Павел Латушко работал послом Беларуси в Польше, был министром культуры, до начала протестов директором Купаловского театра. Его уволили за гражданскую позицию и забастовку театральной труппы. После чего он стал членом президиума Координационного совета оппозиции. Эксперты неоднократно называли Латушко возможным участником переговоров с Александром Лукашенко о передаче власти в стране и даже вероятным кандидатом на высшие посты в будущей постлукашенковской Беларуси. Сейчас Павел Латушко находится за границей. Официальные СМИ в Беларуси после его отъезда на конференцию в Польшу заявили, что Латушко сбежал, а не уехал.
О своих планах и видении ситуации в Беларуси Павел Латушко рассказал в эфире Настоящего Времени.
— Скажите для начала, где вы находитесь, и, если вам не трудно, планы на ваше ближайшее будущее.
— Я сейчас нахожусь в Вильнюсе, и как раз вместе [со Светланой Тихановской] обсуждали возможные пути разрешения ситуации, сложившейся в нашей стране. Я провел за последние три дня встречи как в Варшаве, так и в Вильнюсе с ведущими политиками, представителями правительств этих стран, администрацией, канцелярией президента, парламентариями. Прежде всего моей целью было довести информацию о том, что происходит сейчас, в последние дни в нашей стране, представить видение президиума Координационного совета на разрешение этой ситуации и получить понимание возможных подходов со стороны Европейского союза.
— Что вы думаете о выступлении Тихановской в ООН?
— Я думаю, что это принципиальное выступление, очень важное с точки зрения позиционирования сегодняшней ситуации в Беларуси для мирового сообщества. Мы должны очень четко понимать, что ситуация, связанная с совершением полномочий действующего президента, который пока еще признается главой Беларуси, приходит к логическому завершению, когда срок полномочий будет практически закончен. После этого наступает новая международно-правовая и внутриправовая ситуация.
Возникает вопрос международной правосубъектности Беларуси: готовы ли страны-партнеры Беларуси принимать главу государства как главу государства – мы говорим про сегодня действующего еще руководителя страны. Говорим ли мы о том, могут ли заключаться новые международно-правовые соглашения двустороннего или многостороннего формата, назначаться послы, каким образом будут приниматься наши правительственные делегации и кто в результате должен принять на себя в Беларуси функции властные для продолжения развития нашего государства.
— Кажется, партнеры сказали, что да, готовы, на этот вопрос есть ответ, если я правильно его понимаю. Как его понимаете вы?
— Да, действительно, мы еще, может быть, не имеем единой консолидированной позиции Европейского союза. Но первые посылы, которые идут от наших партнеров, – например, в Литве однозначно есть понимание, я понимаю, что созревает к этому и Польша, – что с 5 ноября, с момента завершения полномочий действующего президента или с момента инаугурации, фактически он не будет рассматриваться данными государствами и странами Европейского союза как глава государства.
Соответственно, возникает вопрос, кто будет вести от имени Беларуси переговоры. Эта ситуация, с которой столкнется власть, и она должна понимать, что она заходит уже все дальше и дальше в тупик и нужно принимать решение.
— У вас есть ответ на этот вопрос? Или хотя бы предложение, которое вы себе можете представить работающим? Потому что речь идет не только о политических вопросах, речь идет о жизни и безопасности всей Беларуси, это же экономические отношения, политические и прочие.
— Мы должны понимать, что все будет зависеть от развития внутренней ситуации в стране. Если далее действующий президент будет позиционировать себя как глава государства, то все другие представители вряд ли могут быть восприняты международным сообществом как уполномоченные к тому, чтобы заключать международные соглашения. Просто наступит пауза правовая, будет отрицание действующего президента как главы государства, но не наступит и замещение.
Вот это с точки зрения интересов Беларуси, конечно, не самая лучшая ситуация, но не надо и ее исключать. Говорить о каких-то других правовых механизмах я бы не хотел заранее, мы сейчас их обсуждаем. Поэтому, когда придет время, я думаю, что мы проинформируем об этом.
Очень важно также со стороны Европейского союза получить четкий посыл с точки зрения ответственности тех лиц, которые совершали и продолжают совершать преступные деяния в Беларуси. Мы должны, возможно, пригласить международную крупную адвокатскую компанию, которая могла бы собрать весь материал, который имеется в огромном количестве, по нарушению прав человека в Беларуси. Когда погибают люди, умирают, находясь в следственных изоляторах или в руках милиции, а не возбуждаются уголовные дела, все те, кто к этому причастен, должны четко понимать, что ответственность наступит. Если не внутри Беларуси сегодня, то завтра на международной арене, и завтра же она наступит и внутри Беларуси.
Но мы должны разделять правовую систему силового аппарата. Потому что есть действительно сотрудники и милиции, и прокуратуры, и Следственного комитета, которые должны обеспечивать безопасность страны, должны заниматься расследованием реальных уголовных дел, а не вымышленных, сфабрикованных. Должны осуществлять действия по расследованию фактов преступлений в отношении мирных демонстрантов. То есть мы здесь должны провести очень четкую линию разграничения. Все те, кто работает в рамках закона, они будут работать дальше на Беларусь, потому что профессионалы нужны Беларуси.
— Мы говорили с Игорем Лещеней – первым дипломатом, который оставил свой пост в знак протеста против насилия на улицах после выборов. Мы у него спрашивали, почему чиновники массово не перешли на сторону протестующих. И он говорил, что чиновнику нужен понятный лидер, к которому он уйдет со словами: "Я понимаю, что ты будешь сохранять мне возможность работать и мне за это ничего не будет". Что с этим делать? Чиновников много, а лидеров ясных, которые бы могли им гарантировать будущее в профессии, видимо, для них недостаточно.
— Если позволите, конечно, я, может быть, не вправе давать такие гарантии, но действительно готов об этом говорить, и говорить очень четко и понятно. Профессиональные чиновники нужны каждому государству. Политики или политический истеблишмент может меняться в зависимости от политических приоритетов, когда побеждают те или иные политические силы. Поэтому чиновники должны иметь полную уверенность, и есть абсолютное понимание у тех людей, которые стараются содействовать переменам Беларуси, что они будут нужны государству.
Чиновник, действительно, человек осторожный. Сегодня чиновник получает заработную плату в Беларуси, в принципе, выше, чем средняя по стране, и он имеет какое-то материальное обеспечение. С другой стороны, он видит примеры, когда чиновники, ну, например, возьмем посла Пустового в Испании, который перешел как бы на сторону большинства общества, мой пример показывает, что возможны репрессии, возможно лишение всех дипломатических рангов, возможно возбуждение уголовных дел.
И тут возможное противодействие власти в отношении такого чиновника вызывает у него страх. И он думает, что он отсидится в этой ситуации, и завтра в любом случае или он уйдет с госаппарата и найдет другую работу, или он останется в госаппарате, потому что он как бы не совершил преступление. Вот тут наступает переломный момент, когда чиновники будут вынуждены принимать решение: исполнять преступные приказы, исполнять незаконные поручения? И делая этот выбор, они сами будут принимать решение остановиться.
— Нет ли ощущения, что чем дольше проходит время после выборов, тем меньше у них вариантов для сомнений?
— Ощущение есть, что весь госаппарат на сегодняшний день не подчиняется власти, если мы говорим с точки зрения эффективности работы. Он находится в состоянии демотивации и в состоянии итальянской забастовки. Они приходят на работу к девяти, заканчивая работу в шесть. Во время работы они не инициируют ничего нового, они не предлагают каких-либо государственных программ или выходов из кризисной ситуации. Они отбывают свой номер.
— То есть история замороженная. Время принимать для каждого, наверное, политика в Беларуси сейчас решения личные, важные, которые будут прозрачны для людей, которые в том числе и смотрят нашу программу. Какую роль максимальную для себя вы видите в ближайшем будущем?
— Я принял для себя гражданскую позицию быть на стороне большинства общества, потому что это соответствует мои моральным принципам, так, как воспитывали меня мои родители. Я готов идти до конца в этом процессе, до победы в этом процессе для того, чтобы обеспечить нормальное функционирование нашего государства. И своим приоритетом я сейчас вижу выработку решения с точки зрения наших международных партнеров по дальнейшей судьбе нашей страны. И в этот процесс я максимально включаюсь и включен уже три дня. И дальше буду наращивать свою системную работу. А системно работать я умею, поверьте.
