Президент Украины Владимир Зеленский заявил, что Бахмут дает один из наибольших результатов в этой войне. Под Бахмутом Россия теряет в пять раз больше солдат, чем Украина. Таковы данные разведки НАТО, которые приводит американский телеканал CNN.
Ранее секретарь Совета нацбезопасности и обороны Украины Алексей Данилов говорил, что российская армия в Бахмуте несет потери, в семь раз превосходящие потери ВСУ.
О крупных потерях российской армии сообщали также американский Институт изучения войны и командующий сухопутными силами Украины генерал-полковник Александр Сырский. Однако Институт изучения войны заявил, что военное противостояние под Бахмутом может продлиться еще несколько месяцев.
В своем вечернем обращении 6 марта Владимир Зеленский также опроверг слухи о разногласиях с главкомом ВСУ Валерием Залужным по поводу Бахмута. Ранее немецкий таблоид Bild со ссылкой на свои источники сообщил, что Залужный несколько недель назад рекомендовал подумать об уходе из Бахмута. Владимир Зеленский рассказал, что на ставке Верховного главнокомандующего прямо спросил у Залужного и Сырского, что делать с Бахмутом, и оба генерала ответили: не отходить и усиливаться.
О происходящем в Бахмуте Настоящему Времени рассказал командир подразделения ВСУ Денис Ярославский.
– На прошлой неделе была информация, что часть украинских подразделений выходит из Бахмута. Сейчас, наоборот, The New York Times пишет, что ВСУ перешли в контрнаступление в Бахмуте. Что на самом деле?
– Действительно на прошлой неделе часть подразделений вышла на плановую ротацию и на восстановление – те подразделения, которые так или иначе понесли потери. Это ротация, это никакое не отступление, это не выход из города.
Для того, чтобы понять ситуацию, которая происходит в Бахмуте, нужно, наверное, глубже посмотреть на процессы. Военные в комментариях говорят, что это уже символ – не столь стратегический, сколько принципиальный. Ни один военный – и вчера это подтвердила ставка главнокомандующего – не собирается покидать город. В этом, наверное, наша фундаментальная разница. Они называют этот город "Артемовск", разрушая его до кирпича, да так, что там еще 50 лет из-за свинца и камня не прорастет ни одно дерево. Мы же стоим за этот город и не собираемся отступать.
Да, фактически есть возможность повтора Дебальцевского котла. Точно так же там оставалась одна трасса и при выходе мы понесли большие потери. Такая же ситуация может повториться в Бахмуте.
Безусловно, все что хочешь может быть на войне. Но посмотрите на солдат, которые там находятся. Они не собираются покидать город. Вот в этом и есть проявление их духа. В этом и есть разница между нами и ними.
– Вы сейчас сравнили происходящее в Бахмуте с Дебальцевом, потому что остается одна трасса снабжения. Это действительно та информация, которую мы слышим, что есть только одна дорога снабжения группировки в Бахмуте. Но, по информации нашей редакции, на самом деле таких дорог несколько. Как на самом деле?
– Когда мы брали Балаклею, точно так же была проложена трасса, никто о ней не знал, мы через нее вошли. То есть дороги в пахотном поле проложить можно, несмотря на сложность того, что сейчас идет потепление. На одной из дорог, которую засняли видеокамеры ВСУ, мы потеряли наших людей точно так же.
Сейчас до смыкания кольца четыре километра – это четко видно на DeepStateMAP. Для понимания зрителя, четыре километра – это прострел из любого вида вооружения. Если в воздухе летают их БПЛА и мониторят передвижения техники, то можно минометом работать на эти четыре километра – это несложно.
По факту сколько дорог ни проложи, это все равно горловина в четыре километра. И все прекрасно понимают имеющуюся опасность. И действительно на сегодняшний день удалось немного отодвинуть врага от основной из трасс, которая осталась. Опять-таки, эти сто метров даются кровью, эти сто метров что-то решают, но все равно горловина в четыре километра – это стратегически очень мало.
– А в самом городе контрнаступление ВСУ происходит сейчас?
– В самом городе контрнаступление происходит. Вы должны понять, что бои идут за каждый частный дом. Техника не едет по центральным трассам, потому что они все простреливаются. Стратегически все военные понимают, что, идя по улицам, можно нарваться на какой-нибудь ПТУР (противотанковая управляемая ракета – НВ) или на что-нибудь еще. Поэтому все идут напрямую через дома. Разрушаются танками и БТР дома, через них прямо все ездят.
Объектив на камере никогда в жизни не передаст тот ужас, который на сегодняшний день происходит в Бахмуте. И каждый военный, который отдает там сегодня свою жизнь, сдерживая врага, озадачен одной самой максимальной целью в своей жизни на сегодняшний день – сделать все, чтобы этот ад не перебросился на Краматорск, Часов Яр, Константиновку. Чтобы метастазы этого зла не вернулись в Херсон, не дошли до Харькова. Это основная цель, о которой все думают, а не об отступлении.
– Основатель "ЧВК Вагнера" Евгений Пригожин опубликовал видео, в котором он просил боеприпасы, жаловался на снарядный голод у своей группировки. Вы со своей стороны фронта можете видеть, что у "ЧВК Вагнера" или вообще у российской стороны есть там снарядный голод?
– "ЧВК Вагнера", а точнее, террористическая организация "Вагнер" полностью зависит от логистики сухопутных войск Российской Федерации во всем. У них там идут свои внутренние качели. Чем больше у них качелей, тем проще нам. Они работают сейчас на севере, за Бахмуткой, на востоке. Но все равно больше там находится кадровых военных с артиллерией, со всем наступательным вооружением. Поэтому если там и есть какой-то голод, то, возможно, мы его просто не ощущаем, потому что там хватает: они насыпают и днем и ночью.
– Он еще накануне заявил, что если "ЧВК Вагнера" отойдет от Бахмута, то в целом фронт посыплется и ВСУ могут даже дойти до границ России. Что они имеет в виду? Что в других местах российский фронт укреплен не так, как они наступают в Бахмуте?
– Нет, он набивает себе политические дивиденды, повышая свою важность и важность того, что фактически вся война держится исключительно на его террористической организации. На самом деле это не так. На самом деле у них внутренняя ситуация. И если мы действительно устоим в Бахмуте, потому что там перемалывается их сотнями – они не считают просто ни мобилизованных, ни кадровиков, ни тем более уголовников, – то есть огромный шанс для тщательно спланированной полномасштабной контрнаступательной операции. Бахмут на сегодняшний день их тянет как магнит. Они все туда лезут, там они и остаются.
– Оценки разведок НАТО говорят о том, что Россия теряет под Бахмутом в пять раз больше солдат, чем украинская армия. Но это значит, что, условно, на пять погибших российских военных приходится один украинский. Вы согласны с такими оценками?
– По всем правилам наступательной операции и военного дела действительно наступающая сторона несет в три-пять раз выше потерь, чем обороняющаяся сторона. Да, можно оценить потери так. Просто никто на сегодняшний день с их стороны не считает четко, кто погиб. Такая мясорубка происходит на линии соприкосновения, что невозможно посчитать. Никто не забирает с их стороны раненых, они просто разбросаны. Нам делать больше нечего – летать с дрона и считать погибших. Потери с их стороны можно оценить только плюс-минус визуально и по определенной поступившей оперативной информации.
Их зэки, которых отправляют, просто не хотят идти в бой. Это наш моряк, понимая, что сейчас он получит всю мощь армады с кораблей, может послать русский корабль русскими словами по русскому маршруту. Это наш солдат может перед смертью закурить сигарету и сказать: "Слава Украине". Русские на это не способны. Поэтому они и умирать не так хотят. А мы готовы там стоять до конца и готовы умереть, потому что это наша земля. Вот в этом наша разница. И аналитики отталкиваются исключительно от классического мышления разведки. Но они никогда не поймут внутренний характер всего происходящего и дух, который невозможно сломать.
– Как люди на фронте восприняли видео, где расстреливают украинского пленного после того, как он произносит: "Слава Украине"?
– Я думаю, теперь будет меньше пленных русских. Вот так восприняли. Они сами разжигают это зло и сами делают так, чтобы их ненавидели, чтобы солдаты в ярости разрывали их точно так же, как они разрывают нас. Они не соблюдают Женевские конвенции, нарушают правила ведения войны, нарушают все нормы. Они террористы, а не военные. Не может военный офицер или солдат поступить так, как вы видели на видео. Есть правило ведения войны, которому обучают в военных училищах, в школах – везде, где воспитываются военные, они знают эти правила. Расстрелять безоружного за то, что он сказал "слава" своей стране, – это звери, а не военнослужащие. Это именно воплощение зла. Зло спало 80 лет, и теперь оно проснулось во внуках и детях тех, кто с ним боролся.
