что решение продолжить дело мужа, пойти в политику, очень опасную зону для любого человека сейчас в Беларуси, она приняла сама. Я-то полагал, что у нее была какая-то договоренность с Сергеем Тихановским, с ее мужем, и вот она выполняла эту договоренность. Нет, это сделала она сама. И она очень быстро набирает форму политическую, набирает опыт. Она способный человек, и я ее готов поддерживать. Хотя многие, ну знаете, политика такая вещь ревностная зона человеческой жизни, многие говорили: да кто она такая, домохозяйка, а мы тут в политике по столько лет. Да, вот она такая, вот она появилась.
– То есть вы считаете, что у нее есть политическое будущее?
– Да, я полагаю, что это так. И оно уже очевидно. Она встречалась со многими западными политическими лидерами. Потом я у них спрашивал, каково ваше мнение об этом человеке как о политике. И никто мне из них не сказал ничего негативного. Все просто удивлялись тому, что они обнаружили в ней.
