Владимир Путин заявил о превращении Украины в "какую-то анти-Россию". По мнению российского президента, в соседнем государстве происходит "очевидная зачистка политического поля", а Запад на это никак не реагирует.
"Это, безусловно, вопрос, который должен всегда находиться в поле нашего внимания, и мы своевременно, должным образом, имея в виду те угрозы, которые для нас создаются, должны будем на это реагировать", – добавил Путин.
Это выступление он сделал на фоне обвинений в госизмене в адрес депутата украинской Рады, лидера пророссийской партии "Оппозиционная платформа – За жизнь" Виктора Медведчука.
Как Путин собирается реагировать на внутренние процессы в Украине? Об этом мы поговорили с политологом Глебом Павловским.
– Путин здесь, так сказать, высказал довольно искренне две стороны, это удивительно, российского отношения к Украине. Московская политика в отношении к Украине более или менее известна, и она мало менялась в последние годы. За ней стоит, конечно, глубокая патология, не имеющая прямого отношения к Украине, и, как ни странно, Путин ее высказал. Он сказал про Украину – анти-Россию, именно за этим надо следить внимательно, потому что Путин воспринимает Украину как зеркало. И то, что он позволяет себе в отношении Украины, он очень внимательно отмечает в действиях Киева.
Медведчук разыграл карты лучше, чем Путин. Он превратил себя в монопольный канал влияния
Он имеет в виду не политическую сторону вопроса, а то, что он и его круг в Украине ищет оправдание, обоснование вообще своей политической философии. Это очень странно для людей, которые непрерывно говорят о суверенитете. Но Украина и Россия – это для них патологическая пара. И сегодня Путин это высказал вслух, я удивлен, потому что это, вообще-то говоря, действительно глубокий подтекст отношений. А это значит, что Украина постоянно будет воплощать для Кремля какую-то совершенно особую силу, не равную даже реальному стратегическому или экономическому потенциалу Украины. То есть это несчастная ситуация, она плохая.
– А как Путин все-таки может ответить на задержание своего ближайшего сторонника в Украине?
– Здесь нет никакой большой тайны, Путин будет готовить, я думаю, сейчас готовит второе издание той мобилизации, которую мы недавно наблюдали: военно-технической, стратегической мобилизации. Вообще наша система работает так, она активна только в режиме мобилизации, в режиме управления обычного политикой она, в общем, малокомпетентна. Ждите встречи.
– А вам понятна, какая конечная цель у это мобилизации?
– Забудьте выражение "конечная цель", когда говорите о московской политике. В ней нет представления о конечной цели, потому что в этом и состоит патология. Почему для России так важна Украина, если она не готова ее оккупировать? А если Россия ее оккупирует, что она будет с ней делать? Совершенно непонятно. Это будет крах именно российской системы, а не украинской в первую очередь.
– Глеб Олегович, когда вы работали с Путиным, с его командой, Медведчук уже тогда был довольно видным политиком в Украине. Известно ли вам что-то об их взаимоотношениях? Как вообще Путин относится к Медведчуку?
– Этим отношениям не так много времени. Собственно, они возникли где-то в районе 2005 года. Тогда Медведчук, конечно, вызвал у Путина симпатию своим стилем управления, своей способностью организовывать, если что-то говорит. Потому что для Украины тогда это было совершенно нетипично. Украина была в общем неуправляемой страной, так же как и Россия, впрочем, с моей точки зрения. Медведчук с его стилем американского яппи производил очень сильное впечатление на Путина. Но дальше Медведчук разыграл карты лучше, чем Путин. Он превратил себя в монопольный канал влияния. То есть кто на кого влияет больше – не так просто сказать. Моя точка зрения, что Медведчук влияет на украинскую линию политики России больше, чем Путин через Медведчука влияет на Украину.
– Путин стремится нащупать другие центры влияния на Украину?
– Он очень консервативен в кадровых делах. Он, видите, [объявленному ЦИК Беларуси президентом Александру] Лукашенко никак не может найти замену.
