Маэстро итальянских ужасов Дарио Ардженто называют "Висконти насилия". Он встряхнул кинематограф 70-х, возведя жанр "джалло" на новый уровень. Он соединил кровавый жанр с визуальной эстетикой, вдохновившей целое поколение голливудских режиссеров: Джорджа Ромеро, Джона Карпентера, Тоби Хупера, Брайана де Пальму и многих других.
Ардженто писал сценарии для всех своих фильмов в уединенной атмосфере гостиничных номеров. Документалист Симоне Скафиди решает подсмотреть за творческим процессом режиссера, попутно рассказав о его жизни и творчестве. Фильм "Паника Дарио Ардженто" – это увлекательное путешествие по страницами его биографии. Премьера картины прошла на Венецианском кинофестивале.
Лента наполнена многочисленной хроникой из ранних интервью мастера, репортажей со съемок его фильмов, а также интервью с семьей, коллегами и почитателями, среди которых Гаспар Ноэ, Гильермо дель Торо и Николас Виндинг Рефн. Фильм погружает зрителя в мир Ардженто и демонстрирует эволюцию его стиля. Если семья и итальянские коллеги раскрывают подробности личной жизни Дарио, а также рассказывают о его методах работы, то известные режиссеры говорят о том, как работы Ардженто повлияли на развитие киноязыка и вдохновили многие поколения кинематографистов.
Скафиди также пытается выяснить, кем на самом деле является Ардженто, почему его кино так воздействует на зрителя, чего боится сам автор и с какими кошмарами он сражается. Документалист не только анализирует творчество мастера, но также исследует его слабости и борьбу с внутренними демонами.
В 2019 году Симоне Скафиди уже приезжал в Венецию. Тогда вне конкурса кинофестиваля была показана его предыдущая картина "Фульчи как фейк"— первый биографический фильм, посвященный фигуре Лучио Фульчи, другого мастера хоррора. Мы встретились с Симоне Скафиди и Дарио Ардженто в Венеции и поговорили о картине.
Разговор проходил на итальянском языке.
– Господин Ардженто, в фильме все говорят, что вы революционер в кино. Вы согласны с этим?
Ардженто: Я знаю, что некоторые, но не все, считают меня революционером. Но я не очень понимаю, что это значит. Что означает слово революция? Это значит, что произошли какие-то изменения. Может быть, в этом смысле да, это правда, я привнес что-то новое. Что-то новое может быть революционным.
– Интересно, что феномен Дарио Ардженто, как мне кажется, больше известен в мире, чем на родине. Интервью вы брали в основном у зарубежных режиссеров: Николаса Виндинга Рефна, Гильермо Дель Торре, Гаспара Ноэ. Как вы думаете, почему?
Скафиди: Все знают, что Дарио Ардженто – великий режиссер, и публика любит его фильмы. Я считаю, что важно подчеркнуть, что ни один режиссер не имел равного успеха у публики с каждым выходящим фильмом. Даже последние его фильмы фанаты ждут с нетерпением. Критики, конечно, были в некоторых случаях чуть менее благосклонны к нему, если сравнивать с другими режиссерами, которых сегодня мы считаем равными Дарио Ардженто. Но утверждение, что в Италии он не настолько известен, мне кажется мифом.
Например, если говорить о новых поколениях итальянских режиссеров, то Саверио Костанцо, например, восхищается Ардженто. Я про него говорю, потому что его фильм сейчас здесь здесь, в Венеции. Выбор интервьюируемых режиссеров в моем фильме обусловлен прежде всего тем, что мы хотели привлечь международную аудиторию. Мы ориентировались на американский и европейский рынок. А еще, к сожалению, ни один итальянский режиссер поколения Рефна не известен так же, как он. Но я не сомневаюсь, что если бы я позвонил Паоло Соррентино, он бы тоже пришел и сказал много замечательного о кино Ардженто.
Я хотел бы развеять существующее у нас представление о том, что кино Дарио Ардженто нравится лишь узкой прослойке зрителей. В то время, когда выходили первые фильмы Ардженто, было принято критиковать всех режиссеров, даже Пазолини и Антониони. Давайте вспомним, какой прием получила "Сладкая жизнь" Феллини. Поэтому я был бы очень осторожен в этом вопросе.
Сегодня всем ясно, что Дарио Ардженто – автор, выходящий за рамки жанра. Но посмотрите, какие у него награды от критиков нового поколения, которым по 50–60 лет и которые восхваляют его кино с 30 лет. Например, сегодняшний художественный директор фестиваля в Локарно – Джонна Назаро – 25 лет назад написал замечательную статью о "Призраке Оперы" (входит Джонна Назаро и начинает обниматься с Дарио).
– В фильме есть цитата Хичкока: "Этот итальянец начинает меня беспокоить". Есть ли сегодня в мире кино кто-нибудь, кто заставляет вас переживать подобные эмоции?
Ардженто: Нет. Беспокоиться – нет. На самом деле, я даже рад, что есть, скажем так, соревнование, конкуренция. И конечно, я рад, что есть люди, которые любят мое кино и следят за ним.
– А каким вы видите будущее жанра "джалло", особенно в текущих реалиях cancel culture и борьбы против экранного насилия над женщинами?
Ардженто: Главными героями моих фильмов почти всегда были женщины. Молодые девушки, пожилые – женщины всех возрастов. В моем фильме "Суспирия" вообще только женщины. Я всегда очень уважительно относился к ним. Для меня женщины очень важны. Говорить о плохом обращении с женщинами в кино начали гораздо позже. И это не имеет никакого отношения к моим фильмам.
– Но вы рассуждаете на эту нему в своем последнем фильме "Темные очки". Вы над этим сценарием работали во время съемок фильма?
Ардженто: Нет, я уже закончил к тому времени.
Сафиди: Это эскамотаж, подмена! Он пишет сценарий, скажем так, воображаемого фильма. В итальянской "Республике" уже напечатали, что Ардженто как раз работал в отеле над "Темными очками". Не знаю, кто распространил эту информацию, но это неправда.
– Задумывались ли вы когда-нибудь о том, чтобы выйти за рамки вашего жанра?
Ардженто: Да, я однажды это сделал, снял "Пять дней" – исторический фильм с Челентано в главной роли. И больше я об этом не думал. Я решил, что буду продолжать рассказывать о том, что мне интересно. Тогда я чувствую себя счастливым. Мне нравится придумывать и реализовывать то, что получается у меня лучше всего, – мои истории.
– В фильме есть архивная съемка, где вы выворачиваете карманы и достаете много билетов из кино. А сейчас вы часто смотрите кино? И смотрите ли вы какие-нибудь документальные фильмы?
Ардженто: В прошлом в кинотеатрах документальные фильмы не показывали – их смотрели в киношколах. И там я кое-что видел. Сейчас я смотрю много. Смотрю их повсюду. Когда кто-то предлагает мне посмотреть какой-то фильм, я всегда говорю "да". Мне интересно. Но, к сожалению, я не запоминаю названия.
– Симоне, это уже второй ваш фильм о культовом режиссере джалло. Первый был про Фульчи. Вы сами не хотели снять что-то в этом жанре?
Скафиди: До того, как я начал заниматься документальным кино, я снимал художественные фильмы. Они были другого типа – драматическими. Джалло, на мой взгляд, очень сложно сделать сегодня, и чрезвычайно сложно делать сегодня в Италии. Был период, очевидно, когда итальянские джалло были в фаворе. По сути, этот жанр изобрел Дарио Ардженто. Конечно, были фильмы ужасов, такие как фильмы Марио Бавы, но они никогда не доходили до итальянской аудитории в таком объеме.
Я должен сказать, что я нашел свой жанр в биографическом фильме. Я до этого делал фильм про футболиста Хавьера Дзанетти, капитана "Интера", про Фульчи. На этом этапе меня интересует кино, которое рассказывает о личности. Так что для меня работа над фильмом про Дарио Ардженто была работой не только про великого режиссера, но и про человека.
– Один из ваших героев говорит: "Дарио в кино лев, а в жизни овечка". Это и сейчас так? Что-то изменилось?
Скафиди: Это говорит Микеле Соави. И надо пояснить, в каком контексте он это говорит. Он говорит, что Дарио очень много отдавал себя, он отдавал себя своим поклонникам. "Но иногда кто-то вел себя довольно агрессивно", – говорил Соави. Были и женщины, которые его преследовали. И в этом смысле он был "овечкой" для поклонников и преследователей. Соави говорит об этом с симпатией. Но, конечно, если анализировать то, что сделал Ардженто в Италии в начале 70-х, то есть революцию в жанре, – это акт величайшего мужества. А если ты смел в кино, ты смел и в жизни.
– В конце вашего фильма герои отвечают на вопрос: "Кто такой Дарио Ардженто?" А кто Дарио Ардженто для вас?
Скафиди: В фильме есть момент, когда Кристина Марсильяч (испанская актриса, исполнительница главной роли в фильме "Опера" – НВ) отвечает на этот вопрос: "Я не знаю". Я отвечу так же, как она. К счастью, во время работы над фильмом я тоже не нашел ответ на этот вопрос.
Люди, которых я интервьюировал, высказывают свои версии, но многие из них ложные. Они говорят некоторые вещи, а потом их опровергают. В этом, мне кажется, и есть смысл. Я верю, что зритель этого фильма выберет своего Дарио Ардженто. Но у меня не было амбиций – и, прежде всего, достаточных навыков – чтобы ответить на вопрос, кто такой Дарио Ардженто, раскрыть тайну Дарио Ардженто. Потому что, как говорит Рефн, "загадка Дарио Ардженто – это тайна человеческого существа".
