Сколько бездомных собак живет на улицах в Грузии, точно неизвестно. Последний раз их пересчитывали в 2015 году – и насчитали 43 тысячи. То, что ежегодно их количество увеличивается, понятно и без статистики. В стране с большой интенсивностью работают волонтеры: как местные, так и приезжие. Особенно много их стало после начала войны в Украине, когда в Грузию пошел поток беженцев и релокантов.
Гражданка Украины Карина Куцарова приехала в Грузию задолго до полномасштабного вторжения – в 2017 году. За несколько лет ей удалось создать здесь команду, которая спасла и пристроила в семьи более 1600 бездомных животных.
Интервью с зоозащитницей публикует Радио Свобода.
Все время кого-то спасала
– Я родилась в Днепропетровской области, в Кривом Роге, – рассказывает Карина. – В 18 лет уехала из дома и насовсем уже не вернулась, хотя и приезжала в гости. Сейчас, когда идет война, у меня в Украине уже практически не осталось никого из близких, все уехали в разные страны. Мама давно в Германии. А я работала барменом на Кипре, потом поехала в Египет, Турцию, Таиланд, работала в туризме. По ходу дела учила английский. В каждой стране надо было начинать жизнь заново. Семь лет назад знакомые пригласили меня поработать в Грузии. Я работала в Батуми в казино, стала менеджером, у меня были в подчинении три департамента.
– Как получилось, что вы начали помогать животным?
Когда ты делаешь шаг в волонтерство, пути назад уже нет
– Эта история началась еще в детстве. В семь лет я шла в школу с одноклассницей через железную дорогу. Увидели щеночка, попавшего под поезд. Пытались достать его, переложить, но он уже был мертвый. Придя домой, я сказала родителям: хочу, чтобы у меня был свой приют для животных, буду помогать им. С этого и началось. Я таскала домой то котов, то собак, все время кого-то спасала.
Когда я приехала в Грузию, я, конечно, увидела все, что там творится с животными: на улицах очень много бездомных собак и кошек. Но если в городах собаки более-менее сытые, привитые и стерилизованные, то на трассах, например Тбилиси – Батуми, творится просто ужас: там целые стаи больных истощенных животных! Однако сначала я, как и многие другие, старалась не сильно обращать на это внимание. Я переводила деньги приюту, помогала финансово, но физически не принимала участия, потому что знала: если начну, это не кончится уже никогда. Когда ты делаешь шаг в волонтерство, пути назад уже нет.
Но однажды случилась такая история. Мы с друзьями сидели в кафе, а на улице мужчина заводил машину и не знал, что под капот забрался котенок. Малыш закричал, мужчина заглушил двигатель, котенка вытащили, но ремень уже перемотал ему лапку, она была вывихнута, сломана, висела. При этом котенок был страшно напуган и агрессивен, прятался, и мы два дня не могли его поймать. Каждый день приходили в это кафе, с утра до вечера бегали, ловили – и никак. Потом нам помогли местные ребята, они впятером поймали котенка в коробку, и мы повезли его на рентген.
На трассах творится просто ужас: там целые стаи больных истощенных животных
Доктор сказал, что лапка в плохом состоянии, уже началось заражение крови и котенка вряд ли удастся спасти. Но все-таки решил дать ему шанс, назначил много всяких медикаментов, велел нам каждый день обрабатывать лапку. Я взяла на себя эту ответственность – это было мое первое животное.
Это оказалась девочка, я назвала ее Кэрри, потому что она искусала всех и сама была вся в крови, как героиня одноименного фильма по Стивену Кингу. Эта кошечка прожила у меня полгода, я ее полностью реабилитировала. Ей сделали операцию, вставили в лапу металл. Со временем она даже стала социальной, и я нашла ей дом, сейчас она живет в Швейцарии.
Сначала Кэрри нашла дом в Грузии, жила там год, потом я увидела публикацию в фейсбуке: кто-то видел эту кошку в ужасном состоянии. Я поехала к хозяевам, они сказали, что она все время убегает и гуляет сама. И я ее забрала. У нас тогда уже была наша организация DogCat Batumi. Мне написала одна девушка из Беларуси, давно живущая в Швейцарии: я очень хочу спасти того, кто нуждается в помощи. У нее только что умер кот: она оставила его на передержке, и он упал с балкона. Я ответила, что у меня есть только Кэрри, инвалид, у нее лапа все время в одном положении. Она говорит: возьму. Я подготовила все документы на выезд, и эта девушка сама прилетела и забрала Кэрри в Швейцарию.
– По некоторым наблюдениям, с кошками в Батуми дело обстоит еще хуже, чем с собаками: многие в очень плохом состоянии.
– Собаки всегда на виду, они более социальные, а кошки часто прячутся, не всегда понятно, где они живут, поэтому спасать их намного сложнее. И они достаточно хорошо плодятся в городах, на улицах полно котят. В то время, когда мы начали заниматься волонтерством, в Батуми многие люди брали бездомных животных и везли в приют. А ты же не знаешь, как он будет в приюте, ведь это не Европа, где его привьют, все сделают. В Грузии был совсем не тот уровень. В приюте всего пара человек, которые еле-еле могут просто покормить животных какими-то обрезками и кашами, но не могут прививать, стерилизовать, их государство не финансирует. Так и получалось: вроде ты помог, а что дальше с этим животным, никто не знает.
Показали людям алгоритм действий, и они начали собираться в группы, помогать друг другу и животным
И вот когда наша команда начала заниматься этой деятельностью, мы стали создавать базу, которая дала бы людям возможность со знанием дела спасать животных. Мы создали чаты: телеграм, инстаграм, фейсбук, тикток. Люди, даже обычные туристы, писали: я нашел, например, котенка (или собачку). И мы старались не забирать это животное, а объяснять людям, как они сами могут его спасти.
Вот сейчас меня уже нет в Грузии, полтора года назад я уехала в Канаду, но у нас существует налаженная система, есть списки передержек, клиник, водителей, специализированных магазинов и аптек, и все это в публичном доступе. У человека, который приехал в Грузию и хочет кого-то спасти, есть полностью вся база для такой деятельности. И даже если у него нет на это денег, то есть возможность собрать средства у нас в чате.
Поэтому сейчас спасают, конечно, больше животных. И в Тбилиси уже есть русскоговорящие волонтеры, и в Кутаиси такая же группа, которая и на трассы ездит кормить собак, как и мы. Мы показали людям алгоритм действий, и они начали собираться, кооперироваться в группы, помогать друг другу и животным.
– Как дальше развивалась ваша зоозащитная деятельность в Батуми?
– Однажды я увидела публикацию в инстаграме: девчонки собирались идти в приют. Я подумала, что пришло, наверное, время и мне помогать животным ближе, не просто отправлять деньги. Мы все вместе пошли в приют, познакомились, начали помогать. Этот приют находится за батумским аэропортом, он не государственный. Пожилая местная женщина и один мужчина просто помогают собакам и кошкам. Эта женщина спасала собак еще в 90-е, вывозила, когда их расстреливали, и создала свою маленькую территорию, где они живут, а потом пришел этот мужчина и стал ей помогать.
Когда в Батуми начался курортный сезон, собак из города собрали и вывезли на городскую свалку
В тот год, когда в Батуми начался курортный сезон, собак из города собрали и вывезли на городскую свалку. Волонтеры начали искать в городе своих собак, которых кормили, и не могли найти. Потом обнаружили их всех на свалке. Тогда мы все поехали на свалку, начали вытаскивать оттуда собак. Поднялся большой скандал: мэрия, телевидение и так далее, и мы во всем этом участвовали.
Вот тогда мы и договорились с мэрией Батуми, что они предоставят нам кусочек территории, место, куда мы можем этих собак забрать, привести в порядок, вылечить, стерилизовать, привить, а потом либо отвезти обратно в город, либо найти им дом. С этого момента мы отделились от приюта, начали работать сами. Вывезли со свалки всех, кого могли. Наша команда и сейчас продолжает пользоваться этой территорией. Городские власти помогли нам построить там четыре вольера, предоставили будки для собак.
– Кто входит в вашу команду?
– В основном это всегда были приезжие, эмигранты. Но многие уже уехали из Грузии. Сейчас это две девочки из Беларуси, одна девочка из Украины и я.
– Какие истории спасения животных вам запомнились больше всего?
Пристраивали в России охотничьих собак, которых в Грузии много на улицах
– Историй было много. Мы начали делать публикации в фейсбуке, искать дома животным не только в Грузии. Сперва отправляли в Россию, познакомились с волонтерами оттуда, там пристраивали охотничьих собак, которых в Грузии много на улицах. Их часто забирали, будущие хозяева готовы были платить приличные деньги за их отправку.
Постепенно мы нашли перевозчиков, начали возить и в другие страны. У нас уже налаженная система, мы знаем, какие документы надо делать, кто может перевезти собаку, каково время карантина после прививок. И когда человек писал нам: я хочу взять вот эту собаку, но не знаю, как забрать ее за границу, мы сразу предоставляли ему четкий план.
Гулял по Батуми пес по имени Джордж, двортерьер, помесь с ретривером. Его заметили туристы из Германии, написали нам: очень понравилась эта собака, но для Европы же нужен сложный анализ – титры на антитела к бешенству, потом карантин и так далее: как же быть? Я им говорю: вы можете привести собаку на передержку, оплатить ее, а мы сделаем все документы, прививки, титры и так далее, она просидит карантин, а потом либо мы ее вам отправим, либо кто-то привезет. Тогда как раз закончилась пандемия, я собиралась к маме в Германию и сказала им, что могу привезти собаку.
Если человек хочет взять конкретное животное, он готов за это платить
Мы подготовили все документы, я взяла Джорджа, перевезла его из Батуми в Тбилиси, оттуда мы полетели на самолете в Польшу, а потом уже поехали на поезде в Мюнхен, где я передала его новым хозяевам. Джордж уже два года у них живет, и все очень счастливы.
С этого песика началась пристройка животных в разные страны. Мы поняли, что это нетрудно, просто нужно время и финансовые затраты. Но если человек действительно хочет взять конкретное животное, то обычно он готов за это платить. И даже если не готов, то мы поможем собрать деньги.
– В Грузии на улицах очень много породистых собак и их метисов. Есть хаски, спаниели, много охотничьих пород. Откуда они берутся? Вы интересовались этим вопросом?
– Конечно. Проблема в том, что там не контролируют разведение животных. Кроме того, не контролируют хозяев, животное может спокойно потеряться и не найтись. Государство только сейчас приходит к необходимым законам. Так, в прошлом году приняли закон о контроле, о том, что у животных должны быть чипы и так далее. А раньше вообще никаких обязанностей у хозяев не было. В Грузии популярные породы – охотничьи: пойнтеры, сеттеры, хаски. Люди теряют животных, они убегают, а потом спариваются с другими, вот и получается, что метисы всех пород живут на улицах.
В Батуми полно очаровательных щеночков с разными глазами: один голубой, другой коричневый. Это метисы хаски
А хаски – это отдельная история, про них просто книгу можно писать! Они очень красивые, когда маленькие. И часто люди, не зная ничего об этой породе, просто за красоту берут их себе, дарят детям. Но они не понимают, что это очень серьезная порода, с ней надо много работать, им необходимо бегать минимум по 15 километров в день. Соответственно, люди заводят этих собак в квартирах и потом не справляются.
В Батуми я сразу обратила внимание на бесконечные объявления: потерялся хаски, потерялся хаски… А почему они теряются? Хаски любят бегать, им вообще все равно, куда бежать, лишь бы бежать, вот они и бегут. И по всему городу полно очаровательных щеночков с разными глазами: один голубой, другой коричневый – это чаще всего метисы хаски, которые разбежались по стране.
– И все-таки процесс, наверное, не такой простой – взять животное с улицы, подготовить, отправить. Как это происходит, сколько времени занимает, сколько примерно стоит?
– Это зависит от конкретного животного. Если ты берешь, например, собаку, сбитую машиной, с травмами, переломами, то процесс заживления может быть очень длительным. В таких случаях мы стараемся экстренно помочь: забрать, лечить. Но если даже просто взять собаку с улицы, а тем более с трассы, то у нее по-любому будет какой-то букет болезней, и мы все равно сразу везем ее в клинику. В среднем восстановление занимает около трех месяцев. А по деньгам, если у собаки нет серьезных травм, то это около тысячи грузинских лари (то есть примерно $370).
Бывают, конечно, исключительные случаи. Сейчас у нас есть один котик, Гринч. У него вместо носа огромная рана, и за полгода лечения на передержке лучше не стало. Сейчас ждем результатов анализа: врачи подозревают онкологию. Пока назначили курс антибиотиков на десять дней. Если улучшения не будет, я просто не знаю, что делать. Тогда, наверное, единственный вариант – это если кто-то возьмет его на бесплатную передержку дожить или оплатит платную.
В других, обычных случаях, когда животное уже в нормальном состоянии, мы его фотографируем, пишем историю, делаем публикации в соцсетях и даем время на поиск дома. Поиском дома всегда занимаюсь я, теперь уже удаленно. И я точно знаю, что на каждое животное найдется хозяин. Даже если оно очень некрасивое и никому не нравится, даже если это инвалид, все равно найдется человек, которому это животное понравится, и он его возьмет.
Сейчас я в Канаде, но мы продолжаем спасать животных в Грузии, и я всегда всем им нахожу дом в соцсетях. Меня больше всего удивляет, что люди, даже не видя животное в реальной жизни, готовы его принять по моему описанию, по видео и по фото. А потом все эти новые хозяева отправляют мне фотки своих собак: посмотри, как она счастливо живет, играет, спит на диване! Кстати, спасенную с улицы собаку часто берут второй собакой в дом, пишут: у меня есть уже собачка, хочу спасти еще одну.
В то же время в процессе работы иногда приходится сталкиваться с чудовищной жестокостью. В Батуми выбросили из машины собачку, ее сбила другая машина, у нее задние лапки отказали. Она ползла по асфальту, и, к счастью, ее заметили волонтеры из Польши, привезли в клинику, сделали рентген. Оказалось, что у нее прострелено просто все тело.
Приходится сталкиваться с чудовищной жестокостью
Врачи сказали: надо усыплять. Но мы начали бороться, добились операции. В результате она месяца четыре восстанавливалась, а потом эти волонтеры забрали ее в Польшу, и она до сих пор живет с ними, путешествует по всему миру. Назвали ее Утка, как они сказали, потому что в нее стреляли, как в утку.
– Из каких стран поступает больше всего запросов на животных?
– Это Эстония, Латвия, Нидерланды, Финляндия, Польша, Германия. Одна моя собака уехала в Эмираты. Но чаще это, конечно, европейские страны.
– А кто берет животных на передержку в Батуми – в основном местные или приезжие, релоканты?
Собираем индивидуально на каждое животное.
– Раньше передержек в Батуми вообще не было. Первую сделали местные, грузины. Потом приехала пара, открыли еще одну. Сейчас у меня список из как минимум десяти мест, где есть вольерные передержки. Среди тех, кто этим занимается, есть и местные, и славяне, приехавшие в Грузию после начала войны. Есть люди, которые выехали из Украины со своими животными и тоже открыли свою передержку. Есть и платные, даже отель для животных уже открыли. Уровень заметно поднялся. Есть индивидуальные передержки для разных животных: есть для инвалидов, есть для больших, есть для маленьких, есть для домашних, есть для бездомных. Мы посадили в Батуми это семя!
– Как же вам удается собирать деньги на такое количество животных?
– Попрошайничаем, делаем публикации в соцсетях. Собираем индивидуально на каждое животное. Меня уже знают, доверяют, потому что я давно этим занимаюсь, и там всегда есть мои реквизиты, куда можно отправить деньги. Чаще всего люди готовы помогать персонально: именно этой конкретной собаке или кошке. Вот на таком энтузиазме и собираем. Все заранее просчитываем, объявляем, а когда необходимая сумма уже собрана, я пишу всем благодарность: больше не надо, этих денег для собаки уже хватит.
Местные очень помогают деньгами. Помогает и русскоязычная аудитория: Россия, Украина, Беларусь. Есть люди, которые просто раз в месяц переводят какую-то сумму. А кто-то выбирает себе животное и платит уже за него, курирует. Есть, например, у нас сейчас одна собака, которую нашла англичанка. Она уже уехала домой, но написала мне, что очень хочет эту собаку забрать. Соответственно, мы организуем весь процесс, а она раз в месяц отправляет деньги на корм, медикаменты и другие необходимые вещи, потом планирует перевезти ее в Англию.
– А еще кто-то помогает вам в работе: может быть, магазины, аптеки, ветеринары делают скидки?
Врачи нам уже доверяют и все делают в долг
– Есть ветеринары, которые приезжают к нам на территорию, осматривают животных. У нас есть и ветеринары в городе, в клиниках, они бесплатно проводят приемы, делают скидки на операции, обследования. Бывает, что животное сильно травмировано, переломано, а у нас в данный момент нет возможности заплатить за операцию. И тогда мы договариваемся, что платим только за материалы, потому что их надо купить сейчас, а деньги за операцию собираем завтра. Врачи нам уже доверяют и все делают в долг, а мы в результате обязательно собираем деньги и отдаем эти долги.
Но просить – этому же тоже надо научиться. Мне это тоже поначалу было трудно. Но я понимала, что если я со своими деньгами могу помочь одной собаке, то все вместе, собрав средства, мы поможем десяти. Соответственно, никакие комплексы тут неуместны: если ты хочешь спасать – спасай. Когда ты просишь, тебе дадут, просто надо не бояться просить.
– Расскажите о работе с животными на трассах.
Домашние животные не справляются с жизнью на улице
– Когда я жила в Грузии, мы с девочками ездили каждую неделю, чаще всего в выходные, весь день полностью этому посвящали. Утром выезжали, закупали корма, варили каши, по городу собирали у людей – у кого обрезки, у кого кашу, у кого хлеб, варили все это, готовили. Едешь и везде делаешь остановки. Собаки там все ужасно голодные, худые, с жуткими кожными заболеваниями. Мы все свои дороги знали: где какие животные живут, кому дать таблетку, кому нужен срочный укол.
Чаще всего это породистые, бывшие домашние собаки
И каждый раз, когда возвращались в город, как минимум пять собак с собой – таких, которых просто невозможно там оставить. Иногда ты просто видишь, что это животное здесь не выживет. Чаще всего это породистые, бывшие домашние собаки. Многие научились выживать, потому что они из поколения в поколение бездомные, соответственно, и иммунитет у них сильнее, и к вирусам они устойчивей, и борьба за выживание лучше получается, они отбивают себе еду.
А у породистых собак, которых человек приучил быть домашними, и иммунитет, и инстинкт выживания не такой сильный. И чаще всего мы таких и спасаем с трасс, которые либо теряются, либо их выбрасывают. Они просто не справляются с жизнью на улице, не понимают, как добывать еду, как бороться с более сильными собаками.
– Сейчас эта работа продолжается?
– Да, несмотря на мой отъезд из Грузии. Есть территория, где мы спасаем собак, есть группа людей, которые каждую неделю выезжают на трассу, как раньше мы. Мы посадили дерево, оно выросло, плоды упали на землю, и семечки пошли дальше, из них проросли другие деревья.
Кстати, в Канаде я сейчас тоже получила вакансию волонтера, изучаю все это, буду работать в большой организации по спасению животных, а потом делиться опытом.
– Что, на ваш взгляд, самое сложное в работе по спасению животных с улицы?
Самое сложное – каждому придумать имя. Остальное решаем быстро
– Знаете, как ни странно, самое сложное – это каждому придумать имя. Все остальное мы решаем довольно быстро, а вот тут настоящая заморочка! Ну, вот представьте себе: через нас прошло больше 1600 кошек и собак, и каждой нужно имя. Иногда это какие-то человеческие имена, иногда – из мифологии. Есть у нас собака Шоти, названная так потому, что она ела грузинский хлеб с таким названием. Есть шарпей Шани, кошка Аврора. Кого только нет!
– У вас есть свои животные?
– Да, у меня кошка, ее зовут Луна. Она путешественница, вместе со мной переезжает с места на место.
– Карина, а что вам самой дает эта деятельность по помощи животным?
– Меня это очень радует. Радуют эти счастливые мордочки, когда они оказываются в своих новых домах. Радуют сообщения людей о том, что мы вместе, мы с собакой поехали куда-то путешествовать, вот мы гуляем. Я вижу результат, и он меня очень радует: животное, которое раньше было больным, голодным и никому не нужным, теперь счастливо!
Недавно мы забрали собаку, у которой полностью счесана кожа с лапки. Я просто не понимаю, как она терпела эту боль, но не шла к людям, не кричала: эй вы, помогите мне, сделайте что-нибудь! Просто сидела и терпела. Я нахожусь за семь тысяч километров от Грузии, но я увидела фотографию этой собаки и просто не смогла пройти мимо. Я понимаю: если не я, то кто? Если каждый человек будет это понимать, больше животных будет спасено.
– Как обстоят дела с бездомными животными в Канаде?
– Здесь бездомные животные – это белки, скунсы и еноты, койоты еще. Собак и кошек на улицах нет. Тут есть специальные службы, приюты. И я вижу, что очень многие животные приняты в семьи именно из приютов. Люди гуляют с собаками, и среди них очень мало породистых.
В Канаде очень многие животные приняты в семьи именно из приютов
Недавно была история. В парке нашли собаку, привязанную к дереву, и при ней записка: я бездомный, потерял все, больше не могу заботиться о своей собаке, пожалуйста, помогите ей. Сразу же позвонили в муниципальную службу, и собаку забрали, по телевидению об этом рассказали. Целая очередь выстроилась, чтобы ее взять, и в конечном итоге забрал один человек. Здесь люди очень внимательны к таким вещам.
Я не знаю, как устроена изнутри эта системы: наверное, тут есть свои проблемы, но я просто вижу, что бездомных животных тут нет, их контролируют, убирают с улиц. И в Европе так, и в Америке, и в Канаде.
А что внутри, я тоже скоро узнаю: уже прошла обучение, чтобы стать здесь волонтером. Был отбор из 4 тысяч человек, очень серьезный! Потом я прошла интервью, затем – обучение, уже сдала первый экзамен, получила сертификат, сейчас меня ждут тренинги по работе с животными. Очень много разных вещей должен знать человек, который хочет помогать животным.
