Программный директор "Артдокфеста" Виктория Белопольская рассказывает о фильмах внеконкурсной программы и о том, на какие конкретно выдумки хитра голь, то есть сама дирекция "Артдокфеста".
Бедность все-таки порок: она не дает развернуться во всю огневую мощь. Это я про "Артдокфест", наш фестиваль, по-прежнему случающийся в конце каждого года. Случающийся – точное слово: в том, что мы еще живы – при всем том харассменте, который любит обращать на нас отечественная властная система, – есть элемент вполне случайной удачи. И приходится радоваться тому, что мы еще живы и можем, что называется, поактивничать.
Хотя в остальном грустно: фестиваль наш проводится на волонтерской, так сказать, основе, на грант Фонда Михаила Прохорова. Фонд единственный оказывает нам поддержку, покрывает, дай бог, половину издержек. Почти никто из команды фестиваля не получает зарплату, а самоотверженные президент В. Манский нередко спонсирует фестиваль из семейного бюджета. И – горжусь коллегами – никто не ноет. Кроме меня. Я ною. Ною, что нет денег на интересное. Нет денег, чтобы показать лучшие зарубежные фильмы, которые продемонстрируют нашему зрителю, каким изысканным видом киноискусства стала документалистика; чтобы вновь составить тематические программы, которые нам удавалось делать раньше и на которые теперь, увы, нет средств.
Screening fee, плата, взимаемая правовладельцами за показ фильма на фестивале, – бич таких волонтерских культурных инициатив, как наша, и… спасение креативного авторского документального кино. Теперь, когда документальное кино за рубежом стало настоящей индустрией, когда в мире около 2000 площадок, показывающих доккино, агенты по продажам демонстрируют непримиримость. Показать качественный фильм бесплатно практически невозможно. Жизнь диалектична: фестивали стали альтернативным кинопрокатом и позволяют авторскому доккино воспроизводиться, но бедные родственники – фестивали – страдают.
Однако диалектика простирается далее: пострадав некоторое время и ощутив всю бесплодность этого занятия, становишься технологически патриотичным: уже не просто смотришь, а внимательно разглядываешь те шесть сотен фильмов, которые приходят на отбор, и особенно те, о которых раньше не знал, которые явились, как говорят фестпрофессионалы, самотеком. И видишь то, что, может быть, проглядел бы, будь "Артдокфест" богат.
Например, что в том российском кино, которое делается без поддержки каких-либо институций и авторы которого в фестивальной анкете в графе "производитель" пишут "я сделал этот фильм сам", появился целый корпус фильмов экзистенциальных, говорящих о проблемах не насущных, а сущностных – о самоидентификации человека, о ситуациях жизненного выбора. Так и появились у нас программы "Metoo?" и "Больше жизни".
В первой – фильмы о современных российских женщинах, о том, насколько мировые общественные тренды вторглись в их жизненную практику. Вторая – без преувеличения – о жизни и смерти, об осознании человеком себя и своего места среди других. Иногда – Других, в самом что ни на есть психологическом смысле этого слова. И оказывается, что в этих "я-сделал-этот-фильм-сам" такая степень свободы – и автора, героя – и такая глубина их искренности, что не удержишься от мысли: а, может, и хорошо, что документальное кино становится своего рода активизмом, а? Ну, правда, не выстрой Лена Кондратьева, выпускница Московской школы кино настолько близкие, доверительные отношения со своей героиней Инной – вне и всякого графика производства, продюсерских задач и прочего – разве удалось бы ей снять такой откровенности фильм о женщине в кризисе, каким получился ее "Переходный возраст"?.
И какой продюсер вложится в фильм "Я счастлива", который сделали Настя Коркия и ее мама Мила Некрасова – о том, как рак, которым Мила заболела, вернул ей ее жизнь, ее свободный выбор, ощущение своей судьбы? Да какой продюсер рискнет профинансировать поездку, которую предприняла Мила, – в Амазонию, в самую что ни на есть сельву к какому-то шаману-хилеру да еще и с неизвестным результатом?
С другой же стороны, не отвлекаясь на зарубежные соблазны, лучше просматривается зарубежье ближнее. Вот хотелось мне отказаться от программы "После Союза" (мне казалось, вся эта повестка имперская в нашем общественном сознании уже отступила), а невозможно – настолько поразительные снимают в бывшем СССР фильмы. Вот "УзРок" Арслана Велиева – о том, что в тоталитарном, как нам кажется, Узбекистане отважно борется за жизнь рок-музыка. А тем временем в Азербайджане появилась совершенно своеобразная документалистика, и она теперь в конкурсах главных фестивалей мира – "Мать и сын" Хилала Байдарова был только что в главном конкурсе фестиваля в Амстердаме, а мы покажем его же "Когда созревает хурма", призера Visions du Reel в швейцарском Ньоне.
Это индивидуально-авторское и одновременно очень национальное кино – ритмически совпадающее с другим видом азербайджанского искусства – с мугамом. А в Украине подтверждается старая истина: лучшее документальное кино появляется там, где гремит, кипит История. Да, с заглавной буквы. И да, в странах, где высвобождается энергия свободы или где бушует энергия конфликтов. Так, недавно лидировали израильтяне (правда, там всегда была высокая культура доккино, и в небольшой стране действует семь киношкол), а теперь явно впереди Украина. Я давно не видела столько ярких фильмов из одной страны, да еще и переживающей кризис кинопроизводства. И все они дышат особым чувством к соотечественникам, ощущением родства пассажиров одной не очень-то надежной лодки в океане тревожной непредсказуемости. В этом смысле "Поет Ивано-Франковсктеплокоммунэнерго" Надежды Парфан – шедевр соучастия и сопереживания.
Дело в том, что там так по-украински поют. Поет профсоюзный хор ивано-франковских слесарей-сантехников, ремонтников, бухгалтеров, диспетчеров и всех остальных коммунальщиков. Поет, не изменяя принципу, провозглашенному Иваном Васильевичем, профкомовским лидером: "Сначала людям тепло, а потом – петь". И даже если "потребители" уничтожают диспетчеров разгневанными звонками, а сами коммунальщики бесконечно латают пробоины в собирательной городской батарее, которая давно проржавела, украинцу очень важно петь. И эту потребность пения, украинского ритуала выражения состояния посредством песни молодому режиссеру не помешал уловить и грохот кувалд.
По большому счету "Артдокфесту" тоже приходится улавливать некие важные токи сквозь мешающий фон – то на сайт наш DOS-атаки за три дня до открытия, то счета грозят закрыть, то всяких гопников, портящих воздух в кинотеатре "Октябрь", снаряжают.
Но есть в нашей программе фильм "Тренер". Его герой – тренер по удивительному виду спорта. Он называется "интуитивный футбол". Это минифутбол, в который играют слепые, ориентируясь исключительно на звуки, исходящие от мяча, других игроков, от тренера. Кстати, звуковая среда, как ее ощущают незрячие игроки, стала и звуковым треком фильма. Так вот, что-то нас с ними роднит. Мы тоже действуем интуитивно. Ориентируемся на сигналы из самого кино. Пытаемся уловить его настроения вот сейчас. И передать пас тем, кто в зале.
Мнения обозревателей Настоящего Времени не всегда отражают точку зрения редакции
